Коломенское, вы же сами говорили, — пода­ла голос Лера.

А зачем мы здесь?

В музей сходить, — сказала Инесса Старо­дубцева. — Здесь есть домик Петра из Архангель­ска, деревянный острог...

— Инесса права, — кивнул историк, — в Коло­менское их перевез Барановский Петр Дмитри­евич, первый директор музея. Неутомимый был человек, совершил десять экспедиций на Север, на Беломорье... Впервые оказался там еще в два­дцатые годы. С собой вез три пуда соли, чтобы рассчитываться с рабочими, покупать хлеб — де­ньги в то время на Севере ничего не значили. Он занимался тем, что собирал памятники, спасал церкви. Петр Дмитриевич специально разыс­кивал деревянные шатровые храмы, считал, что появились они на Руси еще в дохристианскую эпоху. Что, скорее всего, так и есть, ведь недаром патриарх Никон издал указ, по которому запре­щалось строить шатровые церкви... Давайте выйдем из автобуса. Прежде чем вы вступите на территорию, я хочу объяснить вам смысл нашей поездки.

Ребята медленно вылезли из автобуса и собра­лись в кружок вокруг Рассказова.

Ваша задача состоит в том, чтобы просле­дить историю этого места, ну, скажем так, века с четырнадцатого и до Петровской эпохи, через памятники материальной культуры. Я понятно изъясняюсь? Алехина, переведи.

Иконы, книги, монеты, оружие, бытовая утварь, — пояснила Женя.

Правильно. Добавьте сюда еще архитектур­ные сооружения, выберите из всего этого что-нибудь на свой вкус и узнайте, как, зачем и почему этот предмет или строение здесь оказались. Сде­лав подробные описания с зарисовками, составьте мне к следующему уроку рассказ о людях, нравах, событиях. Меня интересуют ваши выводы, вер­сии, анализ. Ну что ж, встречаемся здесь через час. — Игорь Ильич направился к музеям, кто-то из девчонок пошел за ним, остальные разбились на группки и разбрелись в разные стороны.

Лужина, Зеленова и Семенов зашли в музей народных ремесел и пристроились к экскурси­онной группе, чтобы послушать рассказ о сред­невековой жизни. Миша очень быстро заскучал и начал озираться по сторонам в поисках чего-то захватывающего. Заметив, что бабушка-смот­рительница вышла, а экскурсовод направляется в соседний зал, он ринулся к столу с табличкой «Русское застолье» и принялся рассматривать экспонаты. Сначала он повертел в руках древнюю тарелку.

Прикиньте, девчонки, из нее, наверное, ца­ри ели.

Ты что, положи на место! А вдруг увидят? — испугалась Рита.

Семенов положил тарелку и взялся за почер­невший от времени ковш-братину. В этот момент в зал вошли Аня и Женя.

— Вот идиот, Семенов, зачем взял? — ахнула Женя.

Изучаю материальную культуру, — похвас­тался Миша. — Вот этой ложкой, например, щи наливали.

Это не ложка, а чашка, — поправила Аня, изучив табличку.

— Скажи еще, что из нее пили! — Семенов изобразил человека, пьющего из ковша-братины, как вдруг ручка надломилась и осталась у него в руках, а основание с грохотом рухнуло на пол.

Ребята стояли, онемев от ужаса, и смотрели на сломанный ковш.

Я пошла, меня Полинка ждет, — нарушила молчание Рита и вылетела из музея.

Сейчас сюда придут, и будет кошмар. Ань, пошли! — позвала Женя.

В это время Миша пытался как-то приделать ручку к основанию, но у него ничего не получа­лось.

— Смотрительница идет! — крикнула Аня.


Семенов мгновенно запихнул ковш в рюкзак,

и ребята бросились к автобусу. Но не успели они добежать до Рассказова, как тут же возникла смотрительница с выпученными от ужаса гла­зами.

Что такое делается-то? Глазом моргнуть не успела, а эти школьники увели экспонат! — за­кричала она.

Вы помните, кто последним заходил в зал? — обеспокоенно спросил Игорь Ильич.

— Мальчик, у него еще шарф, как у фанатов этих, и девочки, тоже из этой школы.

Рассказов, от стыда красный как рак, собрал всех учеников в автобусе и начал допрос:

— Вы представляете, как вы меня подвели? Ук­расть экспонат — это немыслимо. Я вам доверял! Не знаю, смогу ли я теперь с вами работать. Кто это сделал?

Ребята сидели молча и опасливо переглядыва­лись.

Раз так, все выходите из автобуса, — ско­мандовал историк. — А тебя, Семенов, попрошу оставить вещи на переднем сиденье.

Обыск? — удивленно спросила Лера.

Обыск!

Школьники начали выходить из автобуса, Рас­сказов вышел с ними, а Аня заметалась по прохо­ду, соображая, чем помочь Семенову. Она достала из его рюкзака ковш и попыталась спрятать где-нибудь в салоне, но не нашла подходящего места. В отчаянии она принялась запихивать ковш к се­бе в рюкзак, но молнию заело. Аня не заметила, как в автобус вернулся Рассказов.

— Аня, Прокопьева, что ты делаешь? — удив­


ленно спросил он.

Врать что-то дальше было бесполезно.

Через час Аня и Игорь Ильич стояли в учитель­ской перед Борзовой и Савченко.

— Ну, Прокопьева, можешь считать, что обу­чение в нашей школе ты закончила, — грозно


сказал директор, вышагивая по кабинету. —Пусть завтра же приходят родители и забирают


документы. Свободна!

Аня молча вышла.

Николай Павлович, может, не стоит торо­питься, давайте все-таки разберемся сначала... — начал Рассказов.

Пусть с ней в другой школе разбираются, с меня хватит, — махнул рукой Савченко. — Это позор на весь район, на весь город! А вы, Игорь Ильич, почему детей без присмотра оста­вили?

Я предупреждала, — вставила Борзова. — Вы, Игорь Ильич, все экспериментируете, новые методы в педагогике ищете, а прописных истин не знаете: за детей отвечает педагог!

Вас я попрошу не перебивать, — сказал ей Савченко. — А на вас, Игорь Ильич, полагаюсь с музеем. Урегулируйте: сколько там надо денег или еще чего...

С музеем я договорился, проблем не будет. Этот ковш можно отреставрировать. Мне очень жаль, что так произошло, это моя вина. Но я уве­рен, что Аня не могла этого сделать.

Савченко сердито фыркнул:

— Вы посмотрите, он уверен! Не распускайте нюни!

Прежде чем выгонять человека из школы, надо разобраться, — настаивал Рассказов. — В противном случае мне тоже придется уйти.

Уйти из школы? Отлично! — взорвался Шрек. — Пишите заявление, педсовет рассмотрит,

Аня в слезах выбежала из школы на улицу, за ней кинулись Платонов и девчонки.

Во Прокопьева влетела! — с ухмылкой сказала Семенову Рита, глядя на удалявшуюся Аню. — У историка чуть удар не случился.

Что ты смеешься? Прокопьева просто вмес­то меня попалась.

Лужина пожала плечами:

Ее никто не просил, тоже мне спасительни­ца. И нечего по чужим рюкзакам лазить!

Слушай, Ритка, она специально эту ложку вытащила! — возмущенно выпалил Семенов. — Хотела мне помочь...

Аня, не видя ничего перед собой, заскочила в первый попавшийся магазин и стала пробивать­ся к прилавку. Коля и «Ранетки» не отставали от нее. Неожиданно к ребятам подскочил админис­тратор магазина и дернул Платонова за рукав:

— Это как называется, простите? Прохлаж­даются тут. Вы время видели? Презентация уже начинается, чтоб через секунду были готовы — все необходимое в подсобке!

Коля хотел возмутиться, но Лера, хитро по­смотрев, одернула его:

А сколько платите?

Что значит сколько? — удивился админис­тратор. — Мы с: вашим молодым человеком уже договорились. Хорошие деньги платим, а вам все мало.

Нас с кем-то путают, — шепнул Платонов на ухо Лере.

А где у вас подсобка? — с невозмутимым видом спросила девушка у администратора.

Через пять минут Аня, Наташа, Женя и Лена раздавали печенье покупателям, а Лера и Коля проводили беспроигрышную лотерею.

Кто знает, может, именно сегодня вы выиг­раете холодильник! — громко объявляла Лера.

А что нужно сделать, чтобы выиграть хо­лодильник? — заинтересованно спросила подо­шедшая к ним старушка.

Покупаете всего одну пачку печенья «Розалинда» и получаете лотерейный билет! — громко сказал Платонов.

Старушка задумалась:

А если я проиграю?

У нас никто не проигрывает. Если вам не достанется холодильник, вы получите еще одну пачку замечательного печенья «Розалинда» абсо­лютно бесплатно!