Пришлось бежать к сестре-хозяйке и выпрашивать казенную пижаму из тех, что обычно приберегали для бомжей.

Одеяние имело броскую шотландскую расцветку, но оказалось удивительно приятным к телу, и странным образом Руслан смотрелся в нем не полумертвым заморышем, как следовало ожидать, а раскованным и модным парнем. Один из тех случаев, когда минус на минус дал плюс.

Все встреченные ими по пути сотрудники улыбались Руслану, справлялись о его самочувствии и желали скорейшего выздоровления, так что путь до кардиореанимации занял много времени, и Христина стала беспокоиться, что Руслан устанет или простудится.

Врач, оперировавший бедро, разрешил делать несколько шагов с ходунками, и Руслан сказал, что от двери до кровати матери дойдет сам, чтобы она убедилась в его хорошем самочувствии.

Он потренировался у себя в палате и, кажется, неплохо справлялся, но Христина все равно сильно волновалась и была начеку, готовая в любую секунду подхватить его.

Только устроив Руслана на стуле возле постели Анны Спиридоновны, Христина сообразила, какая это была глупая идея. Если бы она подвезла его в коляске, сын с матерью могли бы общаться, пока у врача не кончится терпение, а на стуле бедняга долго не продержится.

Она деликатно вышла, чтобы не мешать встрече.

В коридоре Христина вдруг поймала свое отражение в темном проеме окна и не отвернулась по привычке, а, наоборот, стала смотреться, как в зеркало.

Здешняя старшая сестра выдала ей белый халат и шапочку, и Христина вдруг поняла, что нравится себе в этой одежде, хотя и не имеет никакого права ее носить.

Тут обнаружилось, что врач стоит сзади и ухмыляется, глядя на кривляния добровольной помощницы.

– Ну вот, – сказал он, быстро стирая улыбку с губ, – я Анну Спиридоновну до утра понаблюдаю, и если все в порядке будет, то в отделение переведу. Собственно, это давно можно было сделать по ее состоянию, но мы ждали, как с Русланом Романовичем…

– Спасибо.

– Идите-ка, забирайте его, а то он сейчас грохнется. А я для конспирации вас прогоню злым голосом, так что не пугайтесь.


Руслан радовался, что повидал мать, но физически был совершенно измотан. Христина устроила его в кровати и хотела покормить, но он слишком устал, и сильно разболелась нога, которой он, стремясь убедить Анну Спиридоновну в своем хорошем состоянии, дал слишком большую нагрузку.

Христина пошла за медсестрой, чтобы сделать анальгетик, а вернувшись, увидела в палате Ингу Валерьевну Стрельникову.

Она поздоровалась, стараясь скрыть смущение, и стала подыскивать предлог уйти, но Инга Валерьевна держалась так просто, что Христина немного расслабилась.

Христина мечтала стать именно такой, деловой, компетентной и успешной, но раз не получилось, оставалось только благоговеть перед теми, кому это удалось.

– Я зарезервировала для Анны Спиридоновны палату в кардиологии, – говорила ректор. – сначала думала положить вас в двухкомнатном блоке нашего коммерческого отделения, но потом сообразила, что если вы с мамой будете вместе лежать, то начнете друг за другом ухаживать, вместо того чтобы лечиться, и получится ерунда.

Руслан пожал плечами.

– Только вот вам бегать с этажа на этаж, – Инга улыбнулась Христине, – этот момент я не учла.

– Та вы правы абсолютно! Руслан Романович вон уже геройствовать пошел…

– Норму по геройству ты уже выполнил, – сказала Инга серьезно. – хватит на первый раз. Лежи в кроватке, кушай хорошо, смотри телевизор и ни о чем не думай.

– Слушай, мне и так по башке неплохо прилетело, а если я еще начну телик смотреть, точно в дебила превращусь, – буркнул Руслан.

– Ну не знаю тогда… Книжки тебе, наверное, еще тяжело читать?

– А здесь вай-фай есть? – осмелев, спросила Христина. – Если да, так я вам свой планшет оставлю до завтра. В «ВКонтакте» полазаете или музыку послушаете, а то аудиокнигу… У меня почти вся классика есть!

Инга Валерьевна поднялась:

– Ну, я за тебя спокойна, вижу, ты в надежных руках. Поправляйся, Руслан! Не знаю, представится ли мне случай еще увидеться с вами, Христина, поэтому сейчас хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали нашей реанимации. Переоценить ее невозможно!

Инга простым и свободным жестом пожала Христине руку и вышла.


– Так оставить планшет? – спросила она нетерпеливо, как только за Ингой закрылась дверь. Хотелось быстрее вернуться к Анне Спиридоновне.

Руслан покачал головой.

– Давайте! Завтра Макс вам ваш принесет, и вернете. Пообщаетесь с людьми хоть…

– Ты предлагаешь мне под твоим именем втереться в ваше дамское кубло? Знаешь, дорогая, блажен, кто крепко словом правит и держит мысль на привязи свою…

– Не поняла? Почему под моим именем-то?

– Но айпад же твой!

– Тю, Руслан Романович, вы и отсталый! – засмеялась она снисходительно. – никто вам не запретит со своей странички войти.

Руслан вдруг нахмурился и приподнялся на локтях:

– Ты хочешь сказать, что я могу с твоего планшета зайти на свой аккаунт?

– Отож бо! Вы прямо дремучий человек, раз таких азов не знаете!

– Ну давай, издевайся надо мной, – буркнул Руслан. – а я серьезно, между прочим, спрашиваю.

Недоумевая, почему его так взволновала эта тема, Христина обещала принести свой айпад и показать все премудрости, как только обиходит Анну Спиридоновну.

– Нужно знать только, к чему привязана ваша страничка, почту или телефон, и пароль, вот и все. И входите откуда угодно! Мне один раз срочно понадобилась информация, так я с компа на вокзале входила, а потом тряслась, что забыла выйти.

– Вон оно как, – протянул Руслан.


Кардиологическое отделение находилось очень далеко от травматологии, и Руслан чувствовал, что пока не в силах преодолеть такое расстояние. Странная ирония судьбы: еще неделю назад он злился, когда его вызывали на консультацию в терапевтический блок, не думая, какое это счастье, когда ты можешь бежать, куда хочешь и даже куда не хочешь.

Проблема заключалась не в ноге, будучи сильным и ловким человеком, Руслан быстро освоил ходунки, но от ходьбы сильно кружилась голова и болели сломанные ребра. Он боялся упасть посреди коридора и испортить прекрасную работу травматологов, починивших его бедро.

Ничего, Христина обещала отвезти его к маме после обеда, а пока придется поскучать.

Он взял айпад, который ему утром притащил Макс вместе со спортивным костюмом и диетической едой. Несчастный брат развернул целый кулинарный цех по приготовлению здоровой пищи, создав с Христиной оригинальную технологическую линию. Брат готовил, а девушка курировала его по скайпу.

Надо бы попробовать что-то из шедевров Макса, но из-за сотрясения мозга Руслана еще слегка подташнивало, и шла ему только больничная еда.

Ага, вот и новости от мамы: сообщение «я в палате», селфи и фотографии палаты. Руслан тоже сделал селфи, повернувшись к камере здоровой стороной лица, а потом еще снимок пустой кровати, надеясь, что мама сделает правильный логический вывод: он хорошо себя чувствует, на ногах и не собирается ложиться, вот даже постель застелил.

«Мальчик мой дорогой! Как же я так подвела тебя! – писала мама. – завалилась, вместо того чтобы ходить за тобой».

«Мама, когда ты называешь меня мальчиком, я боюсь. Не думай об этом, пожалуйста. Что за мной ходить? Я почти здоров. Пустячные дела. Ты, главное, сама поправляйся!»

Мама прислала картинку рыжего кота с красными сердечками вместо глаз.

В ответ он, смущаясь, набил каких-то маленьких сердечек и цветочков. Хотел написать, как сильно он любит мать, но сообразил, что этим скорее напугает ее, чем обрадует.

Мама прислала лаконический смайлик, и, судя по тому, что айпад продолжал определять ее онлайн, зависла со своими подружками в фан-клубе. Ну естественно, фыркнул Руслан, четыре дня не была в Сети, столько событий произошло за это время, просто ужас! Всем надо ответить, где тут найдешь время на неудалого сына!

Несколько раз пройдясь по палате, он устал и лег, пережидая приступ головокружения.


Что ж, вчерашний разговор с Христиной расставил все по своим местам. Но он-то какой дурак! Все дело в том, что он изучал информатику в те темные времена, когда персональный компьютер был действительно персональным, а не крохотной клеточкой всемирной сети, и до сих пор сохранил этот подход. Вот что значит косность мышления, не зря, видно, Инга не хотела продлевать ему контракт заведующего кафедрой!