– Я не сомневаюсь, что о нем позаботятся, – подвел он черту и сменил тему: – У меня не только печальные новости, но и хорошие. Мы приглашены на свадьбу… если вы хорошо себя чувствуете.
Ида вскинула голову:
– На свадьбу? – Радость в ее голосе была наигранной, но она хотя бы старалась.
– Похоже, вам не придется съедать свое вышивание, – сухо пошутил он. – Завтра Уильям Маршал женится на Изабелле де Клер в соборе Святого Павла.
Искренняя теплая улыбка перевесила печаль в ее глазах.
– Я посетила бы эту свадьбу, даже если бы меня пришлось нести на носилках. – Ида торжествующе взглянула на него. – Я же вам говорила!
– Несомненно, любовь моя.
– Полагаю, он снова одолжил лошадей, – лукаво заметила она.
– Естественно! – усмехнулся Роджер. – На самом деле я купил лошадь для леди Изабеллы в качестве свадебного подарка. Так что ему не пришлось обыскивать Смитфилд – одним делом меньше. Кроме того, Уильяму нужны писцы и управляющие, поэтому я навожу для него справки в Вестминстере.
– Разумеется, желание осмотреть скотный рынок в поисках приличных животных или наводнить его дом людьми, которые будут благодарны не только ему, но и вам, здесь ни при чем.
Роджер мысленно признал, что жена обладает весьма острым умом, и улыбнулся.
– Это преимущество, – согласился он.
Ида задумчиво отпила из кубка и отщипнула кусочек хлеба.
– Итак, Уильям Маршал станет лордом Стригуила и мужем Изабеллы де Клер.
– Да, причем по повелению Ричарда. Генрих обещал девицу Уильяму и умер, продолжая обещать, но Ричард выказал Маршалу благосклонность и отправил его прямиком в Англию с королевскими поручениями и наказом жениться.
– Генрих часто давал обещания и не исполнял их, – опечалилась Ида. – Он говорил, что размышляет и ожидает подходящего времени, но время всегда было неподходящим. – Она уныло улыбнулась Роджеру. – Я знаю, вы считаете, что я горюю, хотя не должна бы, но я примирилась с новостью и вознесла молитвы. Если и остались нерешенные вопросы, они связаны с живыми, а не с мертвыми. – Ида решительно вскинула голову и переменила тему: – Поскольку вы дарите Уильяму Маршалу лошадь, я тоже хочу преподнести подарок новобрачным.
– Например?
– Колыбель, – ответила она. – Я помню, сколь много для меня означала колыбель, которую вы заказали для наших детей. У новобрачных явно нет колыбели. Ему она была не нужна, и он младший сын. Изабелла де Клер жила в Тауэре в качестве подопечной короля, и все имущество ее семьи далеко, за Ирландским морем.
Губы Роджера дрогнули.
– Вы не слишком торопитесь?
– Разве вы не видели голода в глазах Уильяма, когда он отправился служить Генриху? – покачала головой Ида. – Ему нужна жена и семья. Необходимо пустить корни. Он одних лет с вами, но всю жизнь странствовал… И это его больше не устраивает.
Роджер подтвердил ее правоту молчаливым кивком.
– У вас есть жена и четверо детей, – оживилась Ида, – есть земли и место, которое вы называете домом. Уильям завидует этому. Как и вы, он человек чести. Уверена, с ним Изабелла де Клер будет счастлива. Ее первейшая обязанность – подарить ему наследников, но как леди Ленстера она должна обеспечить наследниками и свой род. Колыбель будет даром тем более ценным, что скажет об этом без слов.
– Верно, верно, – подняв руки, засмеялся Роджер. – Ох уж эти женские штучки! Но в подобных вопросах, вынужден признать, женщины обычно правы, и мужчины должны повиноваться.
Солнце село над Лондоном, и летучие мыши метались на фоне бирюзового и темно-синего неба, усыпанного блестками звезд. Свадебный пир Уильяма Маршала и Изабеллы де Клер проходил в доме богатого лондонского купца Роберта Фицрейнира, который поклялся устроить за весьма короткий срок роскошное празднество для нового лорда Стригуила и его невесты-наследницы и предоставить им крышу над головой в первую брачную ночь.
В саду поставили столы, накрытые белыми льняными скатертями. Фонарики мерцали в яблонях и грушах, и бледные мотыльки с глазами-бусинками порхали вокруг источников смертоносного света. Свежий аромат примятой травы наполнял воздух, и повсюду звучали смех, музыка и пение. Фицрейнир отыскал ирландского барда, который с кротостью дикаря играл на арфе и пел на родном языке, чтобы почтить происхождение невесты. Для тех, кто находил его язык нелепым, романтическую нотку, безупречно дополнявшую атмосферу сада Фицрейнира, привносила мысль о том, что мать Изабеллы де Клер была принцессой на родине музыканта.
Совершив визит в уборную и испытывая головокружение от шипучего вина, Роджер поискал Иду среди пирующих и улыбнулся, когда увидел, что она увлечена беседой с другими женщинами. Придворный опыт и природная доброжелательность помогали ей общаться с людьми и выуживать обрывки полезных сведений из пустой болтовни.
Молча подошел жених и прислонился к дереву, скрестив руки на груди. Уильям улыбался и вел себя непринужденно, но Роджер ни разу не видел, чтобы он утратил контроль над происходящим, и свадьба Маршала не стала исключением. На невесту, прелестное видение в розовом шелке, претендовали сразу несколько гостей, но посреди разговора она подняла голову, взглянула на Уильяма, и они улыбнулись друг другу.
– Хочу еще раз поблагодарить вас за подарки, – сказал Уильям. – Они были весьма… продуманны.
– За колыбель благодарите Иду, – почесал в затылке Роджер.
– Ваша жена обладает замечательной сердечностью и чутьем, – хихикнул Уильям. – Возможно, если Господь будет милостив и ее дар окажется пророческим, однажды мы побеседуем о более тесном союзе между Биго и Маршалами.
– С радостью, – ответил Роджер, – и не только ввиду общих целей.
– Я знаю, когда молчать и когда говорить. Полагаю, вам об этом известно? – пристально взглянул на него Уильям.
– Вы, несомненно, славитесь благоразумием, – склонил голову Роджер.
– Как и вы. Когда король Ричард прибудет в Англию, ему придется уладить немало дел. Судьбой графства вашего отца пренебрегали слишком долго.
– Вы так только полагаете? – вдохнул через стиснутые зубы Роджер.
– Новый король будет раздавать должности людям, которые, по его мнению, останутся верны во время его пребывания в Крестовом походе. – Уильям опустил взгляд на скрещенные руки. – Думаю, что его сундуки широко распахнуты для пожертвований, – война требует денег.
Роджер позволил себе лишь искру волнения.
– Ричард меня не знает, – осторожно произнес он, – не считая пары случайных встреч при дворе. Его отец предпочитал оставлять треть доходов с графства и выручку с моих спорных земель в своих сундуках.
– Верно, но я знаю Ричарда, а он знает меня и доверяет моему суждению. Не повредит и то, что ваша жена – мать единокровного брата короля. Ричард позаботится о своей родне.
Роджер сумел остаться спокойным при упоминании первого ребенка Иды. После смерти Генриха она сможет больше общаться с сыном, и он должен примириться с этим.
– Предоставляю вам свободу действий, милорд, и благодарю вас.
– Я ничего не обещаю, но сделаю что смогу. Вы много раз помогали мне в прошлом, и я буду рад вернуть долг. – Поклонившись Роджеру, Уильям направился к невесте.
Небо приобрело глубокий темно-синий цвет к тому времени, когда новобрачных проводили в спальню, осыпая здравицами, и бесчисленными, непристойными, но добродушными шутками и благословениями, как мирскими, так и небесными. Для тех, кто еще не напился и не стер ноги танцами, празднество продолжилось при свете звезд и фонариков. Роджер сидел на скамье в теплом саду, допивая последний кубок вина и наслаждаясь ночными ароматами. Ида села рядом, прислонилась к нему и провела указательным пальцем по предплечью, на котором топорщились золотые волоски, открытые закатанными рукавами котты. Где-то рядом были распахнуты ставни спальни Уильяма и Изабеллы, но звуков не доносилось.
Роджер придвинулся, чтобы обнять Иду за плечи.
– Маршал говорит, есть все шансы на то, что Ричард вернет мне… нам графство. Уильям собирается поговорить с ним и вообще сделает все, что сможет. – (Ида перестала поглаживать руку мужа и взглянула на него.) – Это еще вилами по воде писано, – добавил он, – и прихотям королей нельзя доверять, но я доверяю Уильяму. – Он ласково сжал жену в объятиях. – Возможно, у вас все-таки будет золотое платье и титул графини.
Она переплела свои пальцы с его.
– Больше всего я хочу, чтобы моего мужа оценили по заслугам, – сказала она. – Хочу, чтобы вы обрели то, ради чего столько трудились. Я знаю, Уильям Маршал заслужил свою награду, но вы тоже, и пока ничего не получили.