Фела Смит - Разбуженная тигрица

Индия, 1866 год

Ариэль подняла голову и прислушалась. Вода, которую она зачерпнула, капала сквозь пальцы в заросший лилиями пруд. Сладкий аромат цветов окутывал ее со всех сторон, но его заглушал другой запах, более сильный. По джунглям эхом пронесся крик тигра. Закашляли обезьяны и визгливо закричали испуганные павлины. Небольшое стадо оленей перестало объедать нежные побеги бамбука, растущего по краям поляны. Один из них топнул изящной ногой, и все они бросились врассыпную в спасительную глубину леса с тревожно поднятыми хвостами. Все, кроме Ариэль.

Она осталась у края воды. Ее глаза пристально изучали бамбуковые заросли, стеной поднимавшиеся вокруг нее. Длинные перистые листья тянулись от желтых стволов, касаясь зеленой травы, ковром покрывавшей землю. Взгляд перешел на огромные следы на берегу, пальцы провели по вмятине, оставленной в глине тигриной лапой. Она понимала, что тигр где-то рядом.

В наступающей ночи снова раздался его страшный крик. Ариэль застыла в ожидании, всматриваясь в лес. Она смотрела на деревья, такие высокие и темные, что не было видно их вершин. Лианы обвивали их, ползли вверх, потом падали вниз, переплетаясь, друг с другом так тесно, что сквозь них ничего не было видно. Мелькнувшее яркое пятно предупредило Ариэль — тигр выступил из, казалось, непроходимой чащи. Медленно он направился к ней, черно-золотое животное двигалось бесшумно, не сводя с нее своих золотых глаз. Тигр поджал задние лапы и низко пригнулся. Мускулы его напряглись, когда он приготовился к прыжку. Вытяну хвост и, подняв уши, зверь резко прыгнул.

Ариэль не шевельнулась, когда он завис над ней. Взгляд ее соединился с тигриным. Тигр поднялся на здание лапы, а передними начал бить воздух над ее головой. Его мышцы напряглись и вытянулись, горбатясь под густым мехом. Рев оглушал ее, его сила и мощь пульсировали вокруг нее. Тигр угрожающе нависал над ней, хотя рык его смягчился, стал нежнее. Ариэль приподнялась на носки, улыбнулась и почесала его под подбородком.

— Кала Ба, — прошептала она. — Я ждала тебя, мой друг.

Кала Ба опустился на четыре лапы, и они вместе пошли к большому банану. Рука Ариэль покоилась на широкой спине тигра. Она глубоко погрузила свои пальцы в его мех, вызвав тем самым счастливое урчание. Девушка села, прислонившись спиной к стволу, а Кала Ба лег рядом. Кора дерева была грубой, но ей нравилось чувствовать ее кожей. Она зарылась пальцами голых ног в мягкий слой торфа и листьев, покрывавших землю. К ступням ее липла глина, скрывающаяся под листьями.

Вздыхая, Ариэль смотрела, как темнеет небо, превращаясь из синего в угольно-черное. После захода солнца в джунглях быстро холодает. Ариэль понимала, что уже пора возвращаться.

Она опоздала на обед. Тетя Маргарет будет в ярости. Тем более что сегодня у них гости. Ариэль любила видеться с тетей, чьи визиты были не так уж и часты, однако приверженность тети к этикету все жутко усложняла.

— Она не понимает, Кала Ба.

При звуке своего имени Кала Ба повернул к ней голову, медленно моргнул золотыми глазами, словно соглашаясь с ней. Затем он зевнул и лениво потянулся. Опасность миновала, и в джунглях восстановилась обычная жизнь. Охотник отдыхал. Наконец затихло щебетанье птиц, и высоко на деревьях успокоились обезьяны. Лоси вернулись на водопой. С их стороны не доносилось никаких испуганных криков, так как Кала Ба больше не обращал на лосей внимания. В этот момент молчали те, кто бодрствовал днем, уступили джунгли ночным наблюдателям.

Постепенно стали раздаваться все новые и новые звуки, чарующие Ариэль своей музыкой. Вылетели на охоту совы, их молчаливый полет прерывался только вскриками их жертв. Из темных пещер вылетели летучие мыши, заполнив темноту ночи шумом своих крыльев. Рычанье дикого медведя, суетливая возня мангуста, капанье воды, скопившейся на широких пальмовых листьях, — все это привлекало внимание Ариэль. Вышла луна. В ее свете стал, виден паук над головой девушки. Она наблюдала, как он крадется вверх по тонкой нити, которую сам спрял, добирается до сложной паутины, поблескивавшей от скопившейся на ней влаги.

Именно такими моментами дорожили Ариэль и Кала Ба: темнотой ночи и той свободой, которую она даровала. Ощущавшие свое духовное родство с этой ночью, ее особым очарованием, они сердцем принадлежали черным джунглям. Здесь был их дом.

Ариэль положила свою изящную руку на голову огромного кота. Это прикосновение мгновенно вызвало с его стороны громкое мурлыканье. Девушка нащупала у него на ухе заросший густым мехом шрам. В темноте выделялись белые отметины на морде ее мохнатого друга. Она знала, что его глаза закрыты в умиротворении. Она коснулась бархата его широкого носа, при этом кончики ее пальцев укололись о жесткие тигриные усы. Ариэль заполнили тепло и радость, как это случалось всегда, когда она была рядом со своим верным товарищем.

— Мне кажется, что мы уникальная парочка, ты и я. Не думаю, что тетя Маргарет когда-нибудь поймет, что мы с тобой неразрывное целое. Что мы разделяем… — Девушка тряхнула головой. — Возможно, именно этого она никогда и не узнает.

Ариэль встала и потянулась — медленно, по-кошачьи, — затем глубоко вдохнула влажный ночной воздух — она улыбнулась, потом рассмеялась. Смех ее эхом отозвался в тишине джунглей.

— Я прямо слышу, как она говорит: «Ты простудишься до смерти, Ариэль. Молодой леди не позволительно попадать под дождь. Только посмотри на себя…» — Ариэль умолкла, и вместе со словами растаял тот добрый юмор, с которым она передразнивала свою тетю. — У меня определенно будут неприятности, мой друг.

Они вместе покинули поляну у пруда и углубились в джунгли. Когда они вошли в туннель, образованный листвой, скрывающей от глаз лунный свет, Ариэль почувствовала, как их поглощает черно-зеленая масса. Это чувство было ей знакомо, оно успокаивало ее, словно возвращение домой. Умиротворение охватило душу девушки. Джунгли придавали ее жизни первозданную чистоту. Джунгли и ее душевный друг Кала Ба.

Дилан Кристиансон вышел на веранду. Свежий воздух принес ему облегчение. Он ослабил галстук, мечтая о возможности сбросить смокинг и, возможно, даже рубашку. Почему из всех людей на земле Брюс Харрингтон оказался на этом обеде?

Его сердитые глаза обратились к дверям, через которые он только что вышел. Он слышал, как Маргарет Уизерспун все говорила и говорила своим высоким голосом. Несмотря на первоначальную неприязнь к ней, Дилан рассмеялся. Маргарет слишком много говорила и казалась слишком шумной, но ему она, в конце концов, понравилась. Ему показалось, что она неравнодушна к людям, правда, весьма своеобразно. Итак, он здесь, обедает в поместье Ясона Локвуда, старого друга своего отца.

Прошел почти год с тех пор, как Дилан видел своего отца, и то произошло это чисто случайно. Его душу пронзило чувство вины, которое быстро сменилось безысходностью. Каждый раз, когда он видел Натаниэля Кристиансона, они ссорились. Казалось бы, проще было избегать отца, но он был рад, что не прервал отношения с Ясоном Локвудом. Даже непредвиденное присутствие Брюса Харрингтона не могло испортить удовольствие от вечера.

Прекрасная плантация уютно расположилась у самых джунглей. В заботливо ухоженных садах, раскинувшихся вокруг большого двухэтажного дома, буйно росли фруктовые деревья и виноград. Красный кирпич на фоне сочной зелени символизировал постоянное противостояние человека и природы, ставя джунгли в безвыходное положение. Это противостояние чувствовалось даже в запахах: сладкий аромат посаженных цветов смешивался с пряным запахом земли и дождя.

Ясон Локвуд хорошо поработал, его хлопковая империя служила доказательством достигнутого им успеха. Корабли Дилана перевезли много ценных грузов во время войны между американскими штатами. В те годы и Ясон, и Дилан выручили много денег.

Дилан зажег спичку о подошву, поднес ее к кончику короткой сигары и затянулся. Миссис Уизерспун казалась расстроенной из-за брата, что-то говорила об опоздании на обед племянницы. Интересно, какова дочь Ясона и почему она рискнула вызвать неудовольствие тетки? Дилан определенно не рискнул бы рассердить эту женщину. Он даже рассмеялся при одной этой мысли.