Вывод о том, что из-за здоровья я не могу вернуться на работу, вызывает беспокойство. Но вместо того, чтобы размышлять об этом и позволить этому разрушить красоту, которая стоит снаружи, я откладываю это в кучу всего остального дерьма, о котором я отказываюсь думать... и выхожу на солнце. Весна в Калифорнии замечательная. Гребни волн в море врезаются в скалы и приносят восхитительную ауру на весь день. Бродя среди деревьев вокруг собственности Джереми, я теряю счет времени.
Только когда небо окрашивается в темно-красный оттенок, я возвращаюсь в особняк. Я нахожу Джереми одного, читающего за столом. На нем светлый серебристо-серый костюм. Он смотрит вверх, когда слышит, как я вхожу. Он улыбается.
- А вот и она, - говорит он с самым явным намеком на сарказм. - Наконец-то решила, что готова поприветствовать меня, не так ли?
- Джереми, перестань, - говорю я, садясь напротив него.
Он протягивает руку и касается моей руки, сжимая.
- Как ты себя чувствуешь? - спрашивает он.
- Хорошо, - говорю я быстро.
Слишком быстро. Слишком автоматически. Он хмурится на долю секунды.
- Есть что-то, что ты хочешь мне сказать? - спрашивает он.
Я качаю головой.
- Нет. Как дела в Стоунхарт Индастриз? Я думала о записке, которую ты оставил. Если я вернусь на работу...
- Трейси рассказала мне, в каком состоянии она нашла тебя, - прерывает меня Джереми.
Мое сердце останавливается. Иллюзия разрушается. И все следы нормальной жизни исчезают.
- Что она рассказала? - спрашиваю я слабым голосом.
- Всё, - отвечает Джереми. - Она рассказала мне, когда уходила прошлой ночью. Я хотел, чтобы ты сама об этом заговорила. Но я не мог больше ждать. Это серьезная проблема, Лилли.
От стыда я вешаю голову.
- Знаю, - бормочу я.
Даже это признание, просто признание его слов, заставляет меня чувствовать, что я каким-то образом подвела Джереми.
- Это проблема не из-за того, что произошло, - продолжает он тихо, его голос очаровывает меня каким-то странным и успокаивающим способом. - А потому, что ты не сказала мне.
- Я не хотела, чтобы ты...
- Что? - его голос низкий, но он отрезает так, будто кричит. - Знал?
- Нет, - качаю я головой. - Волновался.
- Значит сомневаешься, - говорит он.
Он говорит тоном, чуждым моим ушам. Он звучит...как-то неправдиво. Как будто он блефует, и не хочет полностью это скрывать.
- Прости?
- Я знаю, поэтому ты не сказала мне, Лилли. Ты не хочешь омрачать мое впечатление о тебе. Но меня беспокоит то, как ты можешь быть такой недальновидной.
- О чем ты говоришь?
- То же самое, что и всегда делаю. Даю тебе шанс доказать это. Что ты постоянно не в состоянии выполнить. Доверься, Лилли! - говорит он после продолжительной паузы.
В нем сквозит раздражение.
- Как ты думаешь, почему я пригласил всех этих людей сюда прошлым вечером? Как ты думаешь, почему я позволил тебе сбежать?
- Я не...сбегала, - бросаю вызов я, ненавидя это слово. - Ты сказал мне идти!
- Ты бежала от вида всех этих людей.
- Я была рядом с тобой часами! Почему бы тебе не рассказать мне, что на самом деле происходит, Джереми? Почему бы тебе не рассказать мне, что ты имеешь в виду, вместо того, чтобы мне теряться в догадках?
- Что я имею в виду, - бормочет Джереми. Улыбка появляется на его губах. - Ты уверена, что хочешь знать, Лилли?
- Видя, как это касается меня, да, - начинаю я. - Да, на самом деле, да!
- Очень хорошо.
Джереми убирает руку с моей и откидывается назад.
- Я имею в виду следующее: мне не нужно было, чтобы Трейси рассказывала мне, что она видела, чтобы узнать, что с тобой случилось.
- Камеры! - задыхаюсь я. - Ты лжец! Ты смотрел их! Ты никогда не отказывался от контроля.
Джереми качает головой.
- Нет. Я не буду тебе врать. Ты контролируешь дом.
- Тогда что..., - останавливаюсь я. - Нет.
Говорю я слово едва ли шепотом.
Джереми наклоняется вперед, глаза горят.
- Нет, что? - спрашивает он.
- Нет, ты бы этого не сделал, - говорю я.
Я снова чувствую головокружение, и это не имеет ничего общего с предполагаемым повреждением мозга. За словами Трейси скрывается столько смысла касательно того, что Джереми даже не моргнул бы, если бы его прошлое поведение было стандартным.
- Так ты знаешь, - улыбается он. - Тебе повезло.
- Я ничего не знаю! - кричу я.
Я задыхаюсь, почти в бешенстве.
Внезапно тот факт, что я оказалась в солярии прошлой ночью, кажется слишком удобным.
- Но ты знаешь, - Джереми злобно ухмыляется.
Взгляд абсолютного триумфа появляется на его лице.
- Скажи мне. Скажи мне, что я сделал.
- Ты...ты накачал меня наркотиками, - задыхаюсь я.
И улыбка Джереми становится только шире.
- Это был всего лишь тест, - говорит он.
Глава 8
- Тест!
Я встаю из-за стола, кровь кипит. Я ищу что-нибудь, чтобы бросить в него, и к черту все приличия. Ничего не найдя, я стучу стулом по полу.
- Тест! Как ты мог так поступить, Джереми? О, нет, я знаю. Ты человек, который делает. Не так ли? Ты и твой чертов злобный ум. Ты заставил меня поверить, что любишь меня? Как? Зачем?
- Успокойся, Лилли.
Джереми получил то, что хотел, и теперь он представляет образ прохладной, собранной умиротворенности.
- Ты устраиваешь сцену.
- А как мне по-твоему реагировать? - кричу я на него.
Я такая злая, что могу выцарапать ему глаза. Он даже не подозревает, в какой физической опасности он сейчас находится. Никто не знает. Если бы у меня был нож для стейка, я бы без колебаний бросилась на него.
- Я надеялся, что ты будешь более понимающей, - говорит он. Его голос полон насмешливой теплоты. - Но я не ставил на это.
- Ни хрена! Ты накачал меня наркотиками. Снова. Снова и снова, и снова ты это делаешь! Для тебя это игра. Не так ли? Несмотря на твои чувства, несмотря на все твои признания, твои обещания ничего не значат!
- Жизнь - это игра, - говорит он мне. - Есть победители и есть проигравшие. Тогда есть бедные души, оказавшиеся между ними.
- И где же я нахожусь, а, Джереми? Где я в твоей извращенной оценке вещей? Где я нахожусь?
- Близко к краю, - бормочет Джереми. - К сожалению, ты сама виновата.
- Ты ошибаешься! - тыкаю я в него пальцем. - Я виню тебя, Джереми, во всем, что случилось со мной с тех пор, как ты украл меня из моей жизни!
- Я дал тебе кое-что получше!
Он встает на ноги. Даже со столом между нами, он нависает надо мной, как железный титан.
- Я дал тебе кое-что лучше, Лилли, вопреки всей моей воле, вопреки всем моим суждениям и планам. Я дал тебе лучшее из-за эффекта, который ты на меня произвела. Я дал тебе кое-что лучше. И что я получаю взамен? Ложь! Обман! Предательство!
- Предательство? - бормочу я. - О чем, черт возьми, ты говоришь?
- Обо всем, что ты до сих пор скрываешь, Лилли. Все тайные страсти, которые ты терпишь. Все, что ты хранишь в себе, независимо от того, как много я тебе рассказал. Независимо от того, что я показал.
- Все, что ты показал, - чуть не выплевываю я. - Это то, как сильно ты жаждешь контроля. Что ты не в силах измениться.
Я отворачиваюсь.
- Нет.
Джереми обходит вокруг стола и хватает меня.
- Отпусти меня!
- Нет, - огрызается он. - Ты больше не отвернешься от меня, Лилли, или да поможет мне Бог...
- Или что? Ты оставишь меня в темноте?
Его рука движется так быстро, что у меня нет времени отреагировать. Вот я стою, а в следующий момент я уже сижу на полу. Вся левая половина лица онемела. Я чувствую кровь.
- Вставай, - огрызается Джереми.
Он берет меня на руки и бросает к перевернутому стулу.
- Садись. Я предупреждал тебя раньше, Лилли. Ты больше не будешь меня так гнусно обвинять.
Я дрожу, когда я встаю и сажусь на стул. Я ненавижу тебя. Это все, о чем я могу думать. Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Я сердито смотрю на него из-под опухших глаз. Боль исходит от моего лица вниз к остальной части моего тела. Смешивается с адреналином, с ошибочной ответной реакцией, которая заставила меня застыть на месте. Застывшая в нерешительности.
- А теперь мы поговорим, - говорит он.