- Хороший мальчик, - и проталкивал штуковину глубже, а я все впускал и впускал, пока её не стало слишком много. Тогда я замотал головой.

Он остановился, встал и ушел. Просто вышел из номера, мать его. Взял ключ-карточку и свалил.

Я так просидел один, не опуская расставленных ног, по крайней мере, минут десять, глядя на торчащий из моей задницы гигантский пенис. Сжимал его,  не трогая руками. Просто удерживал внутри и восхищался его размерами. Еще четыре дюйма, и он вошел бы до конца, но меня и так вело от ощущений. Наполненности. Вожделения. Фантастической эйфории. Я жаждал прикоснуться к нему, жаждал, чтобы он поскорее начал ходить во мне поршнем, но терпел, потому что это была игра Лавинга. Безумная, сексуальная игра.

Тем не менее, когда он появился вновь, я как раз усиленно трудился, чтобы принять еще хотя бы дюйм. И клянусь, казалось, та штука уже достала мне до самого горла.

Лавинг присел передо мной и осторожно взялся за основание.

- Что скажешь?

Я едва ворочал языком. Голос сипел, не знаю, понял ли он, но в меру своих возможностей я выдавил:

- Спасибо, сэр, за то, что вставили в меня этот большой член.

Он плавно покрутил его:

- Ну как, глубоко?

Я энергично кивнул.

- Растягивает?

Опять кивнул.

- Ты хорошо заполнен?

Кивок, кивок, кивок.

- Хочешь, чтобы я тебя им трахнул?

Я испустил стон и одобрительно заелозил.

Лавинг избавился от подушек и уложил меня на спину, а сам, опустившись рядом полностью одетый, начал распахивать меня этим огромным, толстым фаллосом. Я даже не помню, как кончил. Знаю только, что почти лишился сознания, а когда пришел в себя, на животе уже расплывалась сперма, каждая клеточка моего безвольного пресыщенного тела гудела. Лавинг перевернул меня, распластал на постели и использовал по назначению. Мне было хорошо. Очень, очень хорошо.

Ночью его пальцы опробовали мою задницу еще несколько раз. Соски до рассвета он оставил в покое, но с лихвой воздал им с утра; мы тогда не трахались, а просто терлись друг о друга, пока не разрядились. Позавтракали в номере, потом опять занялись сексом, почти монотонным, но все равно приятным - Лавинг засаживал мне в зад, пока я банально стоял на четвереньках и толкался членом ему в кулак.

И все. Мы выписались из гостиницы, забрали мою машину и отправились домой.

- Я оставляю выбор за тобой, - сказал он, когда мы приехали на ранчо. - Не буду кривить душой. Мне бы хотелось сделать это снова, но я понимаю твои сомнения. Поэтому знай: я всегда к твоим услугам. Просто стучишь ко мне в дверь, сообщаешь свое решение, и все повторяется. Или нет. Зависит только от тебя. В любом случае, я не стану относиться к тебе по-другому. - Он протер шею и с грустью прибавил: - Хотя наверняка не раз передерну вечерком под воспоминания.

Последняя фраза вызвала у меня невольную улыбку. И я оценил, честно, оценил. Но был убежден, что надо поставить точку, и не собирался усложнять себе жизнь на ранчо. Иначе пришлось бы снова сняться с места, других вариантов я не видел. Чем бы все не закончилось, плохо, если это продолжится. Конечно, сложно нормально работать, спать так близко к нему и знать, что стоит только перейти через дорогу, и у меня будет самый потрясающий секс на свете.

Но я не изменил своему решению, а он - своему. Наши отношения вернулись к прежнему уровню, который мы поддерживали несколько недель после того как я нанялся на «Неизвестность» и до нашей встречи в Рапид-Сити.

Я видел его в общей сложности раз семь, он по-прежнему выезжал верхом на закате, хотя я больше уже не пялился на него. Я старательно трудился. Значит, вкалывал как проклятый. Тори начал по-настоящему полагаться на меня с овцами, и, хотя я разделял о них мнение отца, по словам управляющего, Лавинг намеревался держать стадо и дальше. Несмотря на то, что я обычно старался не заводить дружбу с остальными работниками, с командой на ранчо мы сработались хорошо. Тори меня тоже уважал. Да и соседний городок, куда я ездил в банк, в прачечную и по разным другим делам, мне понравился.

Так что за исключением грешных выходных с боссом и скверной кухни, у меня все складывалось идеально.

Что же касается Лавинга, он был верен своему слову. То есть вообще никак меня не выделял.

Лишний раз не крутился возле сарев, не предпринимал никаких других уловок. Даже пальцем не пошевелил, чтобы добиться меня, и я тоже держался на расстоянии. Случился однажды напряженный момент, когда мы оказались наедине у него в офисе, обговаривая текущие вопросы по овцам, но со стороны никто бы не подумал, что между нами что-то было. И я понял, что могу не дергаться по этому поводу.

Да, мне его не хватало. Да, я хотел его. Да, я дрочил как ненормальный, думая о том, что он со мной выделывал в Рапид-Сити. Но не терял решимости быть сильным. Я не собирался становиться сексуальной игрушкой для босса. Не собирался.

Около четырех месяцев я вытерпел стойко. А потом получил первое письмо, и, черт меня подери, если оно не выбило у меня почву из-под ног. Мои мысли пришли в полный разброд.


Глава 3


Мою кузину зовут Кайла. Она на два года моложе и, когда у меня были в школе проблемы, частенько помогала с учебой, хотя довольно скоро ее помощь начала вставать мне поперек горла. Ну, то есть, кузина обычно хотела как лучше, однако получалось как всегда – я опять чувствовал себя куском дерьма. Она без конца повторяла, что мне надо больше стараться, а то мама с папой переживают из-за моих плохих оценок, и добрая половина наших так называемых «занятий» уходила на чтение нотаций. В один прекрасный момент она сдалась. К моей бесконечной радости родители тоже махнули на меня рукой.

Когда я уехал из дома после истории с порнушкой, Кайла несколько раз меня навещала. Она очень набожная и вызвалась помолиться за меня. В первый раз я решил, что пускай – не запрещать же, это ведь неправильно, не позволять кому-то за вас молиться. Но потом я сказал ей не утруждаться - мне не нужны молитвы, так как я не думаю, что они имеют какое-нибудь реальное воздействие. Кайла бросила: «Господи Боже», выразив этим все свое презрение. В следующие визиты она просто стояла у дверей моего трейлера и перепиралась со мной через закрытую сетчатую створку, снова убеждая не расстраивать родных и не позорить семью. Короче, пела ту же самую песню, что и пастор, однако Кайла обладала талантом так разбередить мне душу, что становилось по-настоящему худо. После её ухода я обычно или напивался в стельку, или обдолбывался.

Суть в том, что кузина искренне верила, что помогает мне. Если бы она была какой-нибудь злобной сучкой – к примеру, насмехалась или осыпала оскорблениями, - я, возможно, игнорировал бы ее, послал куда подальше и забыл. Но мне казалось ужасно скверным так поступить с человеком, который, с любовью глядя в глаза, пытается до меня достучаться, взывает к тому, что я поступаю неправильно, причиняя всем огромную боль, сетует на мое нежелание измениться. Словно где-то существует совсем другой, положительный Монро Дэвис, а я – дьявол, вставший у него на пути. Будто мне следует умереть, чтобы он мог жить.

Так или иначе, день, когда я получил послание от Кайлы, однозначно не был хорошим. Письмо перенаправляли не меньше четырех раз – по-видимому, прежде чем потерять мой след, она обзванивала ранчо за ранчо. А потом, когда исчерпала свои возможности, просто предоставила оставшуюся работу почтовой службе. Внутренне приготовившись к тому, что дома случилось несчастье или кто-то умер, я взволнованно вскрыл конверт и с тяжелым сердцем принялся читать. Однако там речь шла совсем о другом:

Дорогой Ро,

Не знаю, когда мое письмо дойдет до тебя и где застанет. Но ты должен прислушаться к моим словам. Ни у кого из нашей семьи не хватило смелости высказать тебе то, что мы все об этом думаем, но я долго молилась и была просто обязана тебе написать.

Я помню, как ты говорил, что не можешь измениться, что ты такой, какой есть. Однако тебе известно, что это ложь, Ро. Ты идешь не просто против семьи, ты идешь против Господа. Это эгоистично. Ты нисколько не беспокоишься о том, что нам приходится из-за тебя выносить. Думаешь, нет ничего важнее твоей персоны? Ошибаешься. Есть еще и душа, Бог и доброе имя твоей семьи.

Если ты действительно отринешь демонов из своего сердца, то сможешь отказаться от этого ужасного греха и примириться с Богом. Мы все, живущие на светлой стороне, ждем тебя. Я знаю, сейчас ты пребываешь во тьме и больше не ведаешь света. Ро, прошу, позвони мне и возвращайся домой. Я буду помогать, возьму за руку и выведу на путь спасения. Клянусь, что не оставлю тебя. И не брошу. Потому что очень люблю. Стану молиться каждый день, пока ты не вернешься. И я уверена в успехе, потому что со мной Господь.