Елена Левашова - Расправить крылья

Машину мужа, припаркованную возле ворот, я заметила издали. Странно... Матвей не предупредил о том, что приедет в обеденный перерыв. Мы давно обедали порознь, и времена, когда Матвей прибегал домой в любую свободную минуту, канули в Лету.

Бросив машину возле калитки, я бесшумно открыла ее и проникла во двор. Амур — наш джек-рассел-терьер сиротливо сидел возле входной двери в дом. Мне бы тогда почуять неладное, но нет... Разум словно отключился, отказываясь принимать очевидные вещи. Муж никогда бы не выгнал пса на улицу без причины. А причиной послужила его полная вовлечённость в некий процесс.

Женские стоны до сих пор стоят у меня в ушах. Нет, я не стала подниматься в нашу с мужем спальню: не хотелось видеть их сплетенные обнаженные тела. При моей впечатлительности эта картина наверняка пошатнула бы психику.

Потрепав Амура за ухом, я скинула туфли и прошла в гостиную. Напоила пса, полила цветы, украшающие дом, и включила телевизор. Погромче. Так, чтобы мое присутствие в доме, наконец, заметили. На Муз ТВ орала какая-то глупая песня, но даже она была неспособна заглушить бешеное сердцебиение...

А потом она спустилась — молодая и стройная блондинка с почти детским лицом и очаровательными кудряшками. Та, кто заменила мужу меня.

— Милый, — она визгливо позвала Матвея, жеманно прикрывая полные груди МОИМ розовым банным полотенцем. — У нас гости.

У НАС! Ну, вы поняли. Почему же я ничего не замечала, а? Наивно прятала голову в песок и отбрасывала от себя подозрения? Почему упорно верила в то, что муж никуда не денется спустя столько лет? Что же это за свойство психики — вытеснять из сознания то, что может принести боль?

— Лиза?! — застыл в дверях Матвей. Взъерошенный, с глазами, сверкающими сытым блеском, и губами, припухшими от поцелуев с юной прелестницей. Даже тогда... такой красивый, но уже чужой.

Отчего-то вместо размышлений над сломанным браком, я думала о беспорядке в спальне, несвежем постельном белье и разбросанной на туалетном столике косметике. А ещё о Данькиных носках, валяющихся под диваном в гостиной. Глупо, правда?

— Лиза, что ты здесь делаешь? — подозрительно взирая на мою физиономию, спросил Матвей.

— Я? Вообще-то, я здесь живу.

Ответила и рассмеялась. Я смеялась громко и долго, наблюдая за их растерянными, ошарашенными лицами. Вытянутыми, постными, охреневшими лицами. Смеялась, пока бедолага Амур не начал лаять, испугавшись за здоровье хозяйки...

— Лиза, ты не уснула? — голос Снежки вырывает меня из задумчивости. — Так что насчёт отпуска?

— Хм... Отпуск? — равнодушно кручу в руках красочный буклет. Пальмы, яхта, загорелые красавчики и я…

— Что-то ты приуныла, Виноградова, — Снежка подливает мне чай и достает с верхней полки большую шоколадку. — Тебе точно нужен отпуск. И не спорь!

— Ну, какой отпуск? Перед открытием второго магазина? К тому же на носу самые значимые выставки новых коллекций и…

— А как же лето? Июль, море, солнце и прогулки на яхте? Ты лишишь себя заслуженного отдыха ради каких-то выставок? — фыркает Снежана, отломив кусочек шоколадки. — Лиза, жизнь сама вытолкала тебя из золотой клетки. Распахнула перед тобой дверь в ожидании полета. Тебе нужно присесть, как перед стартом, разогнаться и… расправить крылья. А небо само тебя подхватит.

Верчу яркий буклет, понимая, что у меня нет шансов отказаться. Не потому, что я тряпка, не имеющая своего мнения. Я хочу этого! Хочу впервые сделать что-то не по плану. Сделать то, что Я сама хочу. Выдрать это самое Я из завалов обязанностей, ответственности и долга.

— Снежка, я долго думала, — хитро прищуриваюсь. — Тур, как я погляжу, очень дорогой. Так вот: я поеду в отпуск и оторвусь по полной!

Последние слова тонут в счастливом визге Снежки.

Егор

— Папуль, я так рада, что ты едешь один. — Лицо Рады выражает крайнюю обеспокоенность. Прямо не восемнадцатилетняя девчонка, а маленькая старушка. Удивляюсь, когда она успела вырасти? Рада отбрасывает за спину длинную каштановую прядь и по-хозяйски разливает чай.

— И ты даже не будешь читать мне мораль про брак, маму и сохранение семьи? Все эти твои бла бла бла… — закатываю глаза, пряча улыбку.

— Пап, я вас обоих люблю. И уважаю ваш выбор. Мама не может жить без своих убийц и насильников, мошенников и воров, работа — ее призвание, ведь так?

— Еще маньяков, ты забыла добавить.

— Тем более! А тебе нужна мягкая и домашняя женщина. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. — Чопорно произносит Рада, а потом вытягивает губы трубочкой и дует в чашку. Ну, даёт! Наполеон в юбке, а не девчонка!

— Что-о-о? И я уже не старпер? — говорю нарочито старческим голосом и потряхиваю перед лицом дочери «дрожащими» пальцами.

— Фу, папуль. Скажешь тоже. Ты у меня красавец! Еще молодым фору дашь. Ты только это… не воспринимай мой комплимент, как сигнал к действию. Если хочешь знать, я категорически против Лилечки из отдела кадров. Ну все, я пойду. Не хватало еще опоздать на первую пару.

Радуся целует меня в щеку, гладит наглую морду Арчи — бенгальского кота, сидящего возле стола за собственным стулом, и выбегает из дома, громко хлопнув дверью.

Ну какой отпуск в период слияния с Карасевым? Порой я напоминаю себе брюзжащего старикана с манией преследования. В самом то деле, партнер по бизнесу (при активном пособничестве той самой Лилечки) буквально силой выталкивает меня в отпуск — разве это не странно? Усилием воли гоню от себя дурные мысли: да, моя жизнь последний год походит на филиал ада на земле, только это не повод переносить недовольство и подозрительность на всех, попадающихся на пути людей. Я и правда устал. Вымотался от семейных разборок с Ритой и прогрессирующей деменции мамы. Коллеги проявляют заботу и внимание, а я… Забил голову предстоящим проектом и чертовым слиянием.

— Егор Вадимович, как настроение перед поездкой?

За спиной звенит колокольчиком голос Лили и мелко перестукивают ее каблучки. Девушка еле поспевает за мной, семеня на высоченных каблуках, как на ходулях.

— Настроение рабочее, — нахмурившись, отрезаю я. — Карасёву звонили?

— Д-да, — Лиля хлопает искусственными ресницами, как опахалом. — Василий Александрович хотел все сделать сам… Ну, когда вы уедете отдыхать, чтобы не беспокоить.

— Он на месте? — кажется, суровая складка прорезает лоб пополам, потому что Лилечка смотрит на меня, как на привидение. Что здесь, черт возьми, происходит?

— Карасев?

— Васильков!

— В вашем кабинете. — Шелестит она, понуро опустив плечи.

Клокочущее во мне возмущение прорывается наружу, нагревая и без того горячий летний воздух. Честное слово, я пытаюсь держать себя в руках, но выходит не очень. Слегка толкаю дверь в МОЙ кабинет, но она с грохотом распахивается, открывая взору идиллическую картину: за МОИМ столом сидит Васильков и какой-то мужик. Важные, нафуфыренные, они перебирают стопки лежащих на столе бумаг. Бизнесмены, твою мать. Ну, вы поняли.

— Егор… Егор Вадимович, познакомьтесь с директором «Аквилон». — Широко улыбаясь, произносит Васильков. Его мужицкая ручища безалаберно хлопает меня по плечу, а рожа изображает искреннюю, совершенно детскую радость от моего появления. Ну я и идиот…

— Здравствуйте, вы…

— Виноградов Матвей Михайлович, — мужчина подскакивает с места и суетливо пожимает мне руку. — Моя фирма будет устанавливать систему вентиляции и кондиционирования в вашем новом здании, но я не совсем…

— Я вам все покажу. В новом корпусе будут изготавливать удобрения.

— Понятно. Вы не ошиблись в своем выборе, — деловито отвечает он. — «Аквилон» работает с самыми надежными поставщиками. Только… Василий Александрович не говорил, что у вас завод. — Взгляд Виноградова натыкается на растерянную физиономию Василькова. Тот виновато жмет плечами. А я тоже хорош, набрал идиотов, теперь вынужден отдуваться.

— Нет никакого завода. Я построил маленький цех. Хочу попробовать развивать свое предприятие в новом направлении.

— Так может, поедем на место? Познакомимся поближе и пообедаем по пути. День сегодня выдался сложный. — Матвей страдальчески закатывает глаза.

Напоследок награждаю Васю испепеляющим взглядом. Виноградов вежливо прощается с Васильковым и подоспевшей на «место битвы» Лилечкой.