Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Рассмеявшись, я заправил ей волосы за ухо и прошептал:

– Страшно, но я все равно это сделаю.

А мне почему-то было совсем не страшно… и это странно. В комнате воцарилось какое-то зловещее спокойствие, и я не могла объяснить даже себе, что происходит.

– Извини. – Уэс поцеловал меня в лоб.

Я повернулась к нему лицом.

– За что?

– Я обещал тебе помочь выполнить большую часть списка. – Парень засмеялся и покачал головой. – Все эти способы по-настоящему жить… Блин, да я думал, что ты разгадала мой секрет еще тогда.

Я развела руками.

– Мы все рано или поздно умрем, так ведь? И в каждую жизнь рано или поздно просачивается тьма… и просто моя тьма не совсем такая, как твоя.

– Но она не менее тревожная. – Уэс провел по моей щеке тыльной стороной ладони. – В любом случае, извини, что мы не выполнили весь список.

Я чуть-чуть отодвинулась назад.

– Ты так переживаешь из-за клюквенного соуса, да? Не волнуйся, на День благодарения мы его попробовали.

– Нет, – он сжал губы. – Из-за других пунктов.

– Хм… – Список лежал у меня в кармане с тех пор, как Уэс попал в больницу. Листочек был весь измятый, пройдя со мной через большинство испытаний. Я аккуратно развернула его и показала Уэсу. – Мы выполнили все.

Каждая строчка была аккуратно перечеркнута. Кроме последних трех пунктов. Именно о них и говорил Уэс.

– У тебя есть ручка?

Парень смущенно посмотрел на меня, дотянулся до выдвижного столика, на котором они с Гейбом играли в крестики-нолики, и протянул мне ручку.

Стараясь сдержать эмоции, я аккуратно провела линию поперек надписи «влюбиться», потом вычеркнула «остаться с разбитым сердцем». Уэс быстро и глубоко вдохнул, когда увидел, что моя рука замерла над последней строчкой. Ее я не перечеркнула, а обвела в кружок. «В любом случае влюбиться».

По моим щекам потекли слезы. Одна из них упала прямо на мятый листок бумаги.

Уэс повернул меня к себе и взял в руки мое лицо.

– Я люблю тебя, Кирстен.

– Я тоже тебя люблю, – задыхаясь, ответила я. – И это тяжело. Это действительно очень тяжело.

Он закрыл глаза и прислонился лбом к моему лбу.

– Обязательно наступит день, когда ты выйдешь за меня замуж.

– М-м-м, я замуж? – удивленно переспросила я сквозь слезы.

– Ага, – улыбнулся Уэс. – Я встану на одно колено, достану из кармана коробочку с кольцом и спрошу: «Ты выйдешь за меня?» Но я не очень терпеливый, так что учись спокойно еще два года, а потом я задам тебе этот вопрос. Больше двух ожидания лет я не выдержу.

– А что, если я не хочу ждать целых два года?

Парень широко раскрыл глаза.

– Что, если я хочу прямо сейчас?

Он тихонько засмеялся.

– А твой дядя Джобоб не пристрелит меня на месте? Я бы лучше…

– Ладно, один год. – Я сощурилась и ждала, как он отреагирует на мой вызов.

– Ровно год, начиная с этого дня… – прошептал Уэс.

Я кивнула.

– При условии, что ты скажешь «я согласна».

– И у нас будет еще целая уйма времени. – Я закрыла глаза и попыталась вспомнить ощущение его лица в моих ладонях. – И трое детей.

– Четверо, – не согласился Уэс. – Мне всегда больше нравились четные числа.

– И мы будем жить…

– Там, где нам захочется.

– Но мне нужно будет закончить учебу, – вздохнула я и поцеловала его в щеку. – У тебя, конечно, сейчас есть проблемы и поважнее, но мне нужно закончить университет. Я наконец определилась с профилем.

– Да? – Уэс сел. – Почему ты мне сразу не сказала?

– Это был сюрприз. – Я улыбнулась. – Догадайся, что я выбрала.

– Учитель? – предположил он.

– Нет.

– Танцовщица экзотических танцев?

Я засмеялась.

– Разве есть такой профиль?

– Было бы неплохо, если б был.

– Медсестринское дело, – прошептала я. – Я хочу быть медсестрой. Я хочу помогать больным раком. Я хочу – хочу помогать людям так же, как ты помог мне. Хочу помогать им перестать видеть ночные кошмары, побороть их тьму. Я хочу спасать их, так же как ты спас меня. – Я почувствовала, как по моим щекам льются горячие слезы. – Ты спас меня. А я нашла сокрушающей силы великую любовь. – Я всхлипнула. – Я влюбилась в тебя так, что уже никогда не буду прежней. И это лучший подарок, который мне кто-либо когда-либо дарил.

Уэс вытер слезы с моего лица.

– Сокрушающая любовь?

– Да, сокрушающая и великая, потому что, помогая мне победить моих демонов, ты создал меня заново. И я, наверно, никогда не смогу сделать что-то столь же значимое для тебя.

– Именно поэтому у нас будет четверо детей, а не трое, – прошептал он.

Я засмеялась и крепко обняла его за шею.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю… Быть с тобой – это лучший подарок, который я когда-либо получал. Подумать только, и все это потому, что ты набросилась на меня в свой первый день в университете.

– Я не набрасывалась.

– Тс-с-с, Овечка. – Парень прикоснулся губами к моим губам. Его язык все еще хранил вкус шампанского. Я вложила в этот поцелуй все чувства, что держала в себе и наконец смогла выпустить наружу. И этот поцелуй не был концом. Это было новое начало, начало нашей новой жизни, в которой мы навсегда останемся вместе.

Уэс целовал меня, пока от поцелуев не опухли губы. Его руки и рот исследовали мое тело, но он отказался взять то, что я больше всего хотела ему отдать – меня. Уэс сказал, что хочет проснуться после операции, мечтая об этом. Это только ему могло прийти такое в голову: использовать секс как мотивацию, чтобы не умереть. Услышав его объяснение, я расхохоталась. А потом Уэс снова ласкал меня и целовал мою шею, ладони, пальцы… он добрался до моих лодыжек и поцеловал даже ямочки под коленями, словно колени – это нечто особое, и тоже заслуживает внимания.

Когда он снова вернулся к моим губам, я застонала и запустила пальцы в его светло-русые волосы. Мы прижимались губами к губам друг друга, наши языки сплелись в дикой пляске, а тела были близки настолько, насколько позволяла одежда. Уэс так и уснул, сцепив руки у меня на бедрах. Проснувшись на следующее утро, я начала обратный отсчет до того дня, когда я выйду замуж за этого мужчину. Ровно через год. Год, начиная с пятого декабря, и я стану миссис Кирстен Митчелс.

Мне снилась моя мама. Ее длинные светлые волосы и светившиеся счастьем голубые глаза. Она была такой красивой. Она спросила, не страшно ли мне. Я сказал ей, что нет. Мы сидели на красных качелях, которые отец подарил мне на шестой день рождения. Она взяла мои руки, поднесла к губам и поцеловала каждый пальчик. Мама сказала, что все будет хорошо. И я почему-то ей поверил. Прежде чем исчезнуть, она приложила руки к моей груди и закрыла глаза.

– Уэс, – шепнула мне Анжела, – пора просыпаться, дорогой. Нужно тебя подготовить.

Я зевнул, кивнул ей в ответ и легонько потряс Кирстен, чтобы та проснулась. Перед тем, как уйти, она еще раз прижалась ко мне. Я еще увижу Кирстен прямо перед операцией, и я знал, что она хотела привести себя в порядок, потому что оперировать меня будут часов десять как минимум.

– Как ты себя чувствуешь? – задала Анжела свой обычный вопрос.

– Хорошо! – Я сощурился и внимательно вгляделся в лицо сестры. – Так странно. Мне сегодня снилась мама. А ты так на нее похожа.

– Правда? – Она склонила голову набок. – Уверена, твоя мама была красавицей, так что восприму это как комплимент.

Я засмеялся, а медсестра помогла мне переодеться в больничную рубашку.

– Да, поверь мне, она была очень красивой.

Потом Анжела добавила в мою капельницу еще дозу того лекарства от тошноты. И мне действительно почти сразу стало гораздо легче. Пришел отец. Потом завалилась Лиза с воздушным шариком и плюшевым мишкой.

Я принял подарок и обнял ее.

Футбольная команда ничего о моей операции не знала, как и мои преподаватели. Но тренер знал. Так что, когда он, рыдая как ребенок, показался в палате я не сильно удивился. Мы много прошли вместе. Это была странная картина: видеть, как плачет огромный нападающий в полтора центнера весом. Лет двадцать назад тренер играл за команду Флориды.

Он тряхнул головой и стиснул мою руку.

– Ты справишься со всем этим кошмаром, и я разрешу тебе играть в матче за кубок.