Часы показывали пять минут двенадцатого, и мы были в эфире уже час. Звонила Мелисса, которая сомневалась, принимать ли ей католичество, Дениз, которая начала лысеть, Нил, который никак не мог завести подружку, и Джеймс — он думал, что он гей. Потом позвонили Джош, жокей, по уши завязший в долгах. Том, который ненавидел своего отца, и Салли, жертва нервного срыва, — все как обычно. На экране компьютера высвечивались и вспыхивали имена звонивших.
— На первой линии, — представила Минти, — Боб из Далвича.
— Привет, Боб, — сказала я. — Чем могу помочь?
— Знаете, Роуз, — неуверенно начал он. Я царапала кое-что в блокноте. — Я довольно… как это сказать… крупный парень… — Понятно. Еще один толстяк с заниженной самооценкой. — И на работе надо мной подшучивают.
— Понимаю.
— Так вот, там есть одна девчонка, настоящая красотка, и, по-моему, я ей нравлюсь. Она всегда так мила со мной. Но проблема в том, что всякий раз, когда я собираюсь с духом и зову ее на свидание, она придумывает какой-то предлог и отказывается.
— Боб, вы говорите, что вы крупный парень, — сколько вы весите?
— Ну, примерно… — Я слышала, как он издает какие-то странные хомячьи звуки. — … семнадцать стоунов.
— А рост?
— Пять футов десять дюймов.
— Тогда неудивительно, что над вами подшучивают! Не хочу быть жестокой, Боб, но это правда. Я понимаю, что вам хочется от меня услышать. Что эта девушка полюбит вас за то, что у вас такое великое сердце. Но боюсь, ваши великанские размеры слегка помешают ей это увидеть. Откровенно говоря, думаю, единственная причина, почему она так мила с вами, — это просто жалость, Боб. Поверьте, ни одна уважающая себя женщина — тем более «настоящая красотка» — не покажется на людях с борцом сумо. Вот номер организации «Не робей — похудей!»… — Я скосила глаза в блокнотик, — … 0845 712 3000. Я хочу, чтобы вы немедленно позвонили по этому телефону. Даете слово?
Боб тяжело вздохнул.
— О'кей, Роуз. Даю слово.
— И еще, Боб, через месяц вы позвоните нам снова и расскажете всем, что потеряли первый стоун.
— О'кей, Роуз, я так и сделаю. Вы правы.
— Молодец, Боб, — похвалила Минти, — а теперь послушаем Мартину, она звонит по третьей линии.
— Смелее, Мартина, — подбодрила я.
— Привет, — проговорила она дрожащим голосом. — Я звоню, потому что только что узнала, что не могу иметь детей.
На мгновение в воздухе повисло молчание. Клянусь, я чувствовала слезы у нее на глазах.
— Мартина, сколько вам лет?
— Тридцать два.
— И вы перепробовали все способы лечения от бесплодия?
— Да. Но понимаете, в подростковом возрасте у меня был рак, и поэтому врачи бессильны.
— Что ж, я бы хотела помочь вам, Мартина, поэтому оставайтесь на линии. Вы хотите поговорить об этом — о том, что узнали плохую новость?
— Нет, — ответила она. — Я уже потихоньку примиряюсь с судьбой. Дело в том, что я хотела бы взять приемного ребенка, но мой муж не в восторге от этой мысли.
— Он объясняет почему?
— Потому что его самого усыновили и у него были проблемы с приемными родителями. И он думает, что, если мы возьмем приемного ребенка, это повторится.
— Но проблемы могут возникнуть и с родными детьми. Они могут заболеть — упаси боже, — провалить экзамены или убежать из дома. Жизнь полна проблем, и нельзя отказываться от возможности обрести счастье лишь из страха, что что-то может вдруг пойти не так.
— Я знаю, — проговорила она с дрожью в голосе. — То же самое я объясняла своему мужу.
— Мне кажется, вы чудесный человек, Мартина, и я уверена, из вас получится прекрасная мама.
Она тихонько всхлипнула. Черт, зачем я только это сказала. Сейчас ее прорвет ниагарским водопадом.
— Наверное, — зарыдала она, — но мой муж не желает и думать о приемном ребенке, а я знаю — это моя единственная возможность.
Я взглянула на Минти — она была на третьем месяце беременности. Ее лицо было полно сострадания.
— Мартина, а у вас с мужем хорошие отношения? — спросила я.
— Да, — прошептала она. — В общем и целом, да.
— Когда вы впервые заговорили об этой проблеме?
— Месяц назад. Раньше мы никогда об этом не разговаривали, потому что надеялись, что, возможно, у меня все в порядке. Но потом я получила окончательные результаты анализов из больницы, там говорилось, что мои шансы зачать равны нулю.
— Тогда дайте мужу еще немного времени. Ему нужно все обдумать. Мужчины любят сами принимать решения. Вот мой совет — не паникуйте, не давите на него, так как он может замкнуться в ответ. И думаю, вам обоим не помешает поговорить с представителями Национальной организации психологической помощи приемным детям и родителям, телефон… — я пролистала записную книжку, — … 01865 875000. Обязательно позвоните, Мартина.
— Хорошо. — Мартина шмыгнула носом. — Спасибо.
— Линия может быть занята, поскольку сейчас проходит Общенациональная неделя усыновления, но, если вы оставите свой номер, вам непременно перезвонят. Кстати, Мартина, я тоже приемный ребенок, и у меня никогда не было проблем. У меня было прекрасное детство, замечательные родители, и я уверена, у ваших детей все тоже сложится чудесно.
— О, спасибо, Роуз, прошептала она. — Очень надеюсь. — И только я собиралась перейти к следующему звонку, как Мартина выпалила: — Но мне кажется, настоящая причина, почему мой муж так негативно относится к усыновлению, в том, что он так и не нашел свою настоящую мать.
— О…
— Он до сих пор не может примириться с тем, что она от него отказалась, — это словно гноящаяся рана. Он редко говорит об этом, но, думаю, его это глубоко уязвляет, и вопрос об усыновлении ребенка всколыхнул старые обиды.
— Понятно… что ж… спасибо за звонок, Мартина, и я… ммм… желаю вам удачи. А теперь послушаем Пэм на пятой линии. Что вас тревожит, Пэм?
— Проблема вот в чем. Мне за тридцать, я не замужем и работаю художником-дизайнером. Я внештатный сотрудник и работаю дома.
— Угу.
— Но недавно я познакомилась поближе с нашим почтальоном…
— Угу?
— И он мне очень нравится.
— Понятно.
— Я даже встаю пораньше, чтобы с ним повидаться.
— Наверное, это очень утомительно.
— Не то слово! Еще я придумала посылать самой себе посылки, чтобы он стучал в мою дверь. Я влюблена по уши, — добавила она.
— Так в чем же проблема?
— Он женат — по крайней мере, я подозреваю, что женат. Скажем так: на левой руке у него кольцо.
— Точно. Женат, — сказала я.
— Но он прелесть, Роуз, я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Что мне делать?
— Что ж, дорогая, думаю, вам нужно вернуться к реальности. Не сомневаюсь, что ваш мачо-почтальон красавец хоть куда, но на вашем месте я бы навесила на него штамп «Вернуть к отправителю» и поискала свободного мужчину. Послушаем Кэти на третьей линии. В чем проблема, Кэти?
— Проблема в том, Роуз, что меня бросил муж!
— Мне очень жаль.
— Не знаю, с чего это вам жаль, потому что вы сами ему это посоветовали!
— Что?
— Пару недель назад мой муж написал вам письмо в «Дейли пост», и вы посоветовали ему развестись.
— Извините, но я понятия не имею, о чем вы говорите.
— Вы ответили, что он должен уйти от меня. Он спрятал письмо, но я его нашла. Это вы виноваты! Его зовут Джон. — О господи, теперь я вспомнила — это же Джон, которого бьет распутная жена! — Какого черта вы о себе воображаете, если думаете, что можете указывать другим людям, как жить?
— Я не указываю. Люди делятся со мной своими проблемами; я слушаю и даю совет.
— Значит, вы дали ему дерьмовый совет! Вы что, совсем свихнулись, приказываете мужьям бросать жен, вы… разрушительница семей!
Я взглянула на Минти: она закатила глаза и покачала головой.
— Кэти, — произнесла я, чувствуя, как скачет сердце, — я не приказывала вашему мужу вас бросать. Насколько я помню из его письма, он уже принял решение уйти от вас.
— Но вы помогли ему решить окончательно. Он бесхребетный слабак, так что, если бы вы ему не написали об этом черным по белому, у него никогда бы смелости не хватило.
— Не уверена, что это правда. К тому же, если вы сами называете его бесхребетным слабаком, почему вы хотите, чтобы он оставался вашим мужем?