Констанция Беннет - Радость пирата

— Я не желаю ему вреда, Майлз. Не хочу обременять свою совесть.

— Обещаю, с ним ничего плохого не сделают. — Майлз отвернулся от окна и посмотрел на нее. — Курт уже на берегу с запиской для моей кузины. Я прошу ее приготовиться к встрече.

— Твоя кузина живет в Кингстоне?

Майлз с отсутствующим видом кивнул:

— Да. Ее зовут Мадлен Венц. Она дальняя родственница и самая близкая подруга моей матери. В детстве они были неразлучны. Кузина Мэдди вышла замуж за первого помощника моего отца, Льюиса Венца. Мэдди и ее муж — верные друзья моих родителей.

— И поэтому ты чувствуешь себя в безопасности в британском порту?

— Отец Мэдди, — с улыбкой продолжал Майлз, — был губернатором в Кингстоне в течение многих лет, вплоть до своей смерти два года назад. Я не лгал, рассказывая о том, что здешние чиновники сквозь пальцы смотрят на контрабандную торговлю между местными лавочниками и американскими каперами. Меня здесь хорошо знают, так что неприятностей не предвидится.

— Надеюсь, ты окажешься прав.

Наступило неловкое молчание. После нескольких секунд напряженной тишины Майлз наконец произнес слова, которых Алекс ожидала с внутренней дрожью. Взяв ее саквояж, он открыл дверь и, устало вздохнув, прошептал:

— Нам надо идти. Мэдди ждет.

Алекс, нервно мявшая носовой платок, не сознавая того, схватила ридикюль и, затолкав туда платочек, взялась за деревянную ручку клетки с кенарем. С обреченностью пленника, идущего к месту заключения, Алекс поднялась следом за Майлзом наверх.

Когда Алекс оказалась на палубе, глаза ее вновь подернулись влагой. Две дюжины матросов, выглядевших так же потерянно, как и она сама, стояли повсюду, сбившись в небольшие группы, только делая вид, что заняты делом. К ней подошел Депроу, отбросив в сторону с виду совершенно безупречное древко гарпуна для ловли марлин, которое он с удивительным усердием изучал на предмет возможных изъянов.

— Мне поручено сказать вам, что мы будем скучать без вас, мисс. Среди нас нет ни одного, кто не считал бы вас особенной женщиной.

— Спасибо, Депроу. Я тоже буду скучать по всех вас.

У Алекс предательски задрожала нижняя губа и глаза наполнились слезами. Спанглер, подошедший к Депроу, и так не очень владевший искусством красноречия, смутился настолько, что почти потерял способность говорить.

— Берегите руку, Ной, — ласково сказала ему Алекс.

— Благодаря вам у меня есть рука, которую я могу беречь. До свидания, мисс Алекс.

Алекс улыбнулась и, смахнув слезу, сказала:

— Слушая Цезаря, я буду вспоминать о вас, обо всех вас.

На этом прощание закончилось. Александра направилась к трапу, где поджидал ее Оги Макарди, нервно переминаясь с ноги на ногу. Поставив на палубу клетку с птицей, Алекс подошла к нему и, коснувшись его щеки своей, мокрой от слез, сказала:

— Я однажды поцеловала вас, Оги, вот сюда… и вы покраснели и убежали от меня как от огня. Вы и сейчас убежите?

Алекс уже не пыталась сдерживать всхлипы, и Оги, обняв ее за плечи своими громадными мозолистыми ручищами, привлек к себе.

— Ах, Оги, я буду так скучать по тебе.

— Не сдавайся, девочка, не отступайся от него, еще рано, — шепнул ей на ухо Оги, с трудом удерживаясь, чтобы не заплакать в голос.

Алекс отстранилась и с горечью ответила:

— Я сделала свой выбор. К сожалению, по-другому быть не может.

— Наверное, я старый сентиментальный дурак.

— И я люблю тебя таким. Другого такого верного и преданного друга у меня не было и не будет. Спасибо тебе.

Оги отошел и, резко распрямив плечи, хмуро прикрикнул на столпившихся матросов:

— Эй вы, бездельники! Работа ждет!

Взглянув на Майлза, державшегося на почтительном расстоянии от Алекс, Оги проворчал:

— Давай, парень, уводи ее от нас. Если ты хочешь отнять сердце у этого корабля, забирай, не медли.

Алекс подняла клетку и, опираясь на руку Майлза, спустилась на сходни. Молча прошли они на пристань, где их уже ждал экипаж. Кросс помог ей сесть и взял в руки поводья. Колеса застучали по мостовой, и Алекс в последний раз обернулась, чтобы взглянуть на изрядно потрепанный, но по-прежнему величественный корабль, печально, точно разделяя ее скорбь, раскачивающийся на волнах.

Кингстон оказался маленьким, но весьма живописным городком со множеством уличных кафе и уютных магазинчиков. Здания украшали балконы с чугунными узорчатыми решетками. Чувствовалось, что жители гордятся своим городом и любят его. Даже таблички с указаниями улиц и номерами домов сияли свежей яркой краской, каждое окно обрамляли цветы. Вообще цветы были везде, и они удивительно оживляли город. Прекрасные пейзажи и броские вывески помогли Алекс отвлечься от печальных мыслей.

Несмотря на красоту и чистоту вокруг, Алекс не могла не заметить, что ураган, который потрепал их корабль, не обошел стороной и город. Там и тут велись ремонтные работы. Рабочие перекладывали черепицу на крышах, заново стеклили окна, старые участки тротуара чередовались новыми, настеленными из недавно обструганных и все еще пахучих досок. У Алекс сложилось впечатление, что местные жители уже привыкли к капризам тропической погоды и делали свое дело без раздражения и ропота. Она не могла не согласиться с тем, что лишний кусок стекла не такая уж большая цена за удовольствие жить в этом райском уголке, где все цветет, благоухает и растет само по себе.

Медленно прокатили они по суетливым городским улицам и наконец выехали на окраину, туда, где джунгли подступали вплотную к дороге и все еще велись работы по выкорчевыванию деревьев.

— Через пару дней и здесь будет все, как в центре, — сказал Майлз, и эти слова были первыми за все время с тех пор, как они покинули корабль. — Здесь весьма трепетно относятся к внешнему облику города.

— Я уже заметила. Место и впрямь чудесное. Далеко ли до дома твоей кузины?

— Нет, это совсем рядом.

— Твои родственники все еще живут в апартаментах губернатора?

Майлз усмехнулся:

— Дом был построен на деньги отца Мэдди и составляет часть земельного надела семьи. По наследству он перешел в собственность Мэдди и ее брата Эндрю. Теперь они владеют домом совместно.

Алекс нахмурилась:

— Странно… Обычно наследует сын. Этот Эндрю, он что, чем-то провинился перед семьей?

— Видишь ли, Эндрю человек во всех отношениях положительный. Бог не обделил его ни волей, ни рассудком. Мать говорит, будто он повеса, но я никогда не замечал за ним подобной слабости. В настоящее время он живет в Англии и имеет адвокатскую практику, жизнь плантатора никогда его не привлекала, так что Мэдди и Льюис управляют имением.

— Значит, мистер Венц больше не моряк? — спросила Алекс.

— Льюис владеет небольшой корабельной компанией, которая за последние годы весьма окрепла и дает хороший доход. Он и Мэдди иногда навещают моих родителей в Англии, но большую часть времени Льюис проводит на суше и весьма счастлив этим. Мэдди такой порядок вещей вполне устраивает, и она заботится о том, чтобы все оставалось по-прежнему.

Майлз и Алекс продолжали болтать, чтобы избежать напряженности. Наконец Кросс остановил экипаж возле трехэтажного кирпичного дома, первый и второй этаж которого окружали веранды. Алекс успела заметить, что с западной стороны к дому подступает роскошный сад. Вдруг парадная дверь распахнулась, и на крыльцо вышел джентльмен. Мужчина был чуть выше среднего роста, стройный, худощавый. Обрамленное изрядно поседевшими, но все еще густыми волосами лицо светилось дружеской улыбкой. На вид ему было около шестидесяти, но он казался не по годам ловким и подвижным, что стало особенно заметно, когда он, легко сбегая по ступеням, пошел навстречу гостям с протянутыми руками.

— Майлз, какой приятный сюрприз! Мэдди, получив твою записку, места себе не находит. Ну, представь мне свою очаровательную спутницу.

— Капитан Льюис Венц, позвольте представить вам мисс Александру Уайком.

— Рад знакомству, мисс Уайком, — сказал хозяин дома, чуть наклоняясь к руке девушки, чтобы поцеловать.

— Благодарю вас, капитан Венц. Надеюсь не очень обременить вас.

— О чем вы говорите!

С верхней площадки лестницы раздался мелодичный женский голос:

— В самом деле! Мы будем только рады такой очаровательной гостье! Друзья Майлза Кросса — наши друзья. Благословен ветер, который заносит их в наш дом. Вот уж верно говорится: нет худа без добра, если этому ужасному урагану мы обязаны столь приятной встрече.