Марина Леванова - Радуга для миллионера

— Постоянную работу, стабильный заработок.

— А что именно тебя сподвигло на это?

— Куча неоплаченных больничных счетов. Моя мать третий месяц в больнице: две операции, химия, множество дорогих препаратов, а я всё никак не мог найти для себя постоянной хорошей работы.

— Ты же понимаешь, что это не является оправданием твоему поступку? — Максим посмотрел ему прямо в глаза.

— Да, понимаю. — Эрик потупился, не выдержал осуждения во взгляде гендиректора. — И я готов понести любое наказание, а самое главное, признаться Катрин и попросить у неё прощения.

— Хорошо, что ты мне об этом рассказал. — Глаза Максима превратились в две узкие щёлочки. — Мы смогли бы и без тебя уличить в нечестности мсьё Делавиня, это всего лишь вопрос времени, но после твоего признания всё будет гораздо проще и быстрее. Я созвонюсь с адвокатом нашей семьи, чтобы он посоветовал хорошего юриста по защите прав интеллектуальной собственности в сети Интернет. Тебе нужно будет завтра прийти в офис и написать заявление. Ты готов к этому?

— Да, я готов во всём признаться, — дрожащим от волнения голосом произнёс юноша; на нём не было лица.

Сейчас, когда Эрик услышал, как далеко всё зашло, он испугался.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Максим.

— Эрик.

— Эрик, всё будет хорошо. Я тебе это обещаю! А сейчас мне надо спешить.

Эрик провожал взглядом гендиректора; он тревожился о своём будущем, но зато теперь его совесть была чиста. Он всё никак не мог забыть лица девушки, когда она, проходя мимо в тот день, поинтересовалась его здоровьем, хотя было видно, что ей самой плохо. Это и стало последней каплей. Никогда прежде он не не видел её в таком состоянии, а осознавать, что это ты стал причиной, было невыносимо. Он смотрел на торжествующее лицо мсьё Делавиня, а про себя думал: «Я не смогу с этим жить». И решение было принято.

— Пусть будет, что будет. — Эрик кивнул своим мыслям и пошёл собирать вещи.

Максим сел в машину и вцепился в руль. Всё в нем клокотало от гнева.

«Нужно выдохнуть и взять себя в руки!»

Он хотел уже повернуть ключ зажигания, как зазвонил телефон; снял трубку не глядя, думая, что звонят друзья.

— Дорогой, — ласково выдохнула Элен. — Как долетел? Как наши дела?

— Здравствуй, — Максим отодвинул телефон от уха и мгновение молчал, но разговор нужно было продолжить: — Долетел нормально. Дела складываются хорошо. Мам, давай перезвоню тебе попозже, сейчас я очень спешу.

— Я ехала в офис, но мне сказали, что ты уже ушёл, — Элен проигнорировала просьбу-предложение своего сына. — Где ты сейчас, дорогой?

— По дороге домой, — соврал Максим.

— Тогда я сейчас тоже туда подъеду. — И отключилась.

— Мама! — прокричал Максим в трубку.

Но ответом ему была тишина. Нужно было спешить! Если она сейчас приедет раньше него, снова возникнет неловкая ситуация.

— Хоть бы на этот раз не догадалась притащить с собой Лорен, — произнёс он вслух, выворачивая с парковки и давя на педаль газа.

Элен не стала подниматься в квартиру и даже не зашла внутрь здания: ей были неприятны консьержи, которые горой стояли за своего постояльца — её сына, а вот к ней, как ей казалось, относились неуважительно.

«Нужно, чтобы он от меня первой всё узнал. — Она нервно расхаживала перед парадным входом. — Эта девица сейчас всё повернёт в свою пользу и настроит сына против меня».

Её очень беспокоило то, что она оставила чек на столе, это могло сыграть на руку девушке.

«Мой ребёнок придерживается точно таких же взглядов, что и я. Не думаю, что он в этом увидит что-то плохое, но объяснить свой поступок всё же стоит», — решила она, тем более что у неё было для него заманчивое предложение: жениться на Лорен и получить дополнительные акции в качестве приданого.

Она мечтала видеть своей невесткой милую, воспитанную девушку Лорен, а не эту деревенщину. На частную стоянку завернул автомобиль сына, а через мгновение появился и он.

— Мам, что за срочность такая? Я ведь сказал, что по слиянию больше нет никаких проблем, осталось всего лишь оформить документы. И кстати, огромное спасибо за помощь. Я собирался сегодня звонить Бенуа Лариве и лично поблагодарить за оказанную услугу.

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Для тебя есть очень хорошее предложение от Бенуа, это связано с нашей фирмой. Ну, и кое-что ещё расскажу, но это неприятное. — Элен недовольно поджала губы.

— Тогда пойдём в дом, — предложил Максим, надеясь на то, что Катрин услышит, что он пришёл не один, и просто постесняется выйти к гостям. Впрочем, он был бы несказанно рад, если бы однажды эти две дорогие ему женщины поладили между собой.

— Я не хочу видеться с твоей девкой! — категорично заявила Элен. — Давай ты со своей матерью поговоришь на улице. Что же теперь поделать, раз для меня закрыт доступ в твою квартиру!

— Ма-а-ам, — Максим потерял дар речи. — Да ты что?

— Она хамка и грубиянка, и в ней нет ни грамма такта, — сорвалась его мать.

— Катрин — хамка и грубиянка?! — на всякий случай переспросил Максим, надеясь, что всё же ослышался.

— Да. — Элен спохватилась. — Но об этом я хотела с тобой поговорить в самом конце.

— Мы не будем говорить об этом на улице, — твёрдо сказал Максим, думая про себя, что с этим точно нужно что-то делать. — Если хочешь что-то рассказать, тебе придётся подняться.

— Но дорогой… Я не могу… — Но Максим зашёл в здание, оставив её одну.

— Пусть удача будет на моей стороне! — непонятно к кому обратилась Элен и бросилась догонять сына. Как же она хотела избежать этого разговора! Но, видно, всё же придётся выяснять отношения с этой девкой при сыне. — А может, так даже лучше? — Пошла увереннее. — Если я расскажу об условиях, которые выставил Бенуа, возможно здравый смысл возобладает.

Они вышли на этаже Максима, он открыл дверь и вежливо предложил матери пройти первой. Элен, недовольно поджав губы, вошла в квартиру и зашарила глазами по пустому помещению. С этого места столик, на котором она оставила чек для Катрин, не был виден, но сразу же бежать к нему было довольно подозрительно.

Максим небрежно бросил в кресло чёрную кожаную сумку-мессенджер и стянул с себя галстук, и всё это время он чутко прислушивался к звукам в квартире. Его сердце бешено билось. Как же невыносимо хотелось броситься в спальню, обнять Катрин и сказать: «Я дома».

— Кофе или чай? — машинально предложил Максим, думая о своём. И тут он заметил на столе бутерброд не первой свежести и чашку с нетронутым кофе. Нехорошее предчувствие сжало сердце. — Ты располагайся, я буквально на минуточку.

И со всех ног помчался в спальню. Комната была девственно пуста. Кровать заправлена, и никаких следов пребывания постороннего человека. Словно никогда её и не было здесь. Он проверил душевую, заглянул в гардеробную. Но сердце отказывалось принимать то, что видели его глаза, а разум попытался подкинуть спасительное объяснение: «Она просто вышла и скоро вернётся».

Элен дождалась, когда сын скроется с глаз и бросилась к столу, где возле вазы оставляла чек для Катрин, но его там не оказалось. И тут она услышала тревожный голос Максима:

— Катрин! Где ты?

— О, господи! Спасибо! — тихо произнесла Элен, полагая, что девушка всё же выбрала чек, а не участь приживалки, с которой встречаются из жалости. Перед глазами всё поплыло, насколько сильным было напряжение. Держась за стенку, она едва добралась до кресла и тяжело опустилась в него.

Максим обошёл каждую комнату, проверил вторую спальню, заглянул в свой кабинет и… обомлел. На серой бетонной стене от потолка до пола по диагонали сияла самая настоящая радуга, а за ней зелёная нива. Словно кадр из прошлой жизни, который вдруг ожил. Он часто заморгал, не веря своим глазам. Шаг. Ещё. Остановился.

Очень ярко вспомнился весь тот день:

«— Она прекрасна!

— Вот видишь! — Катрин подошла к нему. — Разве такое за деньги купишь?»

Что он тогда ей ответил? Что сама-то по себе радуга совершенно бесполезное явление? Да, так и было. На что она заявила:

— Это как свежий глоток воздуха в тесной, замкнутой комнате, это как умыться чистой ключевой водой после долгой пыльной дороги.

Максим сделал ещё пару шагов и замер; ему казалось, сделай он хотя бы ещё один шаг, и непременно окажется в том самом дне.