Ее взгляд отяжелел. Она качнулась вперед на цыпочках, прижав свои нежные губы к моим.
Держа ее подбородок, я заставил ее открыть рот, скользнув в него своим языком. Она застонала, ее пальцы дергались возле моей груди. Я любил ее прикосновения. Я любил то, что она могла прикасаться ко мне. Любил то, что у меня не было сильного желания толкнуть ее на пол и обрушиться на нее.
Я не мог просить ее о лучшем подарке.
— Я люблю тебя, — прошептал я у ее губ.
Ее руки внезапно обвились вокруг меня, прижимаясь ко мне сильнее. Ее изгибы к контурам моего тела. Ее пламя к моему динамиту.
Исчезла необходимость растягивать ночь. Я не мог думать о том, чтобы есть напротив нее и пытаться игнорировать притяжение.
Комната гудела от потребности. В моей голове стучал дикий голод оказаться внутри нее. Мой самоконтроль истек.
Обняв ее, я двинулся назад, увлекая ее за собой.
— Я собираюсь поклоняться тебе, Хейзел.
Она дрожала в моих руках, ее гладкий влажный язык сплелся в танце с моим.
Когда мои босые ноги погрузились в пушистую овчину на полу, я опустил нас, пока не сидел прямо, а она не оседлала мои колени.
Я застонал, когда ее руки опустились от моей груди к пряжке ремня. Я больше не носил черное. У меня больше не было стремления одеваться в цвета, которые предлагали мне какую-то форму безопасности. Я одевался в цвета, которые привлекали меня. Выбирал рисунки и модели.
Хотя я все еще не носил нижнее белье и ахнул, когда рука Зел обхватила мой член.
Она провела ладонью по моему члену, и мой желудок сжался. Огонь взорвался в моих яйцах. Я потерял все мысли и контроль. Я боролся изо всех сил, чтобы ясно мыслить.
— Зел. Подожди, я хочу…
Каждое ее прикосновение уничтожало меня, не потому что я хотел убить ее, а потому что она возвращала меня к жизни.
— Займись со мной любовью, Роан.
Мне больше не нужно было подчиняться ее командам, но я не отверг просьбу — приятное приглашение присоединиться к женщине, которая отдала мне все.
Я схватил ее волосы и притянул ее шею назад. Серебряная звезда на ее шее блестела, и я остановился. Вместо того, чтобы укусить ее, я нежно поцеловал.
Она застонала, извиваясь возле меня.
— Боже, не двигайся. Я кончу прямо сейчас, если ты будешь двигаться. — Мои руки опустились, чтобы обхватить ее грудь. Электрический импульс прошелся по моему телу. Ее груди были набухшими и большими. Не то чтобы я привык к ее меньшему размеру.
Зел скорчилась через секунду от слишком большой чувствительности.
— Ты нужен мне, Роан, сейчас.
Как это было всякий раз, когда у нас был секс, это заканчивалось тем, что ощущения были слишком насыщенными, чтобы совладать с ними. Слишком дикими. Слишком наполненными потребностью, чтобы замедлиться.
Я едва мог видеть что-то, кроме потребности в ней.
Обняв ее руками за спину, я вдавил ее в себя. Любя то, как билось ее сердце напротив моего. Тепло ее кожи.
— Я хочу провести жизнь, заставляя тебя кончать, Хейзел. Жизнь удовольствия и счастья.
Она улыбнулась, запрокинув голову назад, когда я целовал ее вдоль линии челюсти.
— Мне нравится эта цель. — Ее рот нашел мой, и она застонала, когда я проник языком между ее губами. Я тонул в ее вкусе, и мои бедра дернулись вверх, в поисках ее.
Ее язык кружился с моим, пока она покачивалась у меня на коленях. Она прижалась ко мне, потираясь опьяняющей влажностью вдоль моего члена. Я зарычал, когда ее нетерпеливая рука пробралась мне между ног и обхватила мои яйца.
— Возьми меня, Роан. Возьми меня.
Я стиснул зубы, когда волна похоти прошла через мое тело.
— Я хотел вести сегодня, но ты снова забрала контроль. Ты так чертовски полностью владеешь мной, Зел. — Мое видение заволокло пеленой, когда она гладила мой член, быстрее и быстрее, пока я не мог думать ни о чем другом, кроме как заполнить ее. Вбиваться в нее.
— Я просто наслаждаюсь возможностью прикасаться к тебе без страха. — Она наклонила голову, чтобы укусить мою шею. — Я могу укусить тебя.
Она продолжала поглаживать меня и еще больше распахнула халат, пока не сидела голая на моих коленях. Ее руки были вокруг моих плеч, притягивая нас на расстоянии дыхания.
— Я могу обнимать тебя.
Раздвинув свои ноги, она изогнула спину и очень медленно скользнула по моей длине.
— Я могу трахать тебя.
Я застонал от ощущения, словно она увлекала меня в обжигающую неизведанную бездну.
— Я могу обожать тебя. — Она прижала руки к моим плечам, когда толкнулась вверх. Мы громко застонали, когда она снова опустилась. Ниже и ниже, пока каждый сантиметр меня не был в каждом сантиметре ее.
Черт побери, эта женщина. Мне никогда не будет ее достаточно.
Я, черт побери, буду любить ее всегда.
Отбросив все планы о медленном и соблазнительном вечере, я толкнулся вверх, опираясь на ноги, и опрокинул ее на спину. Она вздрогнула от моей скорости, затем вздохнула и задрожала, когда я толкнулся в нее.
— Тебе нравится это? — я целовал ее нос, ее щеку, ее веки. — Тебе нравится, когда я внутри тебя? Трахаю тебя? Люблю тебя?
Она прикусила губу, ее ногти царапали мою спину.
— Да. Не останавливайся. Не останавливайся.
Мерцание золотого и оранжевого от огня танцевало на нашей коже, заставляя ее выглядеть так, будто она горела от потребности.
Перенеся свой вес на один локоть, я прошелся взглядом по ее телу к месту, где вбивался в нее. Я проследил глазами путь, где была серебряная цепочка. Та, которую я сделал в надежде, что она защитит меня от нее. Я скучал по этому. Мы не использовали ее часто, но сейчас мне нравилась мысль, сдерживать ее, чтобы я мог дать себе волю заполнять ее. Чтобы заставить ее развалиться на части так же успешно, как и она меня.
Я сделал заметку в уме сделать еще одну. Связать ее серебром, чтобы я мог брать ее полностью.
Сейчас у меня была альтернатива.
Склонившись, чтобы поцеловать ее, я нащупал края овчины и создал пару пушистых наручников.
Ее глаза вспыхнули, она не сказал ни слова, когда я обмотал один край вокруг ее запястья, а другой... вокруг своего. Смотря на нас вместе, левое запястья к левому запястью. У этих «манжетов» не было шансов выдержать натиска нашей страсти, но мне нравился символизм, явное признание того, что мы принадлежим друг другу.
Ее рука обхватила меня за затылок, притягивая ближе для еще одного поцелуя.
— Что бы у тебя ни было на уме, тебе лучше поторопиться. Я так сильно нуждаюсь в тебе.
Я засмеялся.
— Ты уже разрушила мои планы. Я собирался заняться с тобой любовью медленно и нежно.
Она застонала и покачала головой.
— Нет. Я хочу жестко. Я хочу потеть и задыхаться, и взорваться.
Был мой черед застонать.
Я не мог брать. Эта ведьма украла все, кем я был, и я не хотел ничего большего, чем подчиняться.
Я откатился назад и осторожно потянул ее на себя. Оставаясь глубоко внутри нее, я не мог оторвать глаз от ее совершенства. Ее полных грудей. Ее пухлых губ. Она выглядела как гребаная богиня.
Я не мог выдержать. Это было чересчур.
Схватив ее бедра, я толкнулся вверх, прикованный ее тяжелыми грудями и покрытой нежным румянцем кожи.
Она упала вперед, обрушиваясь на меня своим телом.
Прежде, она не могла двигаться, чтобы не вызвать у меня реакцию убить ее. Я не был в состоянии контролировать условный рефлекс, теперь я не хотел покидать ее. Я хотел остаться вот так под ней навсегда.
Мы раскачивались вместе, найдя ритм, подходящий нам. Ее мягкий аромат опьянял меня, и я потерял все чувство времени, когда мы дарили друг другу удовольствие.
— Боже, ты ощущаешься изумительно, — застонал я, смакуя медленный ритм, от которого мои яйца натягивались сильнее.
Хейзел села, обхватив мои щеки. Я втянул воздух через зубы от того, как любовь сверкала в ее взгляде.
— Ты мой, Роан Аверин. Навечно.
Я кивнул в полутрансе из-за этого сумасшедшего секса.
— Навечно.