Казалось, удача сопутствовала смелому замыслу Риты: ей удалось никем не замеченной прошмыгнуть по громадному двору кондоминиума. Охрана у ворот как раз занималась досмотром «Газели», водитель которой бурно протестовал против такой дотошности и кричал, что за время досмотра у него уснут живые стерляди, которых он должен доставить в целости и сохранности. Охранники не уступали, настаивая, чтобы крикун продемонстрировал, что находится в глубине кузова, за аквариумом. Участники жаркой перепалки не обратили внимания на хрупкую девичью фигурку, легко проскользнувшую в калитку. Рита благословила судьбу за то, что, лишенная возможности пользоваться «ягуаром», она вынуждена была пуститься в путь пешком. Попытайся она выехать в ворота на машине, ее бы сразу заметили, а то и задержали – кто знает, какие указания разозленный Шерстнев дал охране? Со всех ног Рита помчалась в сторону Вербина.
Путь к цели напоминал приятную прогулку: многократно катавшаяся в лесу верхом, Рита отлично знала все тропинки и, вместо того чтобы делать крюк в несколько километров, следуя вдоль автотрассы, пошла напрямик. Оказавшись в пронизанном солнцем зеленоватом полумраке леса, наполненном щебетом птиц и журчанием многочисленных ручьев, Рита на время позабыла свои горести. Все то нелепое, что с тупым упрямством вмешивалось в последнее время в судьбу девушки, казалось, было лишь развеявшимся наваждением, дурным сном. Как отличалось это путешествие от того отчаянного бегства, которое совершала девушка по этому же самому лесу всего несколько дней назад!
Мягкая земля тропинки словно сама стелилась под ноги Риты. Ветви деревьев ласково гладили ее волосы. В воздухе порхали бабочки, то и дело на глаза девушке попадался кто-нибудь из маленьких обитателей леса – то боязливо перебежит через тропинку уже полинявший, коричневато-серый заяц, то низко пролетит над полянкой, разнося лесные новости, сорока. Рита не заметила, как дошла до первых строений поселка Вербино. Сначала над верхушками деревьев вспыхнуло золото церковного купола, а потом лес расступился – и девушка оказалась на улице, которая как бы соединяла в себе сельские и городские черты – здесь были мостовая и ограниченные бордюром тротуары, фонари на железобетонных столбах, даже одинокая урна, окруженная кучей набросанного мусора, но дома вдоль улицы стояли одноэтажные, и далеко не все из них были крыты шифером или железом – попадались посеревшие деревянные кровли. Как, например, то строение, возле которого Рита вышла через густой кустарник, окаймлявший узкий травянистый пустырь, отделявший Вербино от лесного массива.
Это была настоящая деревенская изба – серовато-коричневая, с крохотными окошками, украшенными пронзительно-синими наличниками. Возле ограждавшего двор забора лежало неошкуренное бревно, и на нем восседал, как решила Рита, гордый владелец жилища. Этот пожилой господин, несмотря на жаркую погоду, был тепло укутан и обут в валенки. Попыхивая папиросой, старик благожелательно осмотрел приблизившуюся к нему Риту:
– Откуда ты, красавица?
– Из леса, – правдиво, но невразумительно объяснила Рита. – Не скажете, как пройти на станцию?
– Отчего же не подсказать! – радушно отозвался вербинец. – Вот ты иди все прямо да прямо... А у Белозерихина двора сверни направо. И иди до того дому, где прежде комсомольская организация была. Как увидишь его – заворачивай наискосок мимо складов... Не, лучше мимо райпотребсоюзовского-то склада не ходи, а заверни у фабричного...
– Что ты девочку морочишь! – распахнув окно, молодым голосом прикрикнула на говоруна женщина, по виду его ровесница. – Она же нездешняя! Откуда ей знать, где Белозериха живет?
Старичок оборвал свою инструкцию и потрясенно уставился в пространство: похоже, осознание того факта, что кто-то может быть не знаком с Белозерихой, ошарашило его.
– Тебе на станцию надо? – уточнила старушка. – Я как раз хотела послать внучка на почту. Это почти рядом. Сева, Сев! – крикнула она куда-то в глубь избы. – А ну-ка собирайся!
Вскоре Рита уже шагала по Вербину, сопровождаемая мальчишкой лет десяти, выписывавшем вокруг нее отчаянные петли на стареньком велосипеде; поначалу девушка побаивалась, что юный каскадер наедет на нее, но потом убедилась, что мальчишка управляется со своим «железным конем» достаточно ловко. Рита с интересом рассматривала дома – из серого силикатного кирпича и красного, потемневшего от времени, оштукатуренные и деревянные, обшитые досками. Во многих палисадниках возились обитатели этих жилищ, и Сева здоровался практически со всеми. Они уже приближались к станции, и мальчик как раз показывал Рите школу, где он учится, – стоявший рядом с вполне современным двухэтажным стеклянным магазином дом, богато украшенной гипсовой лепниной, когда из-за цистерны на колесах, возле которой несколько женщин выстроились в очередь за молоком, вывернулся паренек, по виду ровесник Севы, и едва не сбил и велосипедиста, и Риту с ног.
– Ты что, Марат, совсем того? – с трудом восстановив равновесие, завопил Сева.
– Я сейчас на станцию ходил, за комиксами, – тяжело переводя дыхание, зачастил Марат. – А возле лестницы на платформу... ну которая ближе к почте... Женюра с дружками стоит!
– Вот черт! – Сева с досадой потер нос. – А я как раз на почту еду...
– Давай стороной как-нибудь проберемся... А то они пьяные как не знаю что! – воскликнул Марат.
Рита, видя, что твердо решивший пробираться к почте окольной дорогой Сева поглядывает на нее как на помеху, и рассудив, что разбирать ссоры местных подростков ей совершенно ни к чему, предложила мальчику разделиться. Сева с заметным облегчением согласился и на прощание, после того как указал Рите, на каком углу ей следует сворачивать, чтобы выйти к платформе, дал совет:
– Когда Женюра тебя бить станет, ляг на землю и голову руками закрой.
– Нет, Сева, я не стану дрожать перед хулиганом и тебе не советую! – ответила Рита. – Как вам не стыдно: такие большие мальчишки, а боитесь каких-то задир! Вот собрались бы все вместе да и проучили их...
Женюра оказался парнем лет тридцати, небритым и всклокоченным. Наверное, награждая этого типа богатырским телосложением, мать-природа позабыла прибавить к этому богатству хотя бы минимальное количество ума. Во всяком случае, на сизом лице Женюры бродила гримаса настоящего идиота. Облокотившись на перила ведущей на платформу лестницы, Женюра втолковывал что-то кучке своих приятелей, с почтением взиравших на него.
Одного взгляда на этих парней, напоминающих опереточных разбойников, но несравненно более грязных и дурнопахнущих, Рите хватило, чтобы понять свою ошибку и сделать мудрый вывод о том, что подниматься на платформу ей лучше по другой лестнице. Но мутный взгляд Женюры уже остановился на девушке.
– Гляди, мужики, баба! – с идиотским ликованием выкрикнул он, и Рита не успела опомниться, как буйная компания уже окружила ее.
Чья-то липкая лапа ухватила девушку за руку, и Рита брезгливо вырвалась.
– Ишь деловая какая! – обиженно загундосил обладатель потной лапы. – Ломается!
– Порядочную строит! – пояснил его товарищ, обладатель длинной гривы отроду не мытых волос.
Гигантский Женюра, согнув упитанное тело, приблизил покрытую щетиной физиономию прямо к лицу Риты.
– Ты что, не хочешь со мной погулять? – с деланым удивлением спросил он. – А я думал, ты нам поставишь пивка, а потом и приласкаешь...
Остальные грязнули обрадованно заржали. Рита беспомощно огляделась по сторонам – никого: то ли в этот час возле платформы всегда было безлюдно, то ли вербинцы обходили место, где куролесил Женюра, за три версты.
– Я сейчас позову милицию! – пригрозила Рита.
Женюра грубо захохотал:
– Зови сколько хочешь! Кому ты нужна? А мне все равно ничего не будет, я в психушке на учете стою!
– Смотри, чтобы ты еще и в обществе инвалидов не оказался. – С этими словами из-за ларька с мороженым вышел молодой человек, в котором Рита с радостью узнала... Виктора Долонина! Из-за спины молодого человека опасливо поглядывали на грозного Женюру Марат и Сева, волочивший за руль велосипед.
– Не тебе меня учить! – огрызнулся Женюра, демонстрируя молодому человеку кукиш.
Виктор не спеша приближался к мерзавцу; Женюра заметно занервничал и несколько раз трусливо оглянулся на своих дружков, которые принялись подбадривать его нецензурными выкриками. Видимо решив, что на миру и смерть красна, Женюра уже увереннее стал ожидать нападения. Однако Виктор не торопился затевать драку. Подойдя почти вплотную, он остановился перед Женюрой и, забавно склонив голову набок, принялся рассматривать хулигана как некое чудо.