Вон к тому, — кивнул он на женщину, за которой шел.
У Лизы на сегодня полная запись. Можно только завтра, в восемь вечера. Устроит?
Устроит.
Наташа и Аня стояли на площадке в скейтклубе. Наташа фотографировала Антона, который показывал сложные трюки, прыгал и переворачивался в воздухе вместе с доской.
— Классные фотки! — восхищалась Аня, просматривая кадры. — А зачем они им?
— В Интернете выкладывают, — ответила Наташа. — И собирают что-то вроде портфолио для спонсоров. Спонсоры ведь в современном мире — вещь необходимая. Могут и поездки на соревнования оплатить, и экипировку со скидкой выбить. Они ищут лучших, чтобы те продвигали их бизнес.
К девушкам подкатил на скейте друг Антона.
Привет, девчонки! — Он поцеловал Наташу в щеку и посмотрел на Аню. — Ты чего такая скромная? Как тебя зовут?
Аня.
А я Гуцул. Покажите фотки-то! Во Антоха мочит!
К компании подъехал уставший Антон, ему тоже было интересно посмотреть на фото.
— Не хочешь попробовать? — неожиданно спросил он Аню.
— Давай... Уцепившись за Антона, Аня встала на доску и попыталась поехать. Но не удержалась и упала бы, если б парень вовремя не подхватил ее.
Ладно, по домам пора, — объявила Наташа.
Придешь еще? — спросил Гуцул у Ани.
Если позовете, — ответила девушка.
Лена сидела в своей комнате за компьютером и читала письмо от родителей: «Ленок, привет! Сегодня от тебя еще ничего не было. Как у вас дела, как дед? Дописал роман? У нас с папой все нормально, работаем. Скучаем ужасно. Высылаю наши фотографии, чтобы ты не забыла, как выглядят твои родители, а ты пришли ваши. Очень хочется к вам, домой, в Москву. Ленусь, папину зарплату перешлем в этом месяце немного позже. Дедовой пенсии на пару недель должно хватить... Целую тебя. Мама и папа».
Лена встала и пошла в большую комнату, где за столом сидел дед и увлеченно стучал по клавишам печатной машинки. Закончив строку, он сунул внучке листок с заданием.
Глянь в Интернете Третий крестовый поход и дату женитьбы Филиппа Красивого.
Мама письмо прислала. — Лена шмыгнула носом. — У них все нормально, только скучают очень...
Петр Никанорович оторвался от рукописи и взглянул на Лену.
Ну что ты! — Дед обнял внучку. — Ты должна гордиться своими родителями. Они служат хорошему делу: людей лечат, с эпидемиями борются. Народу Нигерии нужна помощь моего сына и его жены, твоей мамы.
Дед, только им зарплату опять задержали. Придется тебе идти пенсию снимать.
— Ничего, Ленок, у меня еще и заначка имеется. А потом, глядишь, закончу роман, отнесу в издательство, загуляем!
Лена вздохнула, поцеловала деда в макушку и ушла в свою комнату.
Женя взяла телефонную трубку и набрала номер Лужиной,
Рит, это Женя. Слушай, а может, Аня Прокопьева не виновата? Зачем мы ей бойкот объявили?
Алехина, я в ванной, — отрезала Рита и бросила трубку.
Женя вздохнула и вошла в кухню, где ее мама лепила пирожки и параллельно смотрела очередной бразильский сериал.
Как успехи? — поинтересовалась мама.
Два. По истории.
Женя, да ты что? — Мама всплеснула руками. — За что у тебя два?
С урока ушли.
Ты что, с ума сошла? Ты же знаешь, как это важно. Знаешь, как сложно сейчас поступить
в институт. Папа целыми днями работает, а ты такое выдаешь...
Я еще ничего не выдаю, — заверила Женя. — Ты не знаешь, что другие девочки делают.
Меня другие девочки не интересуют. Меня интересует моя дочь.
Ну да... — разозлилась Женя. — Что за стенами этой квартиры, тебя не волнует, да? Тебя интересует, что я получила. А какой я человек — все равно! А может, ваша дочь... подлецом растет!
Подлецом? — Мама округлила глаза. — Ты куришь???
Ма-ама... — Женя встала и вышла из кухни.
Наташа собиралась ужинать, когда в дверь позвонили. На пороге, дрожа от холода, стояла вся зареванная Лера.
Лер, ты чего?
У него жена и двое детей.
Я так и знала... — мрачно произнесла Наташа.
Лера, — послышался из кухни голос Наташиной мамы, — заходи, ужинать будем!
Я думала, у нас все по-настоящему, — продолжала Лера, проходя в комнату.
Вот гад! Но ты не расстраивайся, — утешала подругу Наташа, — первая любовь в девяносто девяти случаях из ста несчастная.
Откуда ты это знаешь?
— В «Энциклопедии молодой женщины» написано!
Сокровенные перешептывания девчонок нарушила Наташина мама. Она заглянула в комнату перепуганная и растерянная:
Лера, там за тобой милиция...
Да вы не волнуйтесь так... — забубнил в прихожей Леха, успокаивая женщину. — Я по поручению подполковника Новикова. Он просил за дочкой заехать.
Да-да, понимаю, на детей нам всем не хватает времени, — покачала головой Наташина мама.
На улице Лера поинтересовалась у Лехи:
А ты и завтра за мной шпионить будешь?
Нет, хорошенького понемножку. Мы с Андреем Васильевичем только на один день договаривались. Слушай, не говори только никому, что я тебя упустил.
Договорились. Только и ты меня отцу не сдавай.
Заметано.
Вернувшись домой, Аня застала папу за чертежами.
Все-таки переделываешь? Сдался, значит... — посочувствовала она.
Осознал необходимость, — вздохнул папа.
А мне сегодня бойкот объявили.
За что?
За независимость. Только маме не говори. Я же имею право на свое мнение?
— Конечно, имеешь, — заверил Михаил Алексеевич. — Но если свое мнение выражать в
грубой и категоричной форме, то можно вызвать злость и протест. Вот мама на нас кричит, и мы злимся. А ведь по сути она права...Да, выходит, иногда нужно промолчать.
А как же независимость? Я не хочу, как Женька Алехина, всем угождать.
Истинная независимость в том, чтобы ценить независимость каждого, уважать свободу другого.
— Я-то чужую свободу уважаю, а мою никто?
— Тебе только так кажется, — папа обнял Аню. — Начни с себя и увидишь.
ГЛАВА III
С утра Аня даже подумывала, не прогулять ли школу. А зачем туда ходить? Ей все равно объявили бойкот, никто с ней не дружит. С другой стороны, одноклассники могут решить, что она струсила, — а с этим примириться она никак не могла. К тому же был Антон — ради того, чтобы его увидеть, можно и Семенова с Зеленовой потерпеть.
На кухне Аня плюхнулась на стул и оценила обстановку: пока мирно. Мама крутилась у плиты, папа сидел, уткнувшись носом в газету. Внезапно зазвонил телефон, Михаил Алексеевич взял трубку.
Алло, слушаю вас. Да, я работаю над изменениями, но еще не закончил. Хорошо, приеду. — Папа помрачнел.
Что теперь будет? Заказчик потребует деньги назад, помяни мое слово, — мгновенно завелась мама.
Мам, ну что ты опять на папу накинулась? — заступилась Аня. — Лучше за кашей следи, она вон уже убегает.
Вот когда будем жить на улице, тогда и будем друг с другом спокойно разговаривать, — по своему обыкновению раздраженно выговаривала мама.
Я вообще не понимаю, зачем надо было сюда переезжать, — буркнула Аня.
А перспективы? В столице такие вузы!.. И если б не твое, Миша, упрямство!.. Вот что ты будешь им говорить?
Скорее всего, мне придется отказаться от проекта.
Мама перестала резать бутерброды и с укором посмотрела на папу:
Делай как знаешь. Я устала быть монстром, я просто хочу, чтобы моя семья хорошо жила.
Спасибо, дорогие родители, за завтрак и за доброе утро, — заключила Аня. — Приятного аппетита. — И, взяв с тарелки бутерброд, вышла из кухни.
Возле школы мимо Ани, не здороваясь и намеренно не замечая ее, прошли Лужина с Зеленовой, за ними Женя. Аня остановилась у крыльца, раздумывая, не пойти ли домой, пока не поздно.
— Аня! Прокопьева! — Это был историк Рассказов.
Здравствуйте. Вы меня запомнили? У меня память такая — с первого раза человека запоминаю. А ты почему не заходишь?