Ничего не ответив, Джеймс лишь следил как небольшой дисплей, находящийся прямо над дверью, показывал счет убывающих цифр пройденных этажей. Но его спокойствие было отнюдь не долгим. Почувствовав, как под пиджак проникла небольшая ладонь, он весь напрягся.
— Что с тобой, Джеймс? — Послышался хрипловатый голос у его уха. — Разве ты не хочешь меня?
Глубоко вздохнув, мужчина медленно повернулся к девушке, вынув ее руку из-под своего пиджака.
— Эмм, у меня сейчас нет настроения, обсуждать с тобой подобные вещи. — Строго смотря на нее, тихо проговорил он. — Прошу тебя, перестань.
Изогнув брови, брюнетка недоверчиво усмехнулась.
— А раньше ты меня всегда хотел.
— Это было раньше. И если помнишь, это не помешало нам расстаться.
Открыв рот, Эммануэль уже собралась сказать что-то, как вдруг бесшумные двери лифта плавно разошлись и к ним присоединились новые люди.
Остаток пути они провели в молчании. И лишь когда они вновь остались наедине в кожаном салоне его машины, Даймонд снова пристально посмотрела на выехавшего на дорогу водителя.
— Давай поженимся?
От такой столь убойной фразы, Джеймс едва не свернул со своей полосы.
Недоуменно посмотрев на нее, он впервые не нашелся с ответом.
— Ты в своем уме? — Наконец, почувствовал прежнее самообладание, насмешливо поинтересовался он.
— Вполне. — Совершенно серьезно отозвалась она. — Ты же знаешь, я далеко не той породы, которая пережив позорное расставание, кидается во второй раз на шею того же мужчины. И все же, я так и не смогла забыть тебя. — Положив свою ладонь поверх его ноги, она томно произнесла. — Джеймс, мы созданы друг для друга. Ты мне ужасно нравишься.
— Ты решила выйти за меня замуж только из-за того, что я тебе нравлюсь? — Усмехнулся мужчина. — А я-то думал, что для этого нужно что-то гораздо сильнее обычной симпатии.
— Кто знает, может в будущем эта симпатия и перерастет во что-то большее? — Пожав плечами, предположила она.
— Эмм, ты ведь даже не скрываешь, что собственного отца-то любишь только из-за его состояния. Так что не неси чушь.
Обидчиво хмыкнув, девушка посмотрела в свое боковое окно.
— Все равно, лучшей жены, чем я, у тебя никогда не будет. — Уверенно произнесла она и, услышав легкий смешок, вновь развернулась к собеседнику. — Ну сам подумай, кто ещё сможет терпеть твои вечные шашни с половиной населения Америки? Любая другая после первой же измены вышвырнет тебя из дома, да ещё и заберет при разводе половину твоего имущества, в то время как мне будет абсолютно наплевать на твои "легкие слабости".
— Потому что ты и сама к ним склонна. — Скривив губы, бросил ей Джеймс.
— Не спорю, я тоже не сахар, но ведь именно поэтому мы и подходим друг другу.
— Да, здорово. — Кисло усмехнувшись, отозвался Холт. — Муж гуляет ночи напролет, жена тоже зря времени не теряет. Скажи, — он пристально посмотрел на свою попутчицу, — а у нас будет как во всех классических историях: будут ли меня ожидать любовники в шкафу? Или зачем их скрывать? Они могут спокойно ночевать и в нашей супружеской постели…Так, между тобой и мной.
— Почему ты злишься? — Сведя брови, непонимающе спросила девушка.
— Да потому, что я совсем не так представлял свою будущую семью! — Сам не зная от чего, вдруг выкрикнул Холт, с силой ударяя ладонью по рулю.
Немного устрашившись его реакции, Эммануэль просидела пару минут молча, после чего не выдержала и тихо произнесла:
— Нет. Я обещаю не заводить любовников, если только ты станешь моим мужем.
Изумленно приподняв брови, мужчина повернул к ней голову.
— И буду закрывать глаза на все твои любовные похождения. — Не смотря на него, вновь тихо проронила она.
Напрасно прождав пару минут его реакции, она не выдержала и уже немного громче произнесла:
— Ну кто ещё согласиться на такое? После свадьбы отец полностью передаст тебе компанию. Это же ужасные деньги!
— У меня и своих хватает. — Холодно проронил он.
— Тогда скажи, чего ты хочешь? Скажи, и я сделаю это!
Следя за плотным движением, Джеймс задумался. У него было все и возможно, Даймонд, на самом деле окажется для него самым лучшим вариантом. Но вся ее красота, эффектность и манящая грация все время терялись в его глазах. На этот раз он больше не видел в ней той сексапильной брюнетки, ночи с которой казались ему самыми жаркими в жизни. Ей чего-то не хватало. Но вот чего?
Внезапно в его голове словно сам собой возник когда-то состоявшийся диалог:
" — Я люблю детей. Ну, неужели Вы никогда не думали о собственных детях? Дети — это такая радость. Это… это поистине Божья благодать.
— Меня обычно детьми пытаются только запугать.
— Это… это очень печально.
— Прости, но что именно ты находишь печальным в этой ситуации?
— Ну, может, в Вашей ситуации, это и нормально. Но обычно детей нужно хотеть и любить. К ним нужно стремиться… Нужно просто почувствовать, что ты созрел для такого важного шага и решиться. Между прочим, по среднестатистическим подсчетам — женщины уже начинают думать о детях в двадцать два — двадцать три года."
— Скажи, — вновь внимательно посмотрев на попутчицу, задумчиво спросил он, — а ты когда-нибудь представляла себя матерью?
— Кем? — Скривившись, брезгливо пискнула девушка. — Боже, такую ошибку я никогда не допущу.
Ее ответ ничуть не удивил Джеймса. Вновь отведя от нее взгляд, он по-прежнему оставался в своей задумчивости.
— А я вот, пожалуй, захочу детей от своей жены. — Протяжно вздохнув, он вывернул на седьмую авеню.
— Вот здесь останови. — Вывел его из легко транса громкий голос Даймонд. — Мы приехали.
Не спеша отстегнув ремень безопасности, мужчина недовольно скривил губы.
— Эмм, а может выберем другой магазин? Подальше от центра?
Недоуменно изогнув брови, она возмущенно проронила в ответ:
— Вот ещё. Я хочу именно в этот магазин. А на их рекламные щиты не смотри. Неделя свадебных украшений — чистая случайность.
— Что-то верится с трудом. — Тихо проронил Джеймс, выходя из машины.
Кинув ключи подбежавшему парковщику, он открыл дверцу Эммануэль и подал руку девушке.
Зайдя в шикарнейший магазин, холл которого просто искрился от выставленных на витрину всевозможных украшений, мужчина отдал Даймонд на попечение подоспевших продавцов, а сам отошел в сторону.
У него абсолютно не было желания смотреть на все эти блестящие безделушки, но ничего другого здесь ему предложить и не могли. Присев в небольшое кожаное кресло, он заказал кофе и нехотя поднял толстый каталог ювелирных украшений, предоставляемых этим магазином.
Медленно переворачивая глянцевые страницы, мужчина то и дело отвлекался и бросал взгляд на подбегающею к нему Эммануэль, держащую в руке то один золотой перстень, то второй.
Наконец, после долгих терзаний, она все же поднесла к нему небольшое мужское кольцо, сделанное из платины с внушительным бриллиантом посередине.
Уже было безразлично кивнув, Холт все же задержал взгляд на перстне и согласно проговорил:
— Да, для твоего отца это будет самое то.
Обрадовавшись его словам, девушка вновь поспешила к прилавку, расплатиться за столь изящную вещь.
Бросив каталог обратно на стеклянный столик, брюнет вдруг заметил небольшие фотокарточки, лежавшие у самой кромки стола.
Взяв их в руки, он вновь принялся рассматривать дорогие украшения.
— Это наша рождественская коллекция. — Послышался из-за спины тихий голос, одного из работников магазина. — Она состоится к концу этого года.
Медленно перебирая небольшие карточки, крепкая мужская рука вдруг дрогнула, а ранее непроницаемый взгляд слегка расширился от удивления.
На снимке, лежащим в его руках, была сфотографирована точно такая же подвеска, что он купил почти два месяца назад. Только не в этом магазине, а там, далеко за океаном.
Небольшой кулон в виде сердца с небольшим подвешенным рубином посередине словно приветливо улыбался ему со снимка. Сглотнув подступивший к горлу ком, Джеймс медленно обернулся к продавцу.
— А это…?
Увидав выбранный экспонат столь значимого посетителя, молодой человек слегка растерялся и, извиняясь, проговорил:
— О, простите, мистер Холт, даже не знаю, как это сюда попало. Дело в том, что этого экспоната не будет в нашей коллекции. Полгода назад он был отвезен в Европу. Простите.