Натали Рик - Расплата

— Ну, неужели! — раздался на том конце нетерпеливый голос. — Уже вернулась?

— Маш, можно я у тебя поживу какое-то время, — прохрипела не своим голосом, минуя приветствия.

— Тааак, что твоё чудовище опять учудило?! И конечно можно, что за вопросы, я давно тебе говорила, сваливай от него.

— Его посадили, — спокойно ответила подруге, пиная ногой в сторону сумку Камиля.

— Твою мать, — тихо выдохнула трубка. — Жду тебя.

С этого момента я решила начать жизнь с чистого листа. Так, как я хочу. Так, чтобы счастливо. Так, чтобы ни от кого не зависеть. Спустя пол часа я уже была на пороге её квартиры с сумкой на плече, где лежали мои вещи, которые я забрала из квартиры Кирилла. Как только дверь распахнулась, и я увидела единственное родное лицо, то меня накрыла истерика. Кинулась к подруге на шею и разразилась нечеловеческими рыданиями, чем не на шутку напугала девушку. Немного придя в себя, я рассказала ей всё, о чём так болела моя душа.

Сейчас то уже можно, всё позади.

— Так, погоди, — переваривала информацию Маша, разливая по бокалам вино и залпом осушивая свою порцию. — То есть, всё это время ты не была в отпуске, а находилась в плену у этого психопата?

Молча кивнула, сделав то же самое со своим бокалом.

— А сейчас ты ревёшь, потому что он тебя отпустил.

Неопределённо пожала плечами и снова кивнула.

— Мдааа, бабы, конечно, дуры те ещё, но ты прям их королева, — усмехнулась Маша, снова подливая вино. — Так почему не поговорила с ним прямо? -

Девушка подняла на меня свои синие глаза и вскинула брови.

— Ну да, херню несу, ситуация-то нетипичная, — тяжко выдохнула подруга, уловив мой многоговорящий взгляд.

Проснувшись на следующий день, в моей голове чётко поселилась одна мысль. Я больше ничего не боюсь. Мне больше никто не нужен. Я выплакала вчера весь свой страх и неуверенность в себе. Поэтому, с твёрдо-поставленной целью, я включила ноутбук и начала рассылать своё резюме, как врача, во все клиники города. Каково же было моё удивление, когда уже на следующий день мне позвонили из одной из самых престижных и сказали, что у них как раз освободилось место терапевта.

Не могу сказать, что следующие две недели мне было легко. Научиться жить заново, это не просто перевернуть лист. Бессонные ночи стали моими верными спутниками. Машка поддерживала, как могла, заваривала мне ночами чай с мятой, когда меня настигали очередные приступы трясучки, готовила мне завтрак, потому что когда меня всё-таки вырубало, то просыпалась я в последний момент, и просто была рядом, ничего не требуя взамен, за что я была ей безгранично благодарна.

Сегодня ничем не отличается от вчера. Как обычно, я проснулась за пол часа до начала рабочего дня, наспех умылась, мазнула по ресницам тушью, собрала волосы в хвост, закинула в себя пару блинчиков, оставленных для меня на столе, и вызвала такси. Видок для врача у меня, конечно, оставляет желать лучшего. Если быть откровенной, я б такому доктору не сильно доверяла. Какое счастье, что сегодня суббота, а это значит, короткий день и минимум пациентов.

К середине дня я без зазрения совести просто воткнулась лбом в рабочий стол прямо среди бумаг и просто пыталась подремать.

— Ева Александровна, к вам пациент, — раздался дежурный тон девушки с ресепшена через селектор.

Подпрыгнула на месте от неожиданного звука и машинально поправила причёску.

— Хорошо, пусть проходит, — ответила хриплым голосом, которого сама испугалась и потёрла глаза.

Дверь в кабинет открылась, а в глазах всё ещё было мутно, после недолгой дрёмы.

— Проходите, — жестом указала на кресло, зажимая пальцами глаза и пытаясь избавиться от прыгающих в них кружочках.

Но от чего-то высокая фигура в дверях не спешила двигаться. И когда зрение в полной мере ко мне вернулось, я поняла почему. Передо мной, на пороге стоял Царёв, и судя по его растерянному выражению лица, он сейчас находился в не меньшем шоке, чем я.

— Проходите, — повторила я, нервно сглатывая и собирая в кулак последние капли самообладания.

Пока Камиль шёл к креслу, моё давление поднялось до критической отметки, стало душно, затряслись руки, и немного закружилась голова.

— На что жалуетесь, — вопреки всему, мило улыбнулась и старалась разговаривать с ним, как с обычным пациентом.

Камиль открыл рот, чтобы что-то сказать, но видимо передумал и тряхнул головой, не сводя с меня своего гипнотизирующего взгляда.

— У меня болит, — как-то тихо произнёс он и поднял свитер. — Здесь, — указал в то место, откуда я совсем недавно собственноручно доставала пулю.

— Подойдите сюда, — попросила его, стараясь не смотреть в глаза и просто делать свою работу.

Камиль сделал два шага вперёд и я осторожно дотронулась пальцами до его шрама. Мышцы Царёва дернулись, как от удара током, и я инстинктивно отпрянула от него.

— Странно, — дрожащим голосом произнесла, стараясь вести себя адекватно. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Камиль послушно выполнил мою просьбу и, судя по тому, как сейчас горел мой висок, то прожигал меня своим леденящим взглядом.

— Кожные покровы целые, — на автомате говорила я, заполняя бумаги. — Воспалений или других повреждений я не вижу. Выпишу вам мазь, она обезболивает и разглаживает рубцы, и дам направление к хирургу, он вам скажет более точно, что с этим делать. Пока ограничьте физические нагрузки и минимизируйте внешнее воздействие на этот участок тела.

Протянула ему направление, делая вид, что очень занята другими бумагами, и немного отвернулась.

— Спасибо, — прохрипел он и встал с места, направляясь к выходу.

Ещё шаг, и он уйдёт, ну же, Ева, не тупи! Сделай что-нибудь! Пока во мне происходила внутренняя борьба, Царёв смачно ругнулся и резко развернулся, делая несколько шагов в обратном направлении.

— Где ты живёшь? — сузив глаза и сжав челюсти, тихо спросил он, медленно двигаясь в мою сторону. — Я был на той квартире, тебя там нет.

Часто захлопала глазами, не ожидая такого вопроса и вообще того, что он вернётся.

— У подруги, — честно ответила я, с храбростью глядя в омуты, которых всегда так боялась.

— Почему? — нахмурил брови, нависая прямо надо мной и облокачиваясь о стол. — Я же оставил тебе деньги, при желании ты смогла бы снять квартиру на пол года вперёд.

— А ты спросил, было ли у меня желание? — твёрдым голосом спросила в ответ, глядя на замешательство в его глазах. — Мне не нужны ни твои вещи, ни деньги, спасибо, если ты хотел помочь, но не стоит, — пронырнула в кресле у него под рукой и хотела отодвинуться в другой конец стола, но крепкая рука, вернувшее сидение под моей пятой точкой на место не дала мне этого сделать.

— Ты больше не будешь там жить, — прорычал он, наклоняясь ближе и обжигая мои губы горячим дыханием.

Затем, резко сжал мои щёки ладонью и властно, без предупреждения ворвался своим языком мне в рот, посылая по телу тысячи мурашек, которые пробирали до корней волос. — Можешь считать, что я снова тебя похищаю, — отстранился, сверля меня своим тяжелым взглядом. — Только теперь навсегда.

Я еду на пассажирском сидении. Мне плохо, жарко, всё тело горит, безумно тяжело дышать, кости выворачивает с такой силой, что я, кажется, слышу их треск. За рулём он. Как всегда спокоен и невозмутим, а между прочим, именно по его вине я сейчас бьюсь в этих агониях.

— Я больше не могу! — воплю из последних сил, вцепившись пальцами в края кресла.

— Ева, успокойся, — твёрдым голом произносит он, но я чувствую, как в нём начинает зарождаться паника.

— Какой "успокойся", Камиль, я рожаю!!!