- Иди, - кидаю мальчишке, когда в кузове остается два ящика.
Он радостно благодарит и моментально исчезает с глаз. Забрасываю один из ящиков под ехидный взгляд Глории, мне кажется, что эта женщина так и не воспринимает меня в серьез, а считает одним из своих многочисленных племянников, требующим внимания и заботы с ее стороны. Выхожу на улицу, горячие лучи солнца обжигают спину, футболка насквозь пропиталась потом, чувствую, как он течет по вискам, щекотными каплями скатывается по позвоночнику, жара не делает скидку никому. Залезаю в кузов за последним ящиком. Он полон красных сладких перцев. Яркая, мясистая мякоть светится на солнце. Отхожу от машины на пару шагов, водитель закрывает кузов, вежливо прощается, киваю ему в ответ и, с мечтами о холодном лимонаде, оборачиваюсь к распахнутой двери служебного входа. С силой сжимаю ящик, чтобы не выронить его. Это просто нереальное стечение обстоятельств, обильно приправленных злой волей судьбы. В то, что Черных смог отыскать меня в Париже за неполные сутки, я не поверю.
- Саша? – удивление в голосе не сдерживается и не скрывается, оно льется через край.
Черных перекидывает пиджак на другую руку и приподнимает солнцезащитные очки, чтобы еще раз пройтись по мне ошарашенным взглядом. Не верит своим глазам. Я бы тоже не поверил. Злюсь. Отшвыриваю ящик с перцем к стене, скрещиваю руки на груди и смотрю на Стаса. Сегодня мне не скрыться.
- Ну, привет, - усмехаюсь, прислонившись к нагретой стене плечом.
- Что ты здесь делаешь? – все еще не верит картинке перед собой.
Я отвык от русской речи настолько, что родной язык режет слух.
- Работаю? – еще сложнее перестроится на него.
- Похвально…
Мы оба не знаем, что сказать, поэтому несем откровенную чушь. Закуриваю, пиная ногой ящик. Не хочу уходить от Стаса, потому что если не перекинемся парой фраз, то он пойдет за мной. А за этой дверью начинается моя территория, на которую я не хочу его пропускать.
- Пообедаем?
- Только не здесь.
- Хорошо. Доедем до центра?
- Как хочешь, - безразлично пожимаю плечами. – Подожди.
Черных кивает и принимает зеркальную позу. Захожу в прохладный коридор, отмечая про себя, что мужчина не изменился за эти года. Такой же самоуверенный, властный, хозяин жизни, безупречный и притягательно прекрасный. Быстро забегаю в кабинет, чтобы переодеть потную футболку, взять телефон и запереть дверь. Франи провожает удивленным взглядом, принимая заказ у столика возле окна. Вновь выхожу со служебного входа. Стас стоит, согнув ногу в колене и уперев ступню в стену, курит.
- Пойдем?
- Моя машина там, - указывает направо.
Идем молча, садимся, вероятно, в арендованный черный мерседес, так как номера у машины французские. Стас не отъезжает далеко, паркуется возле небольшого ресторанчика через пару улиц. Заходим в здание, выбираем столик подальше от окна, солнце льется в зал плотным потоком, нещадно обжигая, не спасают даже кондиционеры. Есть не хочу, в такую жару у меня пропадает аппетит, но заказываю легкий салат и холодный кофе.
- Расскажи о своей жизни, - просит Стас.
Чем больше я смотрю на него, тем очевиднее становятся видны черты, все же изменившие мужчину. Вокруг глаз прибавилось морщинок, но самое главное изменение произошло в глазах, там поселились печаль, грусть и усталость. Захотелось обнять и изгнать эти эмоции из его души.
- У меня все прекрасно, - улыбаюсь, стараясь вложить в улыбку как можно больше радости и довольства жизнью.
- Я рад за тебя, честно.
- Спасибо. Как ты? Отдыхаешь в Париже?
- Нет, Саша, работаю, - улыбается. – Открываю новый отель здесь. Помнишь, когда мы приезжали сюда?
- Помню.
- В тот раз я закончил собирать все необходимые документы и подписал договор с застройщиком. Через неделю разрежу красную ленту. Приходи, будет банкет.
- Спасибо, может, приду.
Замолкаем. Так сложно найти тему для разговора, когда расстались, посылая в адрес друг друга проклятия. Я говорю про себя. Я помню, что кричал ему в тот вечер, первый в новом году. Помню, как он вновь разбил надежду, подаренную несколькими часами ранее. Скольжу по Стасу непроницаемым взглядом, на самом деле с жадностью впитываю каждую черточку лица и тела, чтобы освежить свои воспоминания. Я не приду на открытие его отеля. Я не соглашусь на встречу с ним после этого обеда, я буду делать все, чтобы избежать его общества. Я не уверен в своих силах. Боюсь, что не смогу устоять, если он будет настаивать. А он будет. Не умеет по-другому. В распахнутом вороте белой рубашки с коротким рукавом сверкает золотая цепь. Ухватываюсь за нее, проскальзываю взглядом ниже. Возможно, мне кажется, но у Стаса тот кулон, который я хотел подарить ему, вместе со своими чувствами.
- Это должно было быть твоим подарком? – замечает, куда направлен мой взгляд.
- Да, - уже не вижу причин отрицать и врать ему, дело давно минувших дней.
- Красивый, - подцепляет цепь и вытаскивает кулон, смотрит, вертит украшение между пальцами. – Спасибо.
- Не стоит.
- Саша, если ты не голоден, то зачем согласился идти на обед? – спрашивает, усмехаясь, глядя, как я недовольно ковыряю вилкой в светло-зеленых листьях салата.
- Я должен был тебе отказать? – поднимаю на него глаза, отвлекаясь от своего занятного дела.
- Нет, мы могли бы прогуляться.
- Жарко. Устал от жары.
- Ясно. Саша, - не замечаю, как Стас стремительно берет меня за руку, - давай встретимся вечером, можем погулять, если хочешь, пойти в ресторан, все что угодно…
- Я занят.
На лице все тоже выражение усталости и измученности, но в душе вихрь эмоций. Я не предполагал, что Стас умеет просить, быстро и сбивчиво умолять о встрече. Я безумно хочу поддаться и согласиться, но не посмею этого сделать.
- Прошу тебя…
Выдергиваю руку и шарахаюсь от мужчины. Кто это? Где тот Черных, с которым я был знаком? Смотрю ему в лицо, пытаюсь увидеть улыбку, понять, что это шутка, но Стас только отвечает мне открытым взглядом с тоской на дне насыщенной зелени.
- Не веришь? – горько усмехается. – Ты же хотел, чтобы это было так. Чтобы я ползал у твоих ног, умолял, просил, велся на твои капризы, потакал твоим глупым и безрассудным желаниям. Ты это получаешь сейчас. Что тебя не устраивает вновь?
- Стас, нам не стоит начинать все заново, - качаю головой, наверное, стоит уйти, этот разговор не приведет ни к чему хорошему.
- Я искал тебя. Потом Аня сказала, что ты уехал и не вернешься. Уговаривала оставить поиски. Представляешь, она не сказала мне, куда ты сбежал. Впервые в жизни эта женщина мне столь категорично отказала! – смеется, большими глотками пьет холодную воду с лимоном. – Ей удалось убедить меня в том, чтобы я не лез в твою жизнь, а дал возможность реализоваться. Я отпустил. Чертовски тяжело было это сделать, но я отпустил…
- Стас, я не хочу это слышать, - заявляю категорично, потому что в груди все свернулось, сжалось в маленький комочек, который мешает дышать.
- В ту ночь, ты сказал, что любишь. Я не поверил. Просто ответь, это было правдой. Не ври, пожалуйста.
- Было правдой, - повторил за ним, закусывая нижнюю губу, больно вспоминать.
- Тогда дай мне шанс. Я понял многое. Очень многое. Порой человеку нужно потерять, чтобы переосмыслить свое поведение и понять свои ошибки. Я все понял, Саша. Дай мне шанс все исправить.
- Стас, - вздыхаю, не могу разобраться в урагане эмоций, который зародили во мне его слова, но знаю одно, я не должен сдаваться. Я не имею права жертвовать всем, чтобы мимолетно угодить своему сердцу. Я не хочу возвращаться в свое прошлое, - не создавай мне проблем, именно от них я сбежал.