Они шли молча, но молчание было мирным. Коринн держалась немного позади Джареда, а он не выпускал ее руку из своей, помогая перескакивать через глубокие ямы. Ей было спокойно с ним, наверное, в первый раз за все время.

Когда они прошли между двумя скалистыми утесами, пейзаж вокруг них неожиданно изменился. Теперь это было царство буйной зелени. Уютную долину, в которой они оказались, со всех сторон окружали горы. Тропинка вела дальше вверх через густые заросли цветов, между развесистых деревьев.

Наконец тропа выровнялась, и они вышли на поляну, заросшую банановыми пальмами. Тут Джаред остановился. Пока он выбирал самые лучшие гроздья, Коринн обернулась и посмотрела в ту сторону, откуда они пришли. И ахнула, увидев раскинувшийся перед нею вид. Горизонт словно раздвинулся, вместив в себя северную оконечность острова и мерцающий океан.

– Красиво, правда?

Сзади подошел Джаред, и, почувствовав, как его руки легли ей на талию, она откинулась спиной ему на грудь. В этот момент Коринн была по-настоящему счастлива.

– Да, очень красиво, – сказала она, вздохнув. – Спасибо, что привел меня сюда.

– Я рад.

Джаред не отодвинулся, а вместо этого провел губами по ее шее. Коринн ощутила, как в ней шевельнулось желание. Она хотела выбранить Джареда, потому что здесь не место для таких игр. Попыталась освободиться, но он еще крепче обнял ее.

– Джаред, – начала она расстроенно. – Может, вернемся назад?

– Нет, нам осталось пройти совсем немного, – сказал он, наклонившись к ее уху. Ему явно не хотелось торопиться. – В этом месте бананы еще не созрели.

– Немного – это сколько?

– У моего кузена есть небольшая банановая плантация за домом. Я в любом случае собирался заскочить к нему.

– К твоему кузену? – удивилась Коринн. – У тебя есть кузен, который живет здесь, в горах?

– А что тут удивительного? Очень многим нравится уединенно жить в горах.

– Но я не одета для встречи с твоей родней.

– На тебе отличное платье. Но мне понравилась идея, что ты не одета.

Дьявольский огонек зажегся в его глазах, и она поняла, что последует дальше еще до того, как Джаред потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы у нее на платье. Коринн отскочила и повернулась к нему лицом. Потом медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Джаред, нет!

– Почему нет? Ты моя жена.

– Ты с ума сошел, – не выдержала и засмеялась.

Он пожал плечами и двинулся к ней, но Коринн развернулась и бросилась бегом вниз по тропе. Она не успела сделать и нескольких шагов, как Джаред поймал ее, и они вместе упали в траву. Джаред тут же принялся задирать ей юбки, а она продолжала хохотать, время от времени пытаясь слабо протестовать.

– Не здесь, Джаред.

– Нет, именно здесь и именно сейчас. – Он прикрывал ей рот поцелуями, чтобы не дать говорить.

Коринн на миг забылась. Она хотела Джареда. Он обладал властью возбуждать ее тихим словом, страстным взглядом, простым прикосновением. Почему именно он, а не какой-нибудь другой мужчина? Другие мужчины желали ее, но не вызывали в ней трепета, как Джаред.

В облаке пьянящего аромата от диких цветов, которые росли здесь повсюду, они занимались любовью с яростной страстью, которая вдруг овладела ими. Коринн выбросила из головы мысль о том, что они делают что-то безнравственное. Наоборот! Ей понравилась импульсивность Джареда. Она осталась бы здесь на целый день, занимаясь любовью снова и снова. Как это было бы здорово! Но Джаред, как только получит удовлетворение, сразу двинется дальше.

Однако он удивил ее. Не сделав ни единой попытки встать, Джаред лег рядом и облокотился на локоть, чтобы не давить на нее всем телом. Глаза у него стали ярко-голубыми. Легкими поцелуями он касался ее губ.

– Ты просто изумительна.

– Благодарю вас, сэр, – кокетливо ответила она.

Джаред улыбнулся.

– Я думаю, что сегодня ночью выведу тебя побродить по берегу. Гулять с тобой – сплошное удовольствие. Ночью погода будет отличная, пусть звезды и луна оценят твою красоту.

Коринн вздохнула.

– Мне все больше и больше нравится наше перемирие.

Он неторопливо поцеловал ее и тоже вздохнул.

– Нам все-таки надо идти, пока я не забыл о бананах и обо всем остальном.

Неохотно Коринн позволила ему поднять себя и помочь ей поправить платье.

Следующие минут двадцать они опять шли вверх и наконец добрались до еще одного плоского участка. Здесь за деревьями с толстыми стволами пряталась хижина, грубо сколоченная из узких досок и кусков старого железа. Все пространство вокруг покрывали загоны для животных, однако маленькие поросята и цыплята свободно носились под ногами. Склоны холмов заросли папоротниками и какими-то другими растениями. В поле зрения виднелось несколько горных яблонь, а также огромное манговое дерево, которое накрывало хижину своей тенью. А за хижиной была разбита небольшая плантация банановых пальм, про которую говорил Джаред.

Коринн схватила его за руку.

– Неужели твой кузен живет здесь? – шепотом спросила она.

– Почему бы и нет? – удивленно посмотрел на нее Джаред. – Ему нравится здесь. Это как жить в прошлом веке. Современный мир он не принимает, как и то, во что превратили его остров хаолес чужеземцы.

– Его остров? Не поняла.

В этот момент из хижины вышел крупный гаваец и направился к ним. Он представлял собой потрясающее зрелище – грива черных волос, густая борода и теплые карие глаза. На нем были надеты только мешковатые шорты с орнаментом из желтых цветов. Он был бос, но, судя по всему, не страдал от колючих веток, по которым шел.

– Иалека! – Гаваец по-медвежьи обнял Джареда, а потом обратил любопытный взгляд на Коринн. – Белая леди?

– Да, – ответил Джаред с ноткой гордости в голосе. – Это моя жена Колина.

– Тетушка Акела говорила, что ты женился, Иалека. Когда будем праздновать?

– Теперь уже поздновато для этого, – усмехнулся Джаред.

– Для праздника никогда не бывает поздно. Но вы заходите. Ты уже давно не был у меня. Кикуко! – крикнул он, и в дверном проеме показалась одетая в выцветшее кимоно маленькая женщина восточного типа. Она была серьезной, застенчивой и очень хрупкой по сравнению со своим мужем-великаном. Показалась и стремительно вернулась в дом, даже не поздоровавшись.

– Она положит еще лаулаус в колебас. Вы ведь останетесь на каукау с нами, да?

Джаред не успел ответить, потому что великан-гаваец повернулся и пошел в дом, махнув им рукой, чтобы они следовали за ним.

– Нас пригласили пообедать, – объяснил Джаред.

Коринн начала успокаиваться, первая неловкость от встречи с незнакомыми людьми исчезла. Внутри домишко оказался очень уютным. Здесь удачно сочетались две культуры. Гавайские циновки, сосуды из тыквы-горлянки и другие поделки соседствовали с японскими статуэтками и шелковыми ширмами.

Кулиано Наиху оказался человеком общительным, легко вызывающим симпатию. До вечера он развлекал их гавайской музыкой и песнями, аккомпанируя себе на укулеле – гавайской гитаре. Его жена Кикуко все время молчала и держалась в тени. Джаред объяснил Коринн, что это не из-за их прихода. Это ее обычная манера себя вести.

Они сидели на заднем дворе, ели вкуснейшую еду и любовались потрясающим закатом, который раскрасил небеса далеко под ними в красный, оранжевый и пурпурный цвета. Лаулаус – это была свинина, завернутая в листья таро и тушеная в колебасе. Кушанье получилось нежным, с неповторимым вкусом таро. Разумеется, также подали пои и папайю, и необычные горные яблочки. Таких плодов Коринн еще ни разу не пробовала. Кожица у них была тонкая, внутри одно крупное коричневое семечко, а вкус ни на что не похож. [8]

Когда небо стало совсем темным, Кулиано разжег костер и снова запел. Джаред, который никуда не спешил, привалился спиной к стволу колвиллеи. Ее красно-оранжевые цветы гроздьями свисали до земли. Коринн сидела рядом с Джаредом, наслаждаясь музыкой и компанией.

– Ты давно знаешь Кулиано и его жену? – поинтересовалась она.

– Всю мою жизнь, – ответил он. – Ты виделась с Леонакой, моим мастером. По крайней мере, он так мне сказал.

– Да.

– Так вот, Кулиано – его отец. Мы с Леонакой росли вместе, скорее как братья, чем кузены.

– Погоди, Джаред. Кузенами ты называешь своих друзей, да?

– Нет. Наихе – мои дальние кузены, это родство по крови.