Легкий смешок Холта, вызвал в ней кривую усмешку.
— Ты завидуешь камням?
— И не только им. — С некоторой грустью в голосе серьезно отозвалась она. — Они бессмертны и за всё своё длинное существование повидали много чего. Время и жизнь меняются, но они остаются незабвенными.
В этот момент, смотря на эту золотоволосую нимфу, которая так бережно, почти что с лаской прикасается ладонью к грубому камню в сердце Джеймса что-то дрогнуло. Возможно, это было оттого, что ещё ни одна женщина, встречающаяся на его пути, ни разу не говорила ему со всей серьезностью в голосе, что завидует какой-то старой груде камней. А возможно, в этот момент он почувствовал и даже с четкой уверенностью осознал, что такая женщина, как Виктория больше никогда не повстречается в его никчемной жизни. И если он отпустит эту хрупкую бабочку от себя, то уже никогда не почувствует прежнего спокойствия.
Встряхнув головой, он с некоторым усилием заставил себя прислушаться к чарующему голосу своей очаровательной спутницы.
— А ты знаешь, — мягко продолжала она, — что эту венецианскую крепость ещё называют "островом слёз"?
— Что-то не очень романтичное название. — Скривив губы, заметил мужчина.
— Это связанно с тем, что это место до середины пятидесятых годов прошлого века было последним в Европе приютом для больных лепрой.
— Безумно интересно. — Сухо ответил он, и, спрятав руки в карманы джинс, посмотрел вдаль на лазурную гладь спокойного моря. — Думаю, это место смогло бы заинтересовать даже мою мать.
И хотя Виктория запретила Джеймсу расспрашивать о себе, сама она все же не удержалась от вопроса.
— Твоей маме нравятся такие места?
— Ну, насколько я помню, она всегда интересовалась старинными монастырями, в которых монахи лечили больных от какой-нибудь страшной эпидемии. Это же так драматично, а для чувствительной итальянской натуры — это место вообще клад.
Виктория с интересом посмотрела на него.
— Хочешь сказать, что твоя мама итальянка?
Он слегка улыбнулся и перевел взгляд на бескрайнее голубое небо.
— В тринадцать лет она вместе со своей семьей эмигрировала из Италии в Штаты, там же она познакомилась с моим отцом… и жила вместе с ним до его кончины.
Печально улыбнувшись, Виктория последовала примеру Джеймса и тоже посмотрела ввысь.
— А что значит: "насколько ты помнишь"? Ты ее давно не видел?
Глубоко вздохнув, Холт и правда призадумался, когда в последний раз он навещал родных. Вечно занятой то работой, то развлечениями, он лишь изредка звонил матери, вполне серьезно полагая, что этого должно хватать. После смерти своего супруга, его мать не захотела оставаться в Америке. Взяв с собой свою младшую дочь, она вернулась к своим предкам в Италию. Джеймс был не против. Он купил им шикарный особняк в Риме — городе мечты своей матери. Он ежемесячно пополнял ее счет. Но за все это время он так и ни разу не подумал съездить и навестить ее.
— Десять лет. — Тихо проговорил он. — Я не видел ни мать, ни сестру десять лет.
Тут же вспомнив, как она сама ждала своего брата несколько лет подряд, сердце Виктории болезненно сжалось. И хоть она ничего не знала о его семье, но все же была абсолютно уверенна в том, что и его мать, и сестра каждый божий день ждут его, с надеждой смотря на ворота собственного дома.
— Но почему? Почему ты не бросишь всё и не съездишь к ним?
Слегка пожав плечами, мужчина опустил взгляд.
— Некогда. Повседневные дела отнимают кучу времени, и постепенно ты забываешь всё, кроме очередной сделки.
Печально покачав головой, Виктория грустно прошептала:
— Это неправильно. Семья — это одно из бесценных даров человеческой жизни.
Тихо хмыкнув себе под нос, брюнет посмотрел на нее и резко проговорил:
— Давай спускаться. Отведенное время уже на исходе.
В этот вечер, прежде чем вернуться в бамбуковую хижину, Джеймс завез Викторию в одно удивительное место. "Бухта" — так назывался небольшой уютный ресторанчик, расположенный вблизи у самого моря. Поприветствовав вышедшего им навстречу хозяина, Холт уверенно подвел девушку к одному из столиков и, предварительно отодвинув для дамы стул, продолжал пока она займет свое место, после чего и сам сел за стол.
— А тут красиво. — Оглянувшись по сторонам, проронила она. — Все эти светящиеся гирлянды и красивая музыка, можно подумать, ты пытаешься меня соблазнить!
— Так и есть. — Улыбнувшись кончиками губ, ответил он. — Есть хочешь?
— Да, немного.
Заказав одно из разновидностей рыбных блюд славящихся в этом месте, они не заметили, как провели весь вечер за приятной непринужденной беседой.
— Ну, и чем же ты займешься, после возвращения домой? — Как-то спросил он.
— Чем и обычно. — Пожав плечами, отозвалась девушка. — Буду работать, работать и ещё раз работать.
Слегка наклонившись к ней, его губы тихо прошептали:
— Ну а в перерывах между работой, хоть изредка будешь вспоминать меня?
Слегка потупив взгляд, Виктория нервно улыбнулась.
— Джеймс, о чем ты говоришь? Мы же ещё не прощаемся.
Но он по-прежнему продолжал пристально наблюдать за ней.
— И все же, ответь.
Набрав в грудь побольше воздуха, блондинка смело подняла взгляд, встречаясь с его черными глазами.
— Ты же знаешь, что буду.
Поймав его легкую усмешку, она не заметила, как и сама улыбнулась в ответ.
— А что именно ты будешь вспоминать?
Хороший вопрос! Уже было открыв рот, Виктория вдруг остановилась, подыскивая нужные слова.
— Ну, наверное….
— Меня не устраивает "наверное", — тут же перебил брюнет и, схватив ее за руку, заставил приподняться со стула. — Иди сюда.
Выйдя на центр зала, он оглянулся к стоящему за своей спиной бармену и громко бросил:
— Дэмис, а ну-ка поставь нам что-нибудь подходящее.
Быстро кивнув в ответ, бармен потянулся к проигрывателю. Через пару секунд в зале заиграла необычайно красивая мелодия.
Положив руки ей на талию, Джеймс медленно наклонился к ее уху и пошептал:
— Я хочу, чтобы в память обо мне ты запомнила:
Он медленно отклонил от себя Викторию и, поддерживая ее одной рукой за поясницу, мягко позволил ей изогнуть спину. После чего вновь улыбнулся и встретился с ее жарким взглядом.
— Помни, — продолжал тихо шептать он, — тепло наших рук.
Она тут же почувствовала его обжигающую ладонь, медленно скользящую вверх по ее бедру.
— Помни, — прижавшись к ней вплотную, шептал он, — тепло наших тел.
Одурманенная своими ощущениями, красивой мелодией, его бархатным голосом она лишь молча подчинялась его умелым рукам. Вновь встретившись с его глазами, девушка позабыла про все на свете: не было больше ни этого острова, ни этого ресторана, вообще никого. Остался лишь только он, да еще ещё эта магическая мелодия.
Медленно приблизившись к ее лицу, Джеймс слегка провел кончиками своих губ по ее пересохшим губам.
— Но больше всего, я хочу, чтобы ты запомнила этот поцелуй. Пускай он будет особенно красивым. — Он нежно прикусил ее нижнюю губу.
— Пламенным… — Вновь легкое касание к ее губам.
— Леденящим кровь… — На этот раз его губы задержались у ее рта чуть дольше.
— Нежным… — Она тихо простонала, умоляя его продолжить.
— Сладким… — Он лишь едва заметно улыбнулся и провел своим большим пальцем вдоль ее мягкой щеки.
— Опьяняющим… — Его шепот сводил с ума.
— Страстным… — Она с болью позволила его губам вновь отстраниться.
— И наконец, самым желанным. — На этот раз, он внял ее молитвам и ответил на поцелуй.
И да, этот поцелуй действительно обладал всеми перечисленными свойствами названными им ранее. Крепко прижавшись к нему, она отдалась своим ощущениям. И не было на свете чего-то столь более волшебного, чем этот сказочный момент.
Не заметив, как закончилась музыка и весь зал погрузился в какую-то мертвую тишину, она медленно открыла глаза и встретилась с его обжигающим взглядом.
— Я хочу, чтобы ты запомнила именно этот поцелуй. — Послышался его нежный голос в ее одурманенной голове. — Помни его. — Почувствовав тепло его пальцев у себя на губах, она вновь блаженно прикрыла веки.
— Тори, обещай, что будешь вспоминать меня. — Словно откуда-то издалека донесся его хриплый шепот и, не сдержавшись, она вновь приникла к его горячим губам.