До боли знакомый голос. Хочу кричать, выть от несправедливости. Почему из миллиардов человек, живущих на планете, я столкнулся именно с тем, кого предпочел бы никогда не встречать.
- Вы обознались, - кидаю на французском, надеясь, что в столь короткой фразе не будет слышен акцент.
Срываюсь с места, теряюсь в толпе, заставляю себя идти быстро, но не бежать, не оборачиваться, чтобы наверняка не раскрыть своего лица. Прочь отсюда. Быстрее, но, не привлекая внимания. Не слышу, не вижу, но седьмым чувством ощущаю тихие, крадущиеся шаги преследователя. Он не торопится, словно знает, что жертва никуда не денется. Заворачиваю за угол, все же срываюсь на бег, петляя между дворов, я уже неплохо изучил центр Парижа, слышу бег за собой. Когда рискую быстро обернуться, понимаю, что из-за страха разыгралось воображение, и никто не торопится преследовать меня. Мрак. Смеюсь над своей трусостью. Вдохновляет только то, что бежал я в нужную сторону. Уже спокойно иду домой. Курю, периодически оглядываюсь, но в этот раз мне повезло. Может, он поверил, что я другой человек, может, не успел заметить среди прохожих, может, не стал преследовать. Зачем? Какой ему в этом смысл.
Квартира встречает темнотой и тишиной, не привычно. Когда здесь находится Рауль, она выглядит куда более уютной и обжитой. Хочу спать. Быстро скидываю с себя всю одежду, распахиваю дверь на террасу и падаю в постель, подтягиваю под живот вторую подушку, вдыхаю ее аромат, она все еще пахнет моим французом. Рауль, Рауль, как не вовремя ты уехал. Мне так необходимо почувствовать, что ты есть, что последние года не были моим сном. Мое имя, произнесенное тихим вкрадчивым голосом с нотками удивления и радости, против воли разума всколыхнуло душу. Люблю. Каждой частичкой себя люблю. Рауль, ты мне так нужен… Так необходимо подтверждение тому, что это чувство не больше, чем неизлечимая болезнь…
Вермандуа словно чувствует мое состояние, телефон внезапно разрывает тишину быстрой мелодией, на экране появляется фотография блондина, целующего меня в щеку. Мне нравится эта картинка, она такая домашняя, что ли…
Его голос отвлекает меня, возвращает к действительности, где нет места Стасу. Он рассказывает что-то о перелете, шутит, пытаясь вытащить мой смех наружу, чувствует, что-то не так, но от меня на все вопросы получает только безразличное «ничего».
- Алекс, в этот раз я не вернусь раньше, чем через месяц, - в конце разговора, сообщает Рауль.
- Ты же знаешь, я буду ждать, - низким шепотом отзываюсь я, на самом деле мечтаю взвыть, хочу, чтобы он вернулся сию минуту.
Я где-то допускаю мысль о том, что стоит мне только попросить и Рауль прилетит первым же рейсом. Но что я скажу ему? Я встретил бывшего парня и испугался… Вермандуа не поймет.
- Саша? – слышу такой знакомый и близкий голос, с нотками удивления и радости.
- Стас, - поднимаю голову и улыбаюсь, я так скучал, так мечтал взглянуть в его зеленые глаза, утонуть в них, слиться с его душой.
- Скучал без тебя, - произносит так спокойно, будто это просто сухой факт – меня не было, он скучал, аксиома для поведения Станислава.
- Я тоже, - ни грамма не кривлю душой.
Я безумно сильно скучал, засыпал в объятиях другого человека, но каждый день или ночь умирал от безграничной, словно вселенная, тоски по нему.
- Пошли, - уже знаю, что подразумевает под собой это слово.
Пошло ухмыляюсь, иду за широкой спиной. Пожираю глазами такую любимую фигуру. Сколько раз я впивался ногтями в эту спину, умирая под напором этого тела, сколько раз просил и умолял быть со мной, брать меня, любить меня…
Отель. Уже знакомый номер. Именно в нем мы останавливались, когда впервые приезжали в Париж. Тогда я, кажется, познакомился с Раулем. Отступаю на несколько шагов к выходу. Ситуация в корне неправильна. Что я делаю здесь? Озираюсь по сторонам, все больше убеждаюсь, что мне лучше уйти. Но не успеваю. Рука Стаса сжимает меня немного ниже плеча, причинная боль, но даже не морщусь, отчего-то знаю, что мне будет хорошо.
- Ты никуда не уйдешь, - злой командный голос.
Смотрю в глаза, сверкающие яростью и таю. Потому что, это он рядом, он принуждает, он требует. Хочу. Желание зажигает тело, льну к нему, запрокидываю голову, жду поцелуя. Меня не разочаровывают, но перед этим вынужден наблюдать на его лице кривую ухмылку победителя…
Тело дрожит, холодно, в комнате слишком много прохладного ночного воздуха. Белая занавеска слегка колышется на ветру. Там, в своем сне, я сдался Стасу, принял, не стал убегать. Но реальность – не сон. Я поступил бы так же, даже если бы был уверен в том, что он ответит на мои чувства взаимностью, а не выставит за дверь, вдоволь попользовавшись моим телом. Теперь мне есть что терять. Несколько лет назад у меня была мечта, ради исполнения которой я убежал. Теперь моя мечта стала материальной и я еще больше боюсь потерять ее.
Утром, я скрылся на Монморенси. Здесь тихо и спокойно, в кафе несколько посетителей, пара из отеля, контракт с которым я продлил в этом году, и парижанка в почтенном возрасте, посещающая нас каждое утро с момента открытия.
- Доброе утро, мадам, - здороваюсь с бабушкой и исчезаю в своем кабинете.
Мне кажется, что это мое укрытие. Бункер, в который не сможет проникнуть никакой Станислав Черных. Франи приносит кофе и целует в щеку, пока я слушаю гудки в телефонной трубке. Энтони заверяет, что все отлично. Кафе работает, от посетителей, желающих насладиться утренним кофе и вкусным завтраком, нет отбоя. Его слова успокаивают, теперь совесть не злословит на тему того, что я пренебрег своими обязанностями из-за глупого неоправданного страха.
День проходит в обычном рабочем режиме. Успокаиваюсь, забываюсь в круговороте рабочих моментов, После полудня приходится прочувствовать на начальственной спине, что такое работа грузчика.
- Саша, овощи привезли, - в кабинет залетает Франческа, эта малышка так привыкла ко мне, что не видит начальника перед носом, я стал просто другом.
- И-и-и? – отрываю взгляд от ноутбука, на котором я совсем не сводил дебит с кредитом. Увы, но нет, я играл в одну очень увлекательную игрушку.
- Серхио нет. Он заболел. Помнишь?
- Угу, - начинаю понимать, к чему клонит испанка.
Начинается обеденное время. Еще буквально полчаса и хлынет первая волна тех, кто хочет отобедать в моем заведении. Раз кузена Франчески нет, то у нас только четыре мужских руки. Я и мальчишка – студент, пришедший работать на летнее время посудомойкой и полотером. Водитель не в счет, он даже за дополнительную плату не выползет из-за руля, чтобы опуститься до черновой работы.
- Я позову Фелипе, - девушка скрылась, хлопнув дверью.
С тяжелым вздохом встаю из-за стола. Черный жилет летит на диван, снимаю рубашку и аккуратно вещаю ее на спинку кресла, в шкафу лежит пара дежурных футболок. Вот так, снять немного внешнего лоска и хозяин заведения выглядит, как обычный мальчик с улицы, а с ящиком овощей в руках и вовсе сойдет за подсобного рабочего своего же заведения. Улыбаюсь.
На соседней улице, где практически вплотную к исписанной стене дома приткнулась машина с продуктами, светит яркое солнце, жмурюсь, прикуриваю сигарету. Водитель сухо здоровается со мной, дает на подпись бумаги и открывает кузов. Вскоре появляется недовольный Фелипе, судя по примятой мордашке, мальчишка нагло спал на рабочем месте. Но стоит взгляду карих глаз скользнуть по мне и опознать в напарнике по разгрузке своего хозяина, как она тут же становится испуганной. Усмехаюсь и киваю ему на стройные ряды ящиков. Вздыхает, но покорно идет. Снимаю ему верхний ящик, потому что мальчишка просто не удержит его в руках на такой высоте. Срабатываемся довольно быстро. Я остаюсь на подаче, а Фелипе таскает ящики в здание, где Глория со своими помощниками уже сама сортирует и раскладывает овощи по местам.