Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Беззвучно выругавшись, Гейб опустил глаза, кивнул в сторону палаты:

– Пусть он сам тебе расскажет. Я отказываюсь становиться гонцом, который приносит такие новости.

«Такие новости». Эта фраза снова и снова звучала у меня в голове. О чем он говорил? Сердце упало. Внутренности скручивало от ужаса неизвестности. Я шла к кровати Уэса, и с каждым шагом этот узел затягивался все сильнее и сильнее.

Уэсу уже поставили капельницу, рядом с кроватью стояло несколько мониторов. На одном из них постоянно обновлялась кардиограмма. В остальном он выглядел нормально, как здоровый человек.

Он явно был рад нашему появлению.

– Мы выиграли?! – закричал Уэс.

– Да, парень, и с огромным отрывом, – рассмеялся Гейб. – Но, думаю, можно было бы обойтись и без этого представления.

– Представления? – пробормотал Уэс. – Твою мать! Кирстен! Где она? Я должен рассказать ей. Я должен объяснить…

Я вышла из-за спины Гейба. И Уэс тут же замолчал.

– Дайте нам пару минут, – прошептал он.

Его отец кивнул мне, поцеловал сына в лоб и вместе с Гейбом вышел из палаты. В палате сразу стало неестественно тихо. Напряжение висело в воздухе.

– Итак, – сказала я дрожащим голосом, – вот и наступило твое «после Хоумкаминга».

Уэс ничего не ответил.

Пусть так. Сейчас я была просто счастлива, что он дышит. Я подошла к его кровати, села на краешек и взяла его руки в свои.

– Ты пообещал, что все мне расскажешь. Хватит с меня обмана и недомолвок.

С содроганием я посмотрела ему в глаза. Они были полны слез. Парень несколько раз моргнул, а потом зажмурился.

– Я болен.

– Я догадалась. – Я закусила губу. – Насколько это серьезно?

– Знаешь, люди всегда задают этот вопрос, – усмехнулся Уэс. – Насколько серьезно ты болен? Давай, скажи, по шкале от одного до десяти, какова вероятность, что ты умрешь? Тебя подташнивает? А насколько сильно? – он снова усмехнулся. – Овечка… Волк правда серьезно болен.

– Это как если бы Волк поймал пулю, и теперь в его теле зияет рана? – с надеждой в голосе поинтересовалась я.

– Монти Пайтон, – засмеялся он. – Классика. А в ответ на твой вопрос: нет, пожалуй, это серьезнее, чем просто рана от пули.

– Вот как. – Я еще сильнее впилась зубами в губу, чтобы не разрыдаться, но слезы полились сами собой.

Как будто он не знал. Я была его. Уэс был моим. Как бог мог так поступить со мной? Как он мог забрать у меня единственное, на что я могла твердо рассчитывать? Я терла ладони друг об друга, и наверно, протерла бы до крови, если бы Уэс не взял меня за руки и не уложил рядом с собой, гладя по щеке.

– У меня рак.

Земля начала уходить у меня из-под ног.

Я тонула.

Я тонула. Это именно то, чего я так сильно боялась всю свою жизнь. Только на этот раз я тонула не в воде, а в воздухе. Я не могла дышать, не могла думать. Одно простое слово: рак. Все боятся этого слова. Это слово настолько сильное, что может уничтожить человека. Только раковая опухоль никогда не делает это в одно мгновение. Это всегда медленная и мучительная пытка. Мое сердце словно перестало биться. Я жадно ловила ртом воздух, но вдохнуть не получалось.

– Эй! Ну эй! – Уэс прижал мою голову к груди и глубоко вздохнул. – Не переживай. Все нормально. Это просто шоковое состояние. Но с тобой все в порядке. Просто дыши.

Наверно, моему телу просто нужно было разрешение, чтобы сделать такую элементарную вещь, как вдох. Я несколько раз очень быстро вдохнула и выдохнула, потому что боялась, что эта способность снова пропадет. А потом задала неизбежный вопрос:

– Ты поправишься?

– Надеюсь, – ответил Уэс, уткнувшись носом в мои волосы. Мне опять стало тяжело дышать. Теперь все сложилось в завершенную, логичную картину. И его одержимость моими волосами, и загадочные речи о том, что в один прекрасный день его может уже не быть здесь, и желание отдать мне все время, что у него осталось.

Я уткнулась в его грудь и заплакала. Я просто не могла больше контролировать эмоции.

– Нет, нет, нет!! – я колотила кулаками по матрасу, а парень крепко сжимал меня. – У тебя гораздо больше времени, чем ты думаешь, Уэс. Да, черт возьми! У тебя гораздо больше времени! Пообещай мне! Пообещай мне, что не умрешь так быстро! Пообещай мне, Уэс, пообещай!

Меня обняли крепкие мужские руки, но это были не руки Уэса. Я бессильно повисла на этих руках.

Потом я заметила татуировки. Гейб. Это были его руки.

– Держи себя в руках, – прошептал он мне на ухо. – И дай ему выговориться. А я тут, за дверью, и в любой момент готов отвезти тебя домой, хорошо?

Я кивнула. Но мне совершенно не хотелось домой. Я ни за что не уехала бы от Уэса. Но, как бы там ни было, я кивнула.

Гейб отпустил меня и вышел из палаты.

– Ты не можешь умереть, – выдавила я дрожащим голосом.

Уэс улыбнулся:

– Хотелось бы верить.

– Почему ты потерял сознание?

Он похлопал по матрасу, и я снова опустилась на кровать.

– Что я могу тебе ответить? Мой отец – миллионер. Сейчас идет последняя неделя приема экспериментального лекарства, а потом мне предстоит операция.

Я резко подняла голову.

– Операция?

– Да, по удалению опухоли.

– Ага, и где она у тебя?

Это ведь хорошо, правда? Если опухоль удалят, Уэс будет здоров!

– Она завернулась вокруг сердца.

– Боже мой. – Я закрыла глаза, но это не помогло. Слезы снова водопадом хлынули по щекам. – Но врачи… – шмыгнув носом, продолжила я, – они считают, что смогут ее удалить?

Уэс наклонился ко мне вытер большим пальцем слезинку, катившуюся по моей щеке.

– Не плачь, моя маленькая Овечка. – Парень взял меня за руку и крепко сжал мою ладонь. – Мои шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Неизвестно, получится ли удалить ее целиком, потому что она находится так близко к сердцу, что есть риск его задеть. И если они подберутся слишком близко, это может убить меня. А если не удалить ее полностью, то я тоже умру.

Я не могла вымолвить ни слова. Оставалось только смотреть в его кристально-голубые глаза и молиться, что это ночной кошмар и я скоро проснусь.

– Ты… – Уэс облизал губы и погладил меня по руке, – ты останешься со мной?

– Чтобы тебя не мучили ночные кошмары? – попыталась пошутить я, но слезы предательски катились из глаз.

– Да, – он поперхнулся. – Чтобы не видеть больше кошмаров. Теперь мне нужна воительница в сияющих доспехах, чтобы защищать от монстров из-под кровати.

– Я убью их всех, – прошептала я. – Я буду защищать тебя, убью дракона и буду ждать тебя в замке.

– Обещаешь? – улыбнулся он с глазами, полными слез.

– Да, от всего сердца.

– Я люблю твое сердце, – вздохнул Уэс.

– Сердце и волосы, да? – Я положила руку ему на грудь.

– Сердце и волосы, – повторил он мои слова. – И сделай мне, пожалуйста, одолжение.

– Все, что угодно, – прошептала я.

– Что бы ни случилось в ближайшие дни, пообещай мне, что ты доделаешь все, что в твоем списке.

– Уэс…

– Пообещай мне, – строгим голосом сказал он.

Я закрыла глаза и почувствовала, как горячие слезы с новой силой покатились по щекам.

– Ладно, – выдохнула я, – ладно.

Я крепко обнимал ее всю ночь и не хотел отпускать. Через какое-то время зашел Гейб, и я сказал ему, что хочу, чтобы она осталась со мной. Он улыбнулся и сказал, что привезет ей чистую одежду. Еще год назад я бы не обратил на него внимания, если бы увидел в толпе. А сейчас мне казалось, что это мой лучший друг. И всем этим я был обязан девушке, которая спала в моих объятиях.

Мне не снились кошмары, и когда в пять утра медсестра зашла меня проведать, я чувствовал себя не лучше и не хуже, чем обычно.

Единственное, что изменилось – операцию перенесли на более ранний срок. Теперь до нее оставалось меньше пяти дней. А это значит, что у нас с Кирстен оставалось невыносимо мало времени. Через шесть дней я мог оказаться уже не в этом мире, а если и в этом, то мог впасть в кому. Или меня могли отправить домой умирать. Я сказал Гейбу, что буду бороться до конца, и я действительно буду бороться, но как же сложно при этом оставаться оптимистом. Это чертовски сложно!

Я начал молиться. Я снова и снова просил Бога пожалеть меня, и совсем не потому, что меня волновала собственная жизнь. Меня пугало, какой станет жизнь Кирстен без меня.