– Девочка, собери ему, пожалуйста, вещи, я его забираю на перевоспитание. Уж и не знаю как, но он мне заработает на домик и на черешни. А чего? Вон, я видела, медведей дрессируют! Львов! А уж этого суслика я как-нибудь…
Ирина выставила за дверь чемодан, подала в руки пакет со снедью и от чистого сердца пожелала:
– Удачи тебе, Терентий, правда. И большого семейного счастья!
– У-у-у-у! – взвыл уже бывший гражданский муж, его теща легко подхватила чемодан, и парочка чинно отправилась вниз по лестнице.
Утром Ирина проснулась от резко зазвонившего будильника. Она ловко хлопнула по кнопочке, однако спать уже не хотелось. В комнате было непривычно тихо, и на кухне не слышалось ни звука.
– А совсем недавно мне подавали завтрак почти в постель… – вздохнула Ирина, вспоминая «мужа на час». Но потом бодро встряхнула кудрями и произнесла гордо: – Ну и что! А зато я теперь свободная женщина!! Ха! И сама себе хозяйка!! И могу делать что хочу! Сегодня же пойду с девчонками в ресторанчик! А уж яичницу сварганить – ха!
Она слишком бодро отправилась в ванную, даже усердно исполнила «Я никогда на тебе не женюсь!!» под струями холодной воды. Так же оптимистично направилась в кухню, правда, теперь песня была другая – «Чашку кофею я себе горячего налью!». Сунулась в холодильник. В чистенькой сковородке стояло запеченное мясо. Ирина не ела плотно по утрам, но сегодня был такой нервный настрой, что она решила непременно наесться! Плюхнув сковородку на плиту, она включила чайник и завыла еще громче «Ведь я как белка кручусь, создаю уют»… По кухне поплыл запах мяса с ароматными приправами, и у Ирины перехватило горло. Она вдруг вспомнила, что совсем недавно возле этой плиты стоял Стожаров, готовил это самое мясо, а она все болтала Лёльке про Ярищева, про дом… а он стоял к ней спиной, и с каждой минутой эта спина все больше напрягалась, а она все долбила и долбила по ней, будто кувалдой, потому что ей оч-чень! надо было, чтобы это слышал именно Юрий! Чтобы он побежал и все передал своему братцу, потому что яблонька от тополя…
Мясо уже давно подгорело и теперь пахло не так аппетитно. Ирина выключила плиту и вышла из кухни. Совсем нет никакого желания толкать в себя продукты, когда ты совсем один. И не сидит напротив он… кто-то, и не смотрит – хватает ли тебе соли, горячий ли у тебя чай, намазан ли твой хлеб маслом…
– Ну и ничего страшного, – сама себе сказала Ирина. – Главное, что я совершенно удачно отделалась от своего замужества! Это же как здорово, что я не позволила ему испоганить свой паспорт!
О том, что это не позволил Терентий, она старалась не вспоминать.
На работе день тянулся мучительно долго. Ирина просто рвалась домой – ну должен же к ней сегодня вечером прийти кто-то! Она уже так привыкла к людям! И вот этот рабочий день сегодня выпал совсем не в строчку. Единственное радует, что завтра у нее выходные. А уж в свои выходные она отдохнет! Она найдет чем себя развеселить, в конце концов, она свободная женщина, а это чертовское счастье. И грех этим счастьем не пользоваться на полную катушку!
На землю уже опустился темный вечер, и во всех домах зажглись веселые огни. Ирина любила эти огни. Сквозь разноцветные шторы просвечивали тени людей, и в каждом окошке бурлила своя жизнь. Вон в чьем-то маленьком кухонном окне силуэт полной женщины, она прилипла к одному углу и просто не сдвинется с места, наверняка колдует у плиты. Точно! Видно, что к ней прибежала маленькая тень – наверное сын, что-то ухватила и быстро ретировалась. Но тень женщины была ловчее, и маленький силуэт схлопотал по загривку. Правильно, нечего до ужина кусочничать… А вот большое зеленоватое окно, в нем плавает стройный дамский силуэт и изредка показывается пузатая тень мужчины. Дамский силуэт будто нарочно дефилирует туда-сюда, туда-сюда, а мужской тени больше и не видно. Но… свет неожиданно погас, наверное не зря дамочка дефилировала. А вот два согнутых силуэта… стоят вместе и смотрят в окно. Странно, что можно увидеть, когда смотришь из светлого в черную темень?.. И только в ее окне нет света… там нет никакой жизни…
– Пока нет, – сама себе возразила она. – Вот сейчас приду, как зажгу свет во всех окнах, как… как включу телевизор!!
Однако в горле почему-то опять откуда-то взялся противный ком, который проглотить было никак невозможно.
Свет включать не стала. Бросила сумку в прихожей, устало скинула сапоги, подошла к своему любимому креслу и залезла на него с ногами. Теперь кресло было пустое. На нем не высились Эвересты из вещей Стожарова, но ворсистое кресло все еще хранило их запах. Она так и уснула в нем, свернувшись калачиком. И во сне ей снился он – заботливый, нежный и надежный. А еще снилась Павлина. Она так и лезла к ней в квартиру, так и лезла! И еще кричала…
– Ир, да не расстраивайся ты так… Ну старенькая она уже, а сознаваться не хочет. Нервы ни к черту… Ир, ну что мне сделать, чтоб ты улыбнулась? Хочешь спою? Любой каприз за ваше сердце!
Она вскочила от этого голоса, будто на нее вылили ушат воды. Вскочила и сразу же поправила волосы, одернула юбку… Никого. На улице уже вовсю светит солнце, часы показывают половину одиннадцатого, и никого.
– Вот идиотство, – распрямилась Ирина. – Спала в неудобной позе, вот и снится всякая чушь…
И уже из ванной она услышала, как кто-то настойчиво звонит в двери. Так звонил только он, потому что он… потому что он приходил сюда, как к себе домой.
– Сейчас!!! Я иду! Подождите!!! – будто током прошибло Ирину.
Она метнулась к зеркалу, схватила полотенце и расческу и постаралась делать все одновременно: и вытираться, и расчесываться, и поправлять распахнувшийся халат.
– Сейчас! Я уже бегу!!
На пороге стоял вовсе даже не Юрий, а тучная и злая, как стая доберманов, Павлина Леонидовна.
– Чем это ты занимаешься? Дозвониться к тебе не могу, – не глядя на Ирину, процедила дама сквозь зубы и, отодвинув хозяйку, уверенно прошествовала в прихожую. – Значит, отдыхаешь, да? Использовала моего сына, жила тут на его доходы, как свинья в апельсинах, а как только надоел – взяла и сдала, да? А теперь сидишь одна в таких хоромах и отдыхаешь, да?
Ирина даже не сообразила сразу, чего от нее хотят.
– Может, чайку попьете? – растерянно пролепетала она.
– Да ты что, издеваешься надо мной, что ли? – побелела от гнева Павлина Леонидовна. – Я к ней за деньгами, а она мне чай в рыло!! Не чаевничать я к тебе пришла!!
– А чего делать? – не понимала Ира.
– Не представляйся идиоткой! – рявкнула Павлина Леонидовна и плюхнулась на диван. – Я уже сказала – ты столько времени жила за счет моего сына, так что пора и долги возвращать!.. Я тут провела небольшую калькуляцию… В общем, с тебя… пятьдесят тысяч. Пока рублей.
Ирина испуганно округлила глаза:
– Пятьдесят тысяч?! А за что?
– Тут за все, я подсчитала. Тут и за проживание, и за моральный ущерб…
– Но… Но это я должна взять с вашего сына за проживание!! Мало того, что он сам проживал на моей жилплощади, так он еще, оказывается, и со своего брата деньги за аренду брал!!
– А что удивительного? – вытаращилась почтенная дама. – За проживание надобно платить!
– Вот пусть он мне и заплатит!
– Ах, милочка, оставьте, – махнула толстой ручкой мамаша бывшего супруга. – Вы нам нанесли такой урон, что… – тут дама прилежно всхлипнула и даже достала из складок пальто огромный носовой платок. – Что мой сын еще долго никому и ничего заплатить не сможет! Он… его… его похитили! Из-за вас, между прочим! И те жалкие пятьдесят тысяч я требую и за его похищение тоже!
Ирина вспомнила последнюю встречу с Терентием, и похититель стал ясен.
– Его не похитили, – фыркнула она. – Его просто повезли знакомиться со своей дочерью.
– Это не его дочь! – вскинулась Павлина Леонидовна. – В конце концов, мальчик не виноват, что какая-то профурсетка решила от него родить! И это совсем незаконно удерживать отца против его желания! Он и отцом-то быть не может, он еще так молод!!
Ирина фыркнула:
– Да не станут его там долго держать. Насколько я поняла, Ада и сама не слишком рвется тащить в свой дом такое сокровище. А Зинаида Лукинична… Да вы же знакомы! Вот пойдите сами и решайте вопросы с похищением. И вообще со своими тысячами вы не по адресу.
– Ну уж… – надменно фыркнула бывшая свекровь. – Думаешь, если получила в подарок дом в Москве, так об этом никто и не узнает? Думаешь, теперь можно и про семью забыть? И мужа бросить, да?