Даже включаю машинку и издаю громкий жалостливые вздох.
— Не сметь! — снова ревёт за дверью Рижский.
Фух, вовремя, а то ещё пару сантиметров и…
Мы замолкаем секунд на десять. Слышится очередной протяжный выдох с той стороны.
— Ты опять режешь мою душевую шторку?
— Не твою, а нашу, я сама ее выбирала, и портить считаю кощунством! — возмущаюсь его домыслам.
— Ладно, выходи, — милостиво разрешает Леша.
— Убивать не будешь?
— Не раньше, чем ты исправишь содеянное.
— Я могу! — радостно открываю дверь. — Я подравняю сбоку. А потом со второго, немного уберу сверху, и будет класс!
Взгляд Рижского мой энтузиазм немного поубавляет, но когда он хватает меня за руку и тянет к себе в объятия, я успокаиваюсь. Дарю ему просящий прощения поцелуй и веду на кухню.
Осматриваю последствия своих кривых рук при дневном свете и тяжко вздыхаю.
— Боже, как ты меня терпишь.
— Ты, конечно, на любителя, — иронично замечает он. — Но я как раз из них. Повезло тебе, да?
Кривая улыбка пересекает лицо, взгляд приклеивается к моим губам.
— Я люблю тебя, Рижский, — прочесываю пальцами пока ещё длинные кудри.
— И я тебя, фея, — обхватывает мою талию руками и притягивает ближе к себе. — Закажем что-нибудь? Есть хочется после вчерашних подвигов.
— Ага, — утыкаюсь носом ему в плечо.
— Что ты хочешь? Пиццу, роллы?
— Твою фамилию, — шепчу я.
— Наконец-то, — выдыхает он.
Конец