– Держи, – мне в руки всунули большое полотенце.
– Зачем?
– Иди мойся, после борделя от тебя воняет страхом и похотью.
С этими словами он впихнул меня в одну из комнат, которая оказалась ванной. Немного постояла на месте, переминаясь с ноги на ногу, все никак не решаясь раздеться. Но шаги Кристофа стихли, вероятней всего он просто ушел в другую комнату.
Через пару минут я стояла под горячими струями воды, пытаясь смыть с себя все: пот, страх, смрад этого Мартина. Единственное что не получалось с себя смыть – это чувство обреченности. Где-то внутри моего подсознания было четкое понимание неизбежного. У меня нет пути назад и неизвестно, сколько мне осталось жить. Да, этот Кристоф забрал меня из того ужасного места, но это совсем не означает, что он хороший человек. Пока все его поведение говорит об обратном.
Пока я мылась, дверь в ванную открылась и только благодаря плотной синей шторке, Кристоф не смог разглядеть меня голую.
– Переоденешься в чистые вещи, твои я выкинул.
– Х… хорошо, – голос невольно вздрогнул, когда я заметила, что его тень не двигается, а продолжает все так же стоять по ту сторону шторки. – Что-то еще?
– Нет.
Я вдруг почувствовала себя такой беспомощной и совершенно неспособной к сопротивлению. Его голос, внешний вид и манера держаться пугали меня. Никогда в жизни я не встречала такого человека, который не сказав ни слова может напугать до чертиков.
– Знаешь, что я подумал? – Кристоф неожиданно заговорил, все так же продолжая стоять напротив меня, скрываемый одной маленькой перегородкой.
– Что? – я невольно отступила назад к самой стене и вжалась в нее со всей силы. Горячая вода все так же стекала по моему телу, но даже если бы в одно мгновение она стала ледяной – я бы не почувствовала перемен, настолько сильно я была сконцентрирована на человеке напротив.
– Раз уж ты будешь жить в моем доме, то мне больше нет надобности нанимать горничную.
– Ты хочешь, чтобы я убиралась? – такому предложению я даже обрадовалась, убираться лучше, чем работать в борделе. Тем более есть вероятность, что смогу накопить достаточно денег на билет домой.
– Убиралась, готовила, ухаживала за садом и никого не пускала, когда меня нет, – он выдержал короткую паузу, но потом добавил, – и естественно, будешь ублажать меня, в том случае, если не будет времени найти кого-то достойнее тебя.
Вот и все! Нервы у меня не выдержали, а последние слова и вовсе добили разрушавшееся самомнение. Я сползла по стене, чувствуя узорчатую плитку спиной, и сев на корточки, закрыла лицо руками. Горячая вода капала на мое лицо, переплетаясь со слезами, и стекала вниз. Я не выдержу… только не это. Не смогу так жить, находясь фактически в рабстве жестокого человека. Ненавижу!
– Если ты не выйдешь через пять минут, я вытащу тебя силой, – предупредил Кристоф, выходя из ванной и оставляя меня одну.
Слезы никак не желали останавливаться, чтобы я не делала, они одна за другой скатывались по моим щекам, падая на грудь. Сделав пару тяжелых вздохов, я вылезла из ванной, обтеревшись большим полотенцем.
Из предлагаемой одежды были широкие мужские шорты и такая же широкая безразмерная майка. Недолго думая натянула все это на себя и, открыв дверь, вышла в коридор.
– Хреново выглядишь, – Кристоф смотрел на меня, сложив руки на груди.
Я пожала плечами, ну да, выгляжу я действительно не очень. Все лицо разодрано еще об асфальт на парковке, но теперь к этому добавилась пара кровавых синяков и спутанные волосы.
– Есть хочешь?
– Хочу, – тихо ответила я и тяжело вздохнула. Сколько же времени я не ела?
Еще раз недовольно посмотрев на меня, он прошел вперед на кухню.
– Садись.
Я села на высокий стул, прилегающий к небольшому столику, и передо мной сразу же опустили тарелку с какой-то непонятной кашей.
– Что это? – не удержалась от вопроса.
– Ешь, – он не стал отвечать, просто вышел из кухни, оставив меня в одиночестве.
Неуверенно поковыряв вилкой в предложенной еде, попробовала немножко. Хм, ну вроде съедобно, даже где-то вкусно.
Когда закончила с едой, слезла со стула и вымыла за собой тарелку. Куда ставить чистую посуду я не нашла, поэтому просто оставила ее на столе.
– Наелась? – Кристофа я нашла в зале, он вальяжно улегся на диване и бездумно переключал каналы.
– Да, спасибо, – он продолжал лежать, не обращая на меня внимания, и я решила задать свой основной вопрос, – Кристоф, можно тебя кое о чем попросить?
На секунду его выражение лица изменилось, словно он услышал вопрос, который до этого ему никто не задавал.
– Что ты хочешь? – он заинтересованно взглянул на меня, выключив телевизор.
Я громко сглотнула и как можно увереннее попросила:
– Мне нужно позвонить маме и брату.
– И что ты хочешь от меня? – он усмехнулся и сделал вид, что на самом деле не понимает.
– Телефон.
– Ну допустим я дам тебе позвонить, но что я получу взамен?
¬– У меня ничего нет.
– Нет, так нет, – он снова включил телевизор и отвернулся от меня, потеряв интерес.
Я осталась стоять около него, решая, что можно предпринять дальше, но в голову ничего не приходило. У меня нет денег, украшений, документов – ничего, что я могу ему предложить. Но мне нужно позвонить маме! Господи, да она не переживет, если узнает что со мной случилось!
– Ну хорошо, – раздраженно вздохнул Кристоф и, потянувшись сел на диван, – Иди сюда.
– Зачем? – я не то, что не пошла к нему, я еще и на шаг отступила.
– Тебе нужен телефон или нет?
– Нужен.
– Тогда либо ты идешь сюда, либо от меня ты никогда не получишь средство связи.
Я поежилась перед таким ультиматумом, но двинулась к нему и села на краешек дивана.
– Э нет, – весело сказал Кристоф и, дернув меня за руку, усадил на пол прямо себе между ног.
– Что ты делаешь? – я дернулась, стараясь встать, но Кристоф снова нажал на плечи, вынуждая сесть обратно.
– Я ничего не делаю, а вот ты сейчас будешь отрабатывать телефон. За все нужно платить в этом мире.
– Отпусти меня! Я не хочу! Не хочу! – ногтями я вцепилась ему в руку вынуждая ослабить хватку и выпустить меня, но все попытки были бесполезными.
Грубым рывком Кристоф схватил меня за волосы и потянул вверх, так что мое лицо оказалось на уровне его паха. Я взвизгнула от боли и из глаз брызнули слезы.
– Либо отрабатываешь, либо остаешься без связи, – обманчиво мягко сказал он.
– Отпусти! – простонала я, чувствуя бесполезность своих попыток вырваться.
Кристоф нахмурился и, оттолкнув меня от себя, словно я была чем-то ужасно неприятным, пренебрежительно сказал:
– Тогда не проси у меня ничего.
От его толчка я упала на лопатки, чувствуя себя полным ничтожеством. И это с ним мне предстоит жить? Я точно не выдержу…
– Иди отсюда, спать будешь на кухне, – сказал Кристоф и снова лег на диван.
– Кристоф, прошу тебя…
– Пошла вон! – он нахмурился еще больше и, посмотрев на меня, вкрадчиво посоветовал, – Либо ты остаешься и делаешь, что я говорю, либо ползи в свою нору.
– Мне очень надо позвонить, – я жалобно всхлипнула и попыталась найти в нем хоть капельку понимания, но так и не нашла.
– Это не мои проблемы.
Я смотрела, как он равнодушно переключает каналы и делает вид, что не замечает моего присутствия, словно все хорошо, и мы так сидим каждый вечер. От этого становилось необъяснимо жутко…
Встав с пола, медленно вышла из комнаты и вернулась на кухню. Из мебели здесь был небольшой столик, встроенные кухонные шкафы и два высоких стула. А что ты хотела, Ангелина? Двуспальную кровать и шелковые простыни? Об этом теперь можно просто забыть. Так как другого выбора мне не предоставили, села на пол, прижавшись спиной к батарее. Жестко и неудобно, ну хотя бы тепло.