Эбби Глайнс - Раш слишком далеко

      — Мне не нравится твой отец. Он — попрошайка. Моя мать всегда склонна находить подобных ему мужчин. Это ее талант. Но я думаю, что ты можешь уже знать это о нем. И от этого мне любопытно. Почему ты пришла к нему за помощью, если ты знала, кто он? — Я нуждался в том, чтобы она сказала мне что-то реальное. Или я должен был изобличить ее во лжи. Я не мог держать ее здесь еще дольше. Ее чертовски длинные ноги и большие голубые глаза сводили меня с ума.

      — Моя мама только что скончалась. У нее был рак. Добавь три года лечения. Единственным, чем мы владели, был дом, который моя бабушка оставила нам. Я должна была продать дом и все остальное, чтобы оплатить медицинские счета моей матери. Я не видел своего отца с тех пор, как он ушел от нас пять лет назад. Но он — единственная семья, которая у меня осталась. Мне больше не к кому было обратиться за помощью. Я нужно было где-то остановиться, пока я не смогу найдите работу и получите несколько зарплат. Тогда я найду свое собственное жилье. Я никогда не намеревалась быть долго рядом. Я

   знала, что мой папа не захочет, чтобы я была здесь. — Она сделала паузу и засмеялась, но это было нереально. Он был полон боли, от которой скрутились мои кишки. — Хотя я никогда не ожидала, что он сбежит, прежде чем я приеду.

      Святой долбаный черт. Я собирался убить Эба Винна. Этот ублюдок оставил свою дочь, пока она заботилась о ее больной матери? Какой больной монстр сделал это дерьмо? Я не мог прогнать ее.

      Я, однако, готов превратить жизнь Эба в кромешный ад. Этот гад поплатиться за это. — Мне жаль слышать о твоей маме, — лишь успел я сказать, сквозь кровь, закипающую в моих жилах. — Это должно быть жестоко. Ты сказала, что она была больна в течение трех лет. С тех пор, как тебе было шестнадцать? — Она была ребенком. Он оставил ее, а она просто была ребенком.

      Она просто кивнула и наблюдала за мной осторожно. — Ты — планировала получить работу и собственное жилье, — сказал я, желая напомнить себе, что это

   было ее планом. Я мог помогать ей достаточно долго, чтобы она смогла достигнуть этого. Кто-то должен был помочь ее, черт возьми. Она была чертовски одинока. — Комната под лестницей твоя в течение одного месяца. Ты должна найти работу и собрать достаточно денег, чтобы найти квартиру. Дестин не слишком далек отсюда, и прожиточный минимум там более доступен. Если наши родители возвратятся до этого временем, я ожидаю, что твой отец будет в состоянии выручить тебя.

      Она испустила легкий вздох, и плечи ее опустились. — Спасибо.

      Я не мог смотреть на нее. Это заставляло меня хотеть убить Эйба голыми руками. Прямо сейчас, я не мог сосредоточиться на Нан и ее нужде отца. Человек, которого она хотела в отцы, был подонком. Подонком, которого я собирался заставить заплатить за это дерьмо. — Мне нужно сделать пару дел. Удачи в поисках работы, — сказал я, отходя от нее. Мне нужно было позвонить.

   Я позвонил трижды, перед тем как отключился и начал набирать снова. Я бы звонил своей матери столько, пока она возьмëт трубку. Ей лучше не связываться со ной, в противном случае я бы повесил чëртово устройство и аннулировал еë кредитные карты. Потом она бы позвонила мне сама.

   Серьëзно, Раш, неужели так необходимо звонить мне беспрерывно? Если я не отвечаю, оставь сообщение, и я позвоню тебе, когда мне будет удобно.

   — Мне насрать на твоë удобство. Я хочу поговорить с ублюдком, за кого ты замужем. Сейчас же.

   Мама вздохнула в трубку.

   — Я определëнно не хочу слушать, как мой сын разговаривает подобным образом со мной или с моим мужем. Ты можешь перезвонить, когда будешь готов поговорить с уважением и -

   — Да поможет мне Бог, мама, если ты не передашь трубку этому человеку, твои телефон и кредитная карта будут аннулированы в течение следующих десяти минут.

      Не испытывай меня.

   Это заткнуло еë. Еë резкий вздох был единственным ответом, что я получил.

   — Немедленно, мама. — повторил я твëрдо.

   Послышался приглушëнный шëпот прежде чем я услышал, как Эйб прочистил горло.

   — Здравствуй, — сказал он, будто бы он не игнорировал, тот факт, что отказался от собственной дочери.

      — Пойми одно. Я контролирую все. Деньги. Мою мать. Все. Это мое. Ты играешь

   со мной, и ты ответишь. Я привел тебя сюда, потому что я люблю свою сестру. Но ты показываешь мне, что не стоишь ее времени. Теперь, объясни мне, зачем ты сказал другой своей дочери приехать в мой дом, а затем просто покинул долбаную страну.

   Эйб сделал паузу, и я слышал, что он глубоко вздохнул. — Я забыл, что она должна приехать.

   Он, черт возьми, забыл. — Она сейчас здесь, говнюк, и она нуждается в помощи. Ты и моя мать должны сесть нa самолет и вернуть свои задницы сюда.

      — Я не видел ее пять лет. Я не… я не знаю, что сказать ей. Она теперь взрослая. Она может следовать своей дорогой. Я не должен был говорить ей приезжать в твой дом, но я должен был сказать ей что-то. Она просила о помощи. Если ты не хочешь, чтобы она была там, то отошлите ее. Она — умная

   девочка. У нее есть оружие. Она выживет. Она — оставшаяся в живых.

   Она — оставшаяся в живых. Он только что сказал это? Реально? Моя голова начала пульсировать, и я прижал пальцы к вискам хоть для какого-то облегчения. — Вы должно быть издеваешься надо мной, — мне удалось сказать

   сквозь мой полный, ужасающий шок. — Она только потеряла свою мать, ты жалкий кусок дерьма. Она чертовски беспомощна. Ты видел ее? Она слишком чертовски невинна, чтобы разгуливать вокруг незащищенной. Ты не можешь

   говорить мне, что она — оставшаяся в живых, потому что девочка, которая показалась на моем пороге вчера вечером, выглядела полностью сломленной и одинокой.

      Заминка в его дыхании была единственным знаком, что ему не плевать на дочь. — Я не могу помогите ей. Я не могу даже помочь себе.

   Это было то. Он отказывался приехать домой и сделать что-нибудь с этим. Блэр была оставлена здесь на меня, и я мог либо помочь ей, либо выкинуть на улицу. Ему было плевать. Я не мог подобрать слова. Я закончил звонок и бросил телефон на диван прежде, чем выглянуть из окна. Нан ненавидела эту девочку большую часть своей жизни. Она завидовала ей. Обвиняла ее. За что? За то, что у нее был отец еще хуже, чем наша мать? Не было стука в дверь, ведущую на верхний этаж, которого я безоговорочно требовал. Я слышал, как

   открылась дверь, сопровождаясь звуком шагов. Только один человек мог входить сюда без стука.

      — Я заправил ее грузовик, — сказал Грант, как его ноги коснулись верхней ступеньки. — Ты не должен платить мне.

   Я не оглянулся на того парня, которого я считал своим братом. Мы были сводными братьями однажды, когда наши родители были женаты в течение короткого времени. Я нуждался в ком-то в моей жизни, на кого можно было опереться, и Грант был этим кем-то. Это связывало нас.

      — Ты собирающийся держать ее под лестницей как Гарри долбанного Поттера? — спросил Грант, падая на диван напротив меня.

   — Она большей безопасности под лестницей, — я ответил, переводя на него взгляд. — Подальше от меня.

   Грант захихикал и поднял ноги, чтобы опереться на оттоманку перед ним. — Я знал, что ты не сможешь проигнорировать факт, что она горячая штучка. Эти ее невинность и большие глаза заманчивы еще больше.

      — Держись от нее подальше, — сказал я ему. Грант был не намного лучше для нее. Мы оба были испорчены. И ей была необходима безопасность. Мы не могли ей этого дать.

   Грант подмигнул, откинул голову, и уставился в потолок. — Успокойся. Я не трогаю ее. Она из тех, кем ты восхищаешься издалека. Однако, я не могу обещать не восхищаться. — Потому что, черт, она прекрасна.

   — Ее мама мертва, — сказал я, все еще неспособный понять, что Эйб знал, что ее мать была больна все это время и ничего не сделал.

      Грант опустил ноги на пол и наклонился вперед, чтобы посмотреть на меня, кладя локти на колени. Заинтересованный взгляд его лица только напомнил мне, насколько добросердечным мой брат мог быть. Я не мог позволить ему сделать ошибку и навредить Блэр. Он бы не подразумевал, но он навредил бы, в конечном счете.