Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Сестра рассмеялась.

– Ох уж эти студенты.

– Что я еще могу сказать? – улыбнулся я, когда она помогла мне вернуться в постель.

Ей лет сорок – сорок пять. Теперь я был в этом уверен. Она была примерно в том же возрасте, что и моя мама, когда покинула нас. Мама тоже была блондинкой. Наверно, поэтому я вел себя с этой медсестрой как сумасшедший. Интересно, это лекарства вызывают такой эффект? Делают меня более эмоциональным, чем обычно?

– Спи, – проговорила Анжела. – А я обязательно разбужу тебя, когда твоя будущая жена вернется. – И она подмигнула мне.

Я не нашел, что на это ответить. Я был благодарен ей за ее оптимизм, но, к сожалению, не мог уже его оценить и разделить… Я уже начинал чувствовать, как леденеют мои руки и ноги. Словно это смерть пришла за мной, и мне оставалось только ждать, когда она полностью отберет мое тело у жизни.

– Господи, – чуть не задыхаясь, начал я, – я знаю, что не так часто говорил с тобой в последние несколько лет. Вот черт, да я даже говорил, что ненавижу тебя, когда Тай покончил с собой. – Я снова выругался и потер переносицу. – Меня уже перестала волновать моя собственная судьба, просто пообещай мне, что с Кирстен все будет нормально. Ее жизнь не должна быть разрушена из-за меня. Пусть она будет счастлива, а со мной можешь сделать все, что хочешь. И если ей суждено страдать, то, прошу, отдай эти страдания мне. Пожалуйста, Господи… Пожалуйста.

Лекарство, которое мне дала Анжела, начало действовать. Проваливаясь в глубокий сон, я продолжал снова и снова повторять свою нехитрую молитву.

Еще три месяца назад я была неспособна пройти через такое. А что сейчас? Сейчас я чувствовала себя Халком. Я буду крепко держать его за руку, пока все это не закончится. Мы вместе пройдем через все испытания и там, в самом конце пути, по-прежнему будем держаться за руки.

– С того момента, как мы сели в машину, ты не сказала ни единого слова. Мне уже начинать волноваться? – спросил Гейб.

Я покачала головой:

– Нет, просто я задумалась.

– Так, значит, у меня тут женщина, которая думает. Не от этого ли возникают все проблемы человеческой расы?..

– Очень смешно. – Я закатила глаза и взяла его за руку. – Гейб?

– Да, – он сжал мою ладонь.

– Спасибо.

– Я просто делаю то, что должен делать друг. Считай, что это расплата за все мои прошлые грехи. – Парень засмеялся. Кажется, он наконец захотел сделать что-то очень хорошее и светлое. Я не понимала, почему он постоянно с таким упорством принижал себя. Но это было именно так.

– Ты делаешь гораздо больше, чем требует дружеский долг. – Я тоже сжала его руку, а потом высвободила свои пальцы. – Хотя мне ужасно интересно. Куда мы едем? Я-то хочу быть в больнице, рядом с Уэсом, когда он проснется.

Гейб загадочно улыбнулся.

– Не переживай, маленькое рыжее чудо. Уэс очень давно это запланировал и организовал для тебя. Вообще, изначально предполагалось, что с тобой поедем и я, и Лиза, но так даже лучше. А еще Уэс просил заснять все на видео.

– Заснять на видео? – повторила я голосом, полным ужаса. – Заснять на видео что?

Гейб только продолжал нахально ухмыляться.

Через полчаса мы уже поднимались на старый мост к северу от Сиэтла.

– Вот и пришло время оторваться! – Гейб хлопнул в ладоши и кивнул головой. – Уверен, это будет незабываемо!

– У меня плохое предчувствие.

– Только не надо впадать в панику. Мы делаем это для Уэса. – Гейб погрозил мне пальцем, и наконец мы поднялись на самый верх, где несколько человек устанавливали какую-то странную штуковину.

О нет. Нет, нет и нет.

– Кирстен, – торжественно произнес Гейб, – познакомься, это команда Seattle Bungee. Они должны убедиться, что все оборудование надежно и безопасно, и если вдруг ты все-таки разобьешься вдребезги, это будет исключительно на их совести.

– М-м-м, успокоил, – сухо пробормотала я.

– Ни о чем не переживай! – засмеялся один из парней, который, кажется, был даже младше меня. В знак поддержки он похлопал меня по спине. – Мы уже очень давно этим занимаемся и делаем это постоянно. Это наша работа. И еще никто не разбился, только одну девочку стошнило от страха. Эй, прекрати трястись и рассматривать свою обувь, все будет хорошо!

У меня потели ладони. И я только коротко кивнула в ответ.

Страховочные веревки уже были прикреплены к мосту, обвязка, шлем и карабины только и ждали нас с Гейбом. Боже милостивый! Я что, на самом деле это делаю? Меня колотило от мандража. Ребята из команды затянули на мне обвязку и скрепили с обвязкой Гейба. Меня трясло так сильно, что дрожали даже губы. Меня до ужаса пугала высота. Я боялась ее почти так же сильно, как воды. Зачем, черт возьми, вот зачем я записала банджи-джампинг в свой список? Я закрыла глаза, чтобы не смотреть вниз или случайно не увидеть, что там за перилами.

– Ну-ка посмотри на меня, – скомандовал Гейб.

Я открыла глаза, и он обнял меня.

– Уэс просил, чтобы я кое-что тебе передал. – И на его глаза навернулись слезы. – Он сказал, что не важно, какие препятствия встретятся на твоем пути, – голос у Гейба дрогнул, – и без разницы, насколько сильно они тебя напугают. Ты все равно всегда можешь принять решение бороться. Сделать свой выбор. Ты можешь взять себя в руки и пройти даже через огонь, несмотря на то что тебе страшно.

Я кивнула. Я не могла вымолвить ни слова, потому что в горле застрял такой огромный ком, что тяжело было дышать.

– Уэс просил напомнить, что он не сдается, а, значит, и ты не должна.

– Я и не сдамся, – пообещала я. – Ни за что не сдамся.

– Умница. – Гейб чмокнул меня в щеку.

Забавно, что из двух парней, с которыми я вообще начала общаться, один оказался родственной душой во всех отношениях, а второй в итоге стал для меня лучшим другом на всем белом свете.

– Раз… – прошептал Гейб. – Два…

– Три.

Наши ноги оторвались от перил моста, и я почувствовала невесомость. Абсолютную невесомость. Мой рот был широко открыт, но я даже не понимала, кричу я или нет. Потом я почувствовала, как веревка натянулась и отпружинила. Нас немного подбросило вверх, мы снова упали и повисли.

А потом случилось самое интересное.

Я почему-то начала смеяться.

А потом плакать.

А потом снова смеяться.

Я это сделала, несмотря на то что безумно боялась. Я поборола свой страх. Этого не случилось бы, если бы не Уэс. Он верил в меня настолько, что подтолкнул к этому. И я собиралась сделать для него то же самое. Он не хотел, чтобы я снова погрузилась во тьму. Никогда больше. А я меньше всего хотела, чтобы это произошло с ним.

– Спасибо, – прошептала я Гейбу на ухо, когда нас снова подняли наверх. Ребята из команды ждали на мосту и улыбались.

Гейб обхватил ладонями мое лицо.

– Слушай, то, что происходит между тобой и Уэсом – такое бывает только раз в жизни. Борись за него, моя дорогая. Изо всех сил борись за него. И ни о чем не жалей, поняла?

– Поняла.

Я расхохоталась, когда Гейб продемонстрировал Уэсу содержимое записи на своем телефоне. Да, оказывается, я все-таки кричала. И так громко, что в соседних домах, наверно, полопались стекла. Так что единственное, что мне теперь оставалось – это хохотать. Бедный Гейб, у него, наверно, еще несколько дней будет в ушах звенеть.

– Классика, – засмеялся Уэс и вдруг начал кашлять. Я взяла его ладонь в свои, и он немного повеселел. – Из-за лекарств я чувствую себя, как мешок с картошкой, но не переживайте, это нормально.

– Гейб, м-м-м, ты не мог бы…

– Да-да, мне как раз только что написала Лиза. Она говорит, что потерялась в больнице, и если я не найду ее прямо сейчас, она постучит в дверь какого-нибудь доктора, и мы вряд ли хотим знать, к каким последствиям это приведет. – И парень вышел из палаты.

– Я это сделала. – Я широко улыбнулась.

Уэс прижал меня к груди. Я пристроилась с ним рядом, свесив ноги с больничной койки, и положила голову туда, где лучше всего было слышно, как бьется его сердце. Как странно: я слушала, как оно бьется мощными ритмичными толчками, как у абсолютно здорового человека. Я положила руку ему на грудь и стала отстукивать пальцами этот ритм.

– Что ты делаешь?

Я подняла голову и заставила улыбнуться.

– Ничего особенного, просто наслаждаюсь нашим временем.