Ну, что же ты? Стесняешься? — спросила биологичка.

Вот еще... Просто думаю, с чего начать.

Начни сначала. Первичные, вторичные поло­вые признаки — мы это по анатомии проходили.

Семенов продолжал молча улыбаться, класс засмеялся.

Садись, Семенов, — вздохнула Кац. — Есть еще желающие выступить?

Вот, Прокопьева хочет всему научиться, — Семенов, сев на свое место, кивнул в сторону Ани, — она даже целоваться не умеет, надо про­светить.

Отвали, Семенов, — ответила Аня.

Наташка, стукни его чем-нибудь, чтобы за­молчал, — попросила Женя.

Наташа сердито посмотрела на Аню и, отвер­нувшись, махнула рукой:

— Пусть сами разбираются.


Женя удивленно уставилась на Аню:

— Наташка какая-то странная. Вы что, поссо­рились?

— Все нормально, просто она не хотела вме­шиваться, — спокойно сказала Аня.

После факультатива друзья Маркина остались в классе биологии.

Ну что, все желающие навестить Антона в сборе? — спросила Лера.

Надо только сначала в магазин зайти, купить чего-нибудь, — напомнила Наташа. — Я у мамы спрашивала, она сказала, что лучше фрукты и соки, минералку можно...

Как обычно — авоська с апельсинами, — пояснил Южин.

Он же не язвенный больной, — улыбнулся Семенов, — ему все можно!

Ты такой умный! А то, что у него сотрясение еще, забыл? — накинулась на него Наташа.

Что вы спорите, только зря время теряем, — перебила их Лера. — На месте разберемся. Жень, ты идешь?


Не-а, мне отец приказал сразу после школы домой. Он даже расписание переписал, — груст­но сказала Женя.

Не переживай, я тоже не пойду — у меня соревнования, — утешила ее Лена.

— А ты пойдешь? — спросила Женя Аню.


Аня оглянулась на Наташу и, поколебавшись,

сказала:

— Да-

— Ну тогда передавай Маркину от меня привет.

Ученики высыпали во двор и направились в сторону больницы. По дороге Лера рассказывала Наташе о своей проблеме:

Прикинь, мне отец задвигает, что на канику­лах хочет со мной куда-нибудь поехать. Я в шоке, что теперь делать? Я ему говорю, что мы с тобой в Питер намылились, а он ни в какую. Заело че­ловека.

Ему же тоже скучно, с кем ему еще ехать? Найди ему друга, а еще лучше подругу. Надо пе­реключить его внимание.

А что, неплохая мысль. Надо попробовать, — улыбнулась Лера. — А ты чего такая мрачная? Из-за Антона переживаешь?

Нет, — буркнула Наташа, — не понимаю, что Прокопьевой здесь надо? Ей заняться не­чем? Чего она с нами пошла?

Ладно тебе, Натаха, она ведь тоже пере­живает.

Дома пусть переживает...

Антон лежал на кровати в палате и тоскливо смотрел в окно, когда дверь заскрипела и вошел Гуцул.

— Здорово, друган. Как ты тут? — Он присел на край кровати и пожал Маркину руку. — Что врачи говорят? Жить будешь?

Антон вздохнул и отвернулся к окну.

Тоха, прости, это я виноват, что так вышло.

Да нет, ты тут ни при чем. Случайность...

Случайность — это то, что я в команду Яка попал, — тихо сказал Гуцул, глядя в пол. — Ты ведь отличный скейтер! Як сказал, что взял бы нас обоих в команду, просто хотел посмотреть, на что мы спо­собны по максимуму. Так что мы еще покатаемся.

Я свое уже откатал, — буркнул Антон, про­должая смотреть в окно.

Гуцул замешкался, не зная, что ответить, но его молчание прервали ребята, целой толпой вва­лившиеся в палату. Они с радостными воплями накинулись на Маркина.

Привет, Антошка, как голова? — спросила Лера.

У него там кость толще моей, — заржал Се­менов и ткнул пальцем в гипс на ноге Антона. — Ничего себе прикид, солидно!

Надо тебе на гипсе расписаться, мы так в пионерском лагере одной девчонке делали, — улыбнулась Лера.

Что он тебе, девчонка? Ты ему еще сердечки нарисуй, — пробурчал Семенов.

Лера обернулась и заметила сидящего в сторо­не Гуцула.

О, привет, Игорек!

Привет. Я уж думал, вы меня не заметили.

Сам понимаешь, все внимание больному. — Наташа театрально поправила Антону подушку.

Извини, что я здоровый, — саркастично от­ветил Гуцул. — Ладно, Тоха, я пошел.

Выходя из палаты, Гуцул заметил Аню, скром­но стоящую позади всех.

Здравствуй, снежная королева!

Привет, — грустно сказала Аня, не спуская глаз с Наташи и Антона.

Не грусти, растаешь, — улыбнулся Гуцул и неожиданно чмокнул Аню в щеку. — Вечером

позвоню. Он вышел, и Антон проводил его недобрым

взглядом.

Маркин, что ты сидишь букой? — окликну­ла его Лера. — Мы к тебе всей душой, уроки вот не делаем, все бросили.

Может быть, человек устал. И вообще ему покой нужен, у него сотрясение, — сказала На­таша.

Слушай, а хочешь, я тебе ноутбук принесу, хоть в игрушки порежешься? — предложил Южин.

Мне пока нельзя ни телик, ни коми, даже книжки читать запрещают.

Кстати, тебе Кулемина привет передава­ла, — сообщила Лера. — Она сегодня играет в баскетбол против тысяча сто седьмой. Ой, мы же обещали прийти ее поддержать. Не обижайся, нам пора, но мы к тебе еще придем!

Все потянулись к выходу, а Аня скромно подо­шла к Антону:

— Выздоравливай скорее. И еще привет тебе от Женьки.

Аня тоже ушла, а Наташа принялась разбирать сумки с продуктами. Еле упихав в тумбочку не­сколько килограммов апельсинов, она заботливо подоткнула Антону простынь и присела на кро­вать. Маркин не отвечал, он все еще смотрел в окно, как будто не замечая Наташу.

— А у нас сегодня Савченко отчебучил — ввел обязательный факультатив по половому воспи­танию. Его Кац ведет. Сегодня был первый урок. Семенов, как обычно, выпендривался. — Наташапристально смотрела на Антона, но тот не реаги­ровал. — А еще мне отец вчера звонил.

Маркин повернулся к подруге:

Сам позвонил? И чего?

Ничего, я трубку бросила.

Почему?

По кочану. — Наташа вздохнула. — Он столь­ко лет не хотел, а теперь я не хочу.

По дороге домой Женя заметила на столбе объявление о продаже синтезатора и сорвала его. На соседнем дереве висело такое же, но с оторванным номером телефона. Содрав все лис­тки, которые ее мама так тщательно расклеивала с утра, Женя добралась до дома. Как только она зашла в квартиру, зазвонил телефон, и девушка бросилась к трубке.

— Алло?

Женина мама вышла в коридор и заметила, что

дочь отключила телефон.

Кто это был?

Ошиблись номером. — Женя вместе с теле­фоном направилась в свою комнату.

— Опять врешь? Хорошо еще, что отец не

слышал.

В этот момент входная дверь открылась — Же­нин папа вернулся с работы. Мама бросилась его

встречать.

— Ну, как дела? — поинтересовался Владимир

Петрович, снимая пальто.

Нормально. Женя уроки делает, а я целый день объявления развешивала у нас в районе.

Что-то я не заметил ни одного, пока шел до­мой, — произнес отец, заходя в кухню и кидая на стол перед Женей газету с объявлениями. — До­делаешь уроки, ознакомься. Будешь долги перед подругой сама отрабатывать.

Лиза открыла дверь Михаилу Алексеевичу и обняла его:

— Привет, я соскучилась. Раздевайся, проходи скорее.

Анин папа снял пальто и прислушался: из ком­наты доносились музыка и веселые голоса.

У тебя гости?

Пойдем, тебе все будут рады. — Лиза прак­тически втащила его в комнату, где сидели не­знакомые люди. — Знакомьтесь, это Миша. А это мои близкие друзья.

Один из мужчин встал и протянул Аниному папе руку:

Илья Галицкий, поэт...

Очень приятно, — натянуто ответил Ми­хаил Алексеевич, слабо пожимая руку Галицкому. — Извините, но я вас покину.

Он прошел в кухню и устало опустился на та­буретку. Через несколько секунд вбежала Лиза и села рядом с ним.

Ты что, обиделся?

Нет.

А почему сбежал? Тебе не интересны мои друзья?

— Я просто очень устал. — Михаил Алексеевич