— Тогда я подожду его здесь! — махнув рукой ни на грамм не поверив мне, так же жизнерадостно отвечала женщина.
И словно сторожевая собака, усевшись на диванчике, стала бдеть. Продолжать работать в присутствии постороннего, стало невыносимо, я постоянно ловила на себе оценивающий взгляд и выслушивала едкие комментарии. Мне нужно было срочно избавится от женщины не только потому, что было невозможно работать. Но также парочка грозных сообщений, от которых словно могильным холодом веяло пугало своим незамысловатым содержимым «Она ещё здесь?», «Почему она ещё ЗДЕСЬ?», «ПОЧЕМУ ОНА ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ И ВЫ ДО СИХ ПОР НА СВОЕЙ ДОЛЖНОСТИ И ЖИВЫ?!».
Я начала нервничать и вспоминала, чего ещё мне советовала предшественница. Марина говорила, что на самый крайний случай у неё припрятан в нижнем ящичке чудо-пузырёк. Содержимое которого, даже самого настырного ждуна-поситителя выдворит из приёмной. Но использовать советовала редко, потому как могут и заподозрить.
Деловито шурша бумагами, я вытащила из нижнего ящика белый пузырёк со слабительным. Сжав его в кулаке, услужливо обратилась к Маргарите Рудольфовне.
— Не желаете ли чашечку кофе, пока ожидаете? — я истово про себя молилась, что бы настырная тётка согласилась.
— Нет, спасибо, я не пью кофе.
Мои надежды с оглушительным хлопком лопнули, как воздушный шар прожженный сигаретой. И я с разочарованием опустилась в кресло. Но не прошло и минуты, и тётка обратилась ко мне.
— Эй, милочка, как вас там?.. Сделайте мне чай, сладкий, я выпью.
В моём мозгу прямо щёлкнуло и почти пропело голосом Папанова «Будет тебе и ванна, будет тебе и кофа, будет и какава с чаем…»
Стараясь не выдать своей радости, с энтузиазмом размешивала сахар и слабительное. Сделать чашку чая заняло не больше чем три минуты, но честно признаюсь, это были очень тяжёлые три минуты моей жизни. Совесть вопила, что я поступаю по-свински, да и мало ли чего, а с другой стороны своя рубаха ближе. И чувствую, у меня останется только эта самая рубаха, когда мне дадут пинка, и я безработная пойду по миру.
Или буду рекламировать антицеллюлитный крем. Мазаться жирной кашицей неизвестного происхождения, а потом смывать её вместе с кожей! Хорошие перспективы.
В схватке совести и корысти, победила корысть. И я, стараясь не думать ни о чем, поставила перед женщиной чашку чая и пирожное, предположительно забытое бывшей работницей.
Синцова Маргарита Рудольфовна, вероятно, хотела уже отказаться от предложенного мной чая, но вид воздушного пирожного заставил развеяться любые сомнения и острое недоверие к внезапно проснувшейся любезности.
Женщина поглощала угощение, а я искоса поглядывала на часы, прикидывая, во сколько подействует средство. И не убьет ли меня мой босс за дополнительные полчаса безвылазного сидения в кабинете и вынужденного мимикрирования под пустое пространство.
Гадать над этой загадкой было бессмысленно, мне оставалось просто ждать. Звонки возобновились и я, зажав плечом трубку пыталась записывать диктуемое и сверять с факсовыми файлами. Получалось плохо, то трубка падала, то бумаги, и за всей этой суетой и нервным ожиданием, когда же отбудет восвояси «крейсер Аврора», едва заметила нового посетителя.
Предположительно курьер, в кожаной куртке, футболке с черепом и берцах. В руках папка для доставки документов и шлем, рыжие космы молодого мужчины, торчали во все стороны, вероятно вследствие частого ношения последнего. В телефоне настойчиво бубнила представительница дружественной компании, и бросить телефон на половине бессмысленного, но всё же разговора, я не могла. Поэтому зажав низ трубки ладонью, обратилась к посетителю.
— Вам чего? — посетитель замялся, явно не зная как реагировать на мой слегка раздражённый тон. — Чего тебе?
Я теряла терпение, а мужчину, обладателя внушительного носа с горбинкой и рыжей шевелюры, похоже наоборот, ситуация развеселила. Если судить по наглой ухмылке, растянувшейся на лице и задорно блестящим глазам.
— Я документы принес…
— Так оставь на столе! — буркнула, непроизвольно кивая головой и вставляя в льющийся из динамика монолог пару неопределённых звуков.
— Документы лично в руки директору. — всё ещё усмехаясь отвечал курьер.
— Тогда садись и жди, начальника пока нет. — пробурчала, снова соловьём заливаясь в телефон.
— Ты новенькая?.. — не унимался курьер, присаживаясь на край моего стола. Я неучтиво смахнула его седалище с пишущей поверхности и ткнула пальцем в сторону дивана, где сидела притихшая Маргарита Рудольфовна, скорее всего слабительное начало действовать.
— Новенькая-новенькая. Вон диван, туда и садись. — беззлобно гаркнула в ответ, и опять вернулась к разговору.
Мужчина со смешком плюхнулся на диван, развалившись при этом чуть ли не наполовину.
— А сделай и мне кофе, пожалуйста.
Я чуть не завыла от досады, но собеседнице срочно требовалось доказательство того что её внимательно слушают, и я в который раз рассыпалась в заверениях моего внимания. Попутно нажимая кнопки кофе-машины, с садистским удовольствием устанавливая почти максимальное количество сахара, предполагая, что как правило мужчины не любят сладкий кофе. И с оскалом доктора Ливси водрузила дымящуюся чашку перед наглым рыжим.
Таких вот мужиков, которые зачастую любят повеселиться за чужой счет и свято верят, что наглость второе счастье, я не любила ещё со школы. В моём классе был один такой «клоун», любитель подшутить над другими, он нерушимо полагал, что его хамское поведение привлекает девчонок. Натерпелась я от него немало, поэтому сразу негативно реагировала на весёлых наглецов. Без исключения. Таким же неприятным для меня индивидом являлся и тот, который сидя у меня в приёмной довольно жмурясь, прихлёбывал адски-сладкий кофе, при этом салютуя мне чашкой, так словно лучше и не могло быть.
Конечно, я слегка выпала в осадок, Синцова совсем затихла, звонки прекратились, и в приёмной повисло какое-то слегка странное молчание. Не иначе затишье перед бурей, в котором себя вполне комфортно чувствовал лишь курьер, радостно мне улыбаясь. И когда безмолвие стало совсем невыносимым, грянул гром, то есть мой сотовый оглушительно зажужжал. Я не успела прочитать даже часть сообщения, потому как Маргарита Рудольфовна подстёгиваемая ураганом в животе, что вызвало подсыпанное мною слабительное, решила брать дверь штурмом. А я ринулась опять-таки ей наперерез.
— Куда это вы?
— В кабинет!
— Игоря Станиславовича нет!
— Как нет?! Как нет?! Он же вам сообщения пишет, я видела! — похоже, ушлая женщина заглянула в мой телефон, когда я отвлеклась на чай. Теперь понятно, почему отказавшись от кофе, она помялась и попросила чай, решила отвлечь меня.
— Нет, его!
Но женщина не слушала, настойчиво пытаясь меня оттолкнуть, вопя при этом. Курьер потешался над нами, тихо посмеиваясь в кулак, а я пыталась не позволить открыть дверь и заодно затоптать меня.
— Игорь Станиславович! Игорь Станиславович! Игорь!.. — на самой высокой ноте и почти свершившемся открывании двери, могучее бабьё замерло и затихло. Оглушительное урчание живота подобно брачному вою самки кита-горбатки, оглушительно пронеслось в образовавшейся тишине.
Женщина на секунду побледнела, затем покраснела и стала бочком отступать, не глядя нащупывая свою сумку. Я наблюдала за этим безмолвным отступлением широко распахнутыми глазами, и когда за посетительницей осторожно закрылась дверь, а на комнату опустилась тишина, довольно жизнерадостно прозвучал голос курьера.
— У вас удивительные глаза?..
— Марина. — на автомате ответила я, всё ещё прибывая в шоке от злоключений выпавших на мою долю.
— Маринаа. — протянул курьер. — Красивое имя.
Очнувшись от ступора, повернулась к мужчине. Он нагло улыбнулся мне удивительно ровной улыбкой, а затем взглянул на часы. Жест человека, который явно куда-то спешит.
— Вы ждать руководителя будете или?..
— Или. — ответил рыжий. — Зайду в другой раз.
И отставив опустевшую чашку, покинул помещение.
Когда дверь за рыжим курьером захлопнулась, я обессилено опустилась в кресло. Рука сама потянулась за мобильником, а открыв непрочитанное сообщение, тихо выругалась.
«Ухожу через вторые двери, будете уходить, заприте кабинет и приёмную. Сегодня вас спасло только то, что у меня появились НЕОТЛОЖНЫЕ ДЕЛА. В следующий раз, если вы не сумеете выдворить нежелательных посетителей не позднее чем через 15 минут, УВОЛЮ К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ!»