– Ты розовое платье ищешь? – неправильно истолковала горничная явное замешательство хозяйки. – Я его в чистку отправила и не сказала тебе. Виновата...
– Нет, нет, Тося, – отмахнулась Рита. – Послушай, у тебя не найдется черного платья?
– Да ведь здесь их полно, – на мгновение удивилась Тося, однако тут же сообразила, в чем дело. – Ты на похороны собираешься? Да? Марья Семеновна Блинова тоже идет, Павлу Ильичу их шофер сказал! Только ты смотри, Геннадий Иванович, наверное, недоволен будет, если ты пойдешь! – опасливо прибавила Тося.
– А ты мне поможешь, – решительно заявила Рита, несколько досадуя на необходимость конспирироваться и в то же время по-детски наслаждаясь игрой в тайну. – Скажешь, что я пошла позаниматься на корт!
– А ну как он проверит?
– А... ты тогда ему скажи: «Совсем забыла, Маргарита Геннадьевна потом хотела сходить в массажный кабинет!» Туда-то папа точно не пойдет! Так время и протянем! – торжествующе закончила Рита.
– Ну и голова у тебя! – удивилась Тося. – Я бы не додумалась... А платье у меня есть, только... Не великовато ли будет? Да и слишком уж оно простенькое, дешевое...
– Ерунда! – отмахнулась Рита. – В конце концов, я иду на похороны демонстрировать не красоту и благосостояние, а сочувствие к Зинаиде Степановне! Так что неси быстрей свое платье, а то она уже заждалась!
Платье более рослой и широкой в кости Тоси действительно оказалось Рите несколько свободно. Мельком посмотревшись в зеркало, девушка увидела, что кажется в нем еще более юной и хрупкой, чем обычно; шершавая синтетическая ткань подчеркивала белизну и прозрачность кожи.
– Я ужасно в нем выгляжу, – заявила Рита со свойственной юному существу наивностью. Общавшаяся преимущественно с женщинами, девушка плохо представляла себе, как восприняли бы ее сейчас мужские глаза!
Мария Семеновна Блинова, присоединившаяся к траурному шествию в вестибюле, позаботилась о том, чтобы внушать всем своим видом почтение! Ее волосы были уложены в высокую прическу и густо отлакированы; глаза, щеки и губы, несмотря на траурный наряд, ярко накрашены. Да и траурным платье Марии Семеновны можно было назвать лишь с натяжкой – это роскошное сооружение из бархата, стекляруса и шелковых кружев скорее подошло бы оперной певице. Уже еле державшаяся на ногах от волнения и усталости, Зинаида Степановна оперлась на руку Блиновой, и обе они направились в лес за уверенно выбиравшей направление Ритой. Таким образом, Рита возглавляла процессию, а почти рядом с ней, отставая на какой-то шаг, шел молодой служащий гаража. Парень бережно нес в руках быстро сколоченный прислугой гроб, выстланный тканью и кружевом, с телом покойного кота. Следом шли обе дамы, а за ними несли на руках троих собратьев покойного Орлова – двух сибиряков Разумовского и Понятовского и беспородного, но очаровательного полосатика Атамана Платова. Понятовского прижимала к груди вездесущая Инна Аркадьевна. Других котов несли горничные Зинаиды Степановны, а может быть, и Марии Семеновны – естественно, с соседской прислугой девушка знакома не была. Тем не менее общая печаль сплотила всех, и процессия двигалась медленно и торжественно.
Когда тело кота проносили по двору, попадавшиеся навстречу обитатели кондоминиума спешили выразить Зинаиде Степановне свои соболезнования; Рита, всерьез опасавшаяся, что кто-нибудь позволит себе откровенную насмешку, в конце концов перестала волноваться.
У калитки, которая вела с территории кондоминиума в лес, к траурному шествию присоединился парень с лопатой, пояснивший, что его послал Борис Константинович, и вскоре, перейдя луг, процессия ступила под низко нависающие ветви стоявших на опушке дубов.
Рита шла медленно, как и подобает в таком случае, но тем не менее зорко следила за тем, чтобы путь, по которому она вела своих спутников, пролегал по возможно более пологим, удобным для пешеходов местам. Вскоре в лицо девушке пахнул ветерок, как это всегда бывает в лесу при приближении к открытому месту, и через несколько минут печальное шествие вышло к краю обещанного Ритой оврага.
Несмотря на то что Рита постаралась описать Зинаиде Степановне место будущего упокоения Орлова как можно более поэтично и заманчиво, соседка, очевидно, была поражена увиденным: позади себя девушка услышала ее восхищенный возглас.
– Ну и красота! Настоящий рай земной! – выдохнула Зинаида Степановна.
Липы и клены, росшие по краям широкого оврага, обрамляли его, словно вырезанная искусным мастером рама. Склоны, покрытые шелковистой майской травой, там и сям усеивал кустарник с темно-зеленой листвой, местами смыкавшийся в сплошную массу, на бархатном фоне которой ярко выделялись розовые и белоснежные бутоны. Рита вывела траурную процессию почти к самому началу оврага: невдалеке возвышался огромный дуб, который, очевидно, насчитывал много сотен лет. Из-под его корней с мелодичным журчанием обрушивался в расходившиеся, словно сложенные лодочкой руки, стены оврага кристально чистый источник. Далеко внизу, среди пышных папоротников, местами поблескивал в свете заходящего солнца образованный источником ручей.
До слуха Риты долетели раздававшиеся там, на дне оврага, смутные голоса; девушка сообразила, что, очевидно, это были люди, пришедшие к ручью за ключевой водой. Если бы не эти голоса, можно было бы представить, что прекрасный источник и окружающие его цветы и травы находятся не на нашей грешной земле, а в чудесной сказочной стране, куда до сих пор не ступала нога простого смертного.
Шмыгая носом, Зинаида Степановна принялась бродить среди зацветающих кустарников в поисках места для могилы; вскоре она остановилась на небольшой полянке, показавшейся ей подходящей.
– Я думаю, здесь, – проговорила Зинаида Степановна.
– Не, на склоне не стоит, – авторитетно заявил парень с лопатой. – Чего доброго, обрушится, и тогда ваш котик съедет вниз...
– Боже, какой ужас! Я не могу об этом слышать! – Зинаида Степановна снова заплакала, как маленький, обиженный ребенок.
– Что ты ее надрываешь-то, – одернула коллегу одна из горничных. – Не видишь, и без того человек исстрадался!
– Я что, я как лучше хотел, – смутился парень.
– А вот неплохое местечко, – решила Мария Семеновна, указывая на старую липу, росшую за несколько метров от края оврага. – Здесь не нужно будет бояться оползня!
Теперь все смотрели на Зинаиду Степановну, ожидая ее решения; немного поколебавшись, старушка согласно кивнула. Начинало темнеть, и парень с лопатой, достав из висевшей на боку сумки сигнальный фонарь, зажег его и поставил возле ствола липы, приготавливаясь копать. Рита поморщилась: по ее мнению, было еще достаточно светло, и фонарь лишь приманивал насекомых. Инна Аркадьевна уже несколько раз хлопнула себя по шее, воюя с комарами. Крохотная могилка вскоре была готова, и Мария Семеновна выразила предположение:
– Ну вот и все! Сейчас закопаем бедняжку, а потом милости прошу ко мне... Вы уж не обижайтесь, Зинаида Степановна, но я полагаю, что помянуть вашего котика лучше у нас... У вас-то целый день весь дом вверх ногами стоял. И Андрей Николаевич будет рад, если к ужину придут гости!
– Нет-нет, как это – просто «закопаем»? – дрожащим голосом возразила Зинаида Степановна. – Надо же проститься!
– Господи, да уж скорей бы все кончилось, – сморщив нос, проворчала сквозь зубы вторая горничная; Рита метнула было в ее сторону негодующий взгляд, однако та продолжила: – Ведь прямо сердце разрывается смотреть на это!
В это время из лесного полумрака выпорхнула на свет фонаря огромная, мохнатая ночная бабочка – насколько могла судить Рита, едва ли не первая в этом году. Трепеща пушистыми крылышками, насекомое неровным зигзагом промчалось прямо под носом у мгновенно насторожившегося Атамана Платова, и кот, немедленно растеряв всю свою сонную важность, с громким мяуканьем вырвался из рук державшей его молодой женщины. Все громко вскрикнули; упустившая Платова горничная, бестолково размахивая руками, попыталась было поймать своего подопечного, однако Рита опередила ее. С ловкостью, наработанной многолетними упражнениями на корте, девушка метнулась вперед и, подхватив вырывающегося зверька, крепко прижала его к груди.
– Ну что же ты, милочка, – укоризненно пробасила Мария Семеновна, обращаясь к оплошавшей горничной, – так и потерять его было недолго! Весна ведь на дворе! Убежал бы в лес, и ищи потом!
– А тут кругом эти вербинцы со своими псами! – поддакнула было владелица одноуровневой квартиры, но ее никто не поддержал. Горничная хотела взять из рук Риты Платова, однако девушка мягко, но решительно возразила: