– Поразительное самоослепление! – развел руками Андрей Николаевич.
– Ну, дорогие соседи, если у вас все... – намекнул Шерстнев.
– Нет, не все. – Голос Блинова стал неприятным. – У нас с вами, Геннадий Иванович, уже были споры по поводу незаконного строительства в лесу...
– Узаконим, дело времени. – Шерстнев отхлебнул чаю.
– Вряд ли! Но не будем это сейчас обсуждать... Дело в том, что мне стало известно: жители Вербина собираются устроить сегодня очередной пикет.
– Пусть покричат, пар выпустят... Работали бы лучше! Тратят время черт знает на что!
– Геночка, – с тревогой вмешалась было Зоя Петровна, но мужчины, увлеченные спором, не услышали ее.
– А я вот считаю, что они правы! – с вызовом сказал Андрей Николаевич. – Какое мы имеем право поганить окружающую природу, мешать людям жить?
– А разве они нам не мешают? – огрызнулся Шерстнев. – Подписали бы договор, не было бы проблем со стройкой... Один раз эти алкоголики уже добились своего – не дали нам построить на реке пристань для яхт. Но уж свой охотничий домик я им не отдам! – Сейчас Геннадий Иванович напоминал задиристого мальчишку, у которого отнимают любимую игрушку.
– В общем, я явился к вам как представитель тех жителей нашего кондоминиума, которые согласны с вербинцами в этом вопросе, – продолжал Блинов. – Идея строительства и захвата земли принадлежит вам. И мы полагаем, что было бы неплохо, если бы вы лично поговорили с участниками пикета.
– О чем же?
– А вот попробуйте привести им те же аргументы, что и мне, – хмыкнул Блинов. – Назовите их в лицо алкоголиками и бездельниками, расскажите, что намерены перепахать всю округу по своему разумению... Почему другие люди по вашей милости должны существовать в атмосфере нарастающей вражды, в окружении пикетов? Вы думаете, что статьи в прессе об этом пойдут на пользу моему или вашему бизнесу?
– А, вот как вы заговорили. – Шерстнев широко улыбнулся, скорее, оскалился. – Моему бизнесу не повредят никакие статьи! И знаете почему? Потому что я начал его с нуля и сумел, несмотря на все препятствия, поднять на должный уровень! Почему я должен считаться с лопухами, которые не способны сделать то же? Пусть они считаются со мной!
– Спасибо за «лопуха», – побелел Андрей Николаевич.
– Ну что вы, я вовсе не вас имел в виду, – неловко поправился Шерстнев.
– Никакие деловые успехи не дают вам права попирать интересы других! – высказалась Мария Семеновна.
Зоя Петровна встревоженно поглядывала на спорщиков. Лицо Шерстнева побагровело.
– Проще всего сидеть сложа руки, не пытаясь заработать как следует! А потом начать водить носом по сторонам: а кто это живет лучше меня? Все отнять и поделить!.. Нет, дорогой мой Андрей Николаевич, этот лозунг давно устарел!
– Да кто у вас что отнимает? Скорее уж это вы...
– Нет, мне чужого не надо! Я беру только то, что и так принадлежит мне по праву.
– Считаете себя господом богом?!
Мужчины вскочили с мест и, красные, разъяренные, сверлили друг друга глазами.
– Геночка, успокойся! – жалобно проговорила Зоя. – Ну признай хоть раз, что ты неправ!
– Хватит меня дергать! Я не для того пробивался наверх, чтобы потом уступать по первому требованию каждому, кто попросит!
– Ничего не скажешь, прекрасная жизненная позиция! – вздернул подбородок Блинов. – Маша, пойдем отсюда! А вас, Геннадий Иванович, мне искренне жаль! Потому что однажды жизнь все расставит по своим местам!
– Прекрасный довод для проигравших! Можете утешать им своих обожаемых вербинцев! – огрызнулся Шерстнев.
После ухода соседей Геннадий Иванович долго не мог успокоиться.
– Ну что за люди! Пришли и наплевали в душу! – ворчал он. – Птичка, ты готова, наконец? Или хочешь, чтобы мы опоздали к старту регаты?
– Хорошо хоть, что ты признаешь, что что-то может начаться без твоего прямого указания, – горько вздохнула жена.
– Ну вот еще твоего остроумия мне не хватало! Маргарита, Александра, а что вы здесь расселись?
– Я доедаю, пап, – подала умильный голосок Шура.
– Хватит возить ложкой! За это время слона можно было съесть! Марш заниматься, вы обе. Анна Осиповна, прошу вас проследить за тем, чтобы они сидели в своих комнатах и читали, а не бродили по дому.
– Гена, ты что же, хочешь запереть девочек дома на весь день? В такую-то прекрасную погоду, – запротестовала мать. – Пусть хоть подышат свежим воздухом!
– Так и быть, – несколько смягчился Шерстнев. – Анна Осиповна, в четырнадцать ноль-ноль позвоните Борису Константиновичу и попросите прислать сюда Диму. Пусть сводит их на прогулку в розарий... часика этак на полтора. Но чтобы со двора ни ногой! Вы меня поняли?
– Чего ж тут не понять? Только ведь у ограды будет этот пикет... Как бы чего не вышло.
– Ерунда, Анна Осиповна! Сборище крикунов! Что они могут натворить серьезного? Впрочем, предупредите Диму, чтобы он, если начнется заварушка, немедленно увел девочек в дом. Хотя что его учить? В общем, пусть действует по обстоятельствам.
...Рита задумчиво присела на подоконник. Из комнаты Шуры, которая, естественно, и не думала даже делать вид, что занимается, доносилась визгливая музыка. Кроме этого, после отъезда родителей ничего не нарушало тишины в квартире: Анна Осиповна умудрялась производить уборку совершенно бесшумно, а кухня, где в поте лица трудился Павел Ильич, находилась на первом уровне квартиры.
Зубрить не хотелось совершенно. Рита отыскала Гумилева и, полистав, нашла запомнившееся ей стихотворение. Но даже стихи любимого поэта сейчас скользили мимо сознания девушки. Почему-то вспомнилась рассказанная Аней Полоскиной легенда о роднике, и Рита представила себя на месте ее героини...
«Вот теперь я настоящая героиня баллады, запертая несправедливым отцом в высокой башне. Я княжна. И вот во двор отцовских палат въезжает молодой воин, которому суждено стать моей судьбой...» Девушка мечтательно прикрыла глаза, однако вместо витязя на горячем скакуне воображение почему-то нарисовало перед Ритой улыбающегося молодого человека, вылезающего из коричневой «Нивы».
«Виктор Долонин, – вспомнила Рита. – Как жаль, что я не могу отправиться к нему в гости прямо сейчас! Он, наверное, думает, что я и думать забыла о своем спасителе!.. А ведь если переодеть Виктора в старинную одежду, он будет настоящим добрым молодцем из старых былин! Интересно, умеет ли он ездить верхом?»
– Пора на прогулку. – Без стука ввалившийся в комнату Дима прервал приятные мысли Риты, и девушка недовольно взглянула на охранника.
– А где же «здрасте», Дима?
– За «здрасте» мне не платят, – отрезал здоровяк.
Внезапно Риту поразила тревожная мысль.
– Дима, а вы как, за деньги готовы на все, что угодно? – испытующе глядя на молодого человека, взволнованно начала Рита.
– Не на все. Ваша сестрица уже пыталась совать мне деньги. Не вышло. Так что не пытайтесь меня подкупить. Я дал слово вашему отцу и намерен его сдержать!
Казалось, что неправильно истолкованный интерес Риты окончательно убил ту небольшую долю сочувствия, которую Дима испытывал к девушке; но ведь именно возможная попытка Шуры переманить охранника на свою сторону и обеспокоила Риту! Однако разъяснить Диме ход своих рассуждений девушка не успела, буквально через мгновение здоровяк уже конвоировал и ее, и сестру к внутреннему лифту, а еще через минуту все трое оказались в вестибюле кондоминиума.
Обычно пустой, сейчас он был наполнен жильцами дома, что-то горячо обсуждавшими. Сначала Рите стало не по себе от такого количества свидетелей ее унижения, но девушка тут же поняла, что никому нет дела до сестер Шерстневых и их странного спутника – никто не задержал на них взгляд. Даже Инна Аркадьевна, ужом метавшаяся от одной кучки людей к другой, лишь мельком поздоровалась и немедленно унеслась дальше. Сначала Рита не поняла причины такого странного оживления, но тут в вестибюле появился управляющий Борис Константинович.
– Дамы и господа, прошу вас не волноваться, – громко заговорил он, привлекая всеобщее внимание. – Это всего лишь безобидный пикет!
– Но они перекрыли выезд с территории дома! – возбужденно выкрикнул старик Мотков.
– Акция согласована с властями, у вербинцев есть разрешение на пикетирование, – объяснил Борис Константинович.
– А почему я должен испытывать из-за них неудобства?
– А почему они должны испытывать неудобства из-за вас? – перебил его кто-то из жильцов. – Стыдитесь! Только улеглись страсти из-за строительства нашего дома в заповедном лесу, как вы и ваши дружки начинаете все сначала!