Селена Касс - Разве я могу быть счастлив без тебя

Тяжело дыша, Один обхватил Еву, ещё сильнее прижимая к себе. Теперь она его, и он никогда не отпустит её. И ей придется привыкнуть к этому. Такие мужчины как он не отпускают. Никогда.

На следующее утро Ева проснулась уже одна. Она не знала, когда Один ушел, но радовалась возможности побыть немного в одиночестве. Еве тяжело было вспоминать о прошлой ночи, и она все отдала бы, чтобы отнестись к этому немного проще. Но, произошедшее настойчиво крутилось в голове и каждое мгновение, которое она провела рядом с Одином, стояло перед глазами.

На глаза навернулись слезы, но Ева поспешно прогнала их. К чему плакать? Разве время повернешь вспять? Нет. Осталось только смириться и надеяться на то, что совсем скоро Один оставит её в покое. Разве не так это происходит? Она все детство видела как легко и просто использовал женщин Гаррик, меняя одну на другую.

Ева грустно усмехнулась. Одину будет не сложно выбросить её из своей жизни, после того как наиграется с ней. Ведь ничего кроме ненависти он к ней не испытывает. А ей останется только смириться с этим, потому что она не вольна изменить происходящее. Всё в руках Одина.

Ева встала с кровати, собираясь отвлечься и больше не тратить время по пустякам. Лучше всего умыться сейчас, чем делать это потом на глазах у Одина. Не медля, Ева быстро привела себя в порядок, а затем вернулась к кровати, сама не понимая, чего ждёт. Хотелось есть, но, как и вчера, Ева была готова к тому, что про неё вновь забудут. От мысли, что Один решил избавиться от нее, уморив голодом, Ева горько усмехнулась.

Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь узкое окно, освещали комнату, даже немного согревая её. Но этого было недостаточно. Подойдя к окну, Ева увидела, что листья уже начали облетать с деревьев, что говорило о том, что скоро придет осень, а потом зима. Ева не очень любила зиму, и всегда со страхом ожидала первых холодов. Как можно любить зиму, когда мороз пробирает, кажется до самых костей? Отогнав от себя тревожные мысли, Ева отошла от окна.

Послышался лязг ключей и в комнату вошёл Один. Казалось, с его появлением комната уменьшилась в разы. Затаив дыхание, Ева смотрела, как он приближается к ней. Не сразу, она заметила в его руках тарелку с кашей и кусок хлеба. В животе забурчало, привлекая внимание Одина. Покраснев от смущения, Ева опустила глаза, стараясь не смотреть на мужчину.

— Садись, ешь, — бросил Один с усмешкой, — Ты мне ещё живой нужна.

Присев на кровать, Ева уже потянулась за тарелкой, но сердитое выражение глаз Одина остановило её.

— Разве ты забыла, где твоё место? — спросил он, кивком указав на пол, — На кровать придёшь, когда я позову.

Только сейчас Ева заметила подстилку, которая свернутой стояла за кроватью. Без лишних слов расстелив её, Ева неловко присела на пол, стараясь беречь больную ногу. Увидев перед собой руку с чашкой, она поняла, что теперь Один доволен. Приняв еду, Ева начала есть, стараясь не обращать внимания на стоящего рядом мужчину, который в свою очередь не сводил с неё взгляда.

Пытаясь как можно быстрее покончить с едой, Ева проглотила её так быстро, как только могла. Раздавшийся стук в дверь был таким неожиданным, что Ева закашлялась, с трудом проглатывая еду.

— Войдите, — крикнул Один, с улыбкой наблюдая за Евой.

Наконец прокашлявшись, Ева посмотрела на Одина, видя его довольную улыбку. Казалось, всё это приносило ему удовольствие. А Один, с трудом сдерживал порыв подскочить к девушке, чтобы оказать ей помощь. Сжав кулаки, он резко вздохнул, собираясь с силами. Нет, он уже дал себе обещание избавиться от странной потребности к этой девушке.

Появившаяся в дверях Лира, в сопровождении молчаливого Джеймса, прервала борьбу взглядов Одина и Евы.

— Я привёл Лиру, — выдавил Джеймс обращаясь Одину и не глядя на Еву, словно её вовсе не было в комнате.

— Пусть приступает, — повелительно бросил Один, его же взгляд неотрывно следовал за Евой.

Лира подошла к девушке, опустившись рядом с ней на колени. Взяв у Евы из рук пустую чашку, она отставила её в сторону и повернув руки девушки к себе ладонями. Лира начала развязывать ткань, которая перевязывала руки Евы. Увиденное пришлось ей по душе. С каждым разом раны Евы всё больше заживали, что говорило о том, что совсем скоро Ева сможет выйти из комнаты.

— Покажи её руки, — приказал Один, всё это время внимательно наблюдая за девушками.

Ева сама развернула ладони в сторону Одина. Раны и правда выглядели лучше.

— Продолжай, — коротко бросил Один, кивнув Лире.

Ева помнила предупреждение Одина о том, что ей запрещено разговаривать с Лирой, поэтому боясь навредить ей, молча смотрела, как девушка перевязывает ей руки. Когда Лира закончила, Ева аккуратно подвигала пальцами, понимая, что ей уже совсем не больно. Это было прекрасное чувство, понимать, что боли больше нет. Забыв, что за ней наблюдают, Ева улыбнулась, и эта искренняя улыбка, осветила всё её лицо.

— Джеймс, уведи свою девчонку.

Грозный рык, раздавшийся в комнате, напугал Еву. Она не понимала, что произошло и почему Один был опять чем-то не доволен. Сжавшись от страха, Ева прижалась к стене, наблюдая за тем, как Джеймс уводит сопротивляющуюся Лиру из комнаты.

Не прошло и секунды, как за ними захлопнулась дверь, а Один уже подскочил к испуганной Еве, вздергивая ее на ноги. От резкой боли, она вскрикнула, неловко припадая на больную ногу. Неужели она радовалась тому, что боль ушла? Вовсе нет, теперь она вернулась сторицей. Не понимая, что она такого сделала, Ева взглянула в глаза Одина, который был на грани бешенства.

— В чём я виновата? — воскликнула Ева, искренне ничего не понимая.

— Заткнись, — рыкнул Один, сильно встряхнув Еву. Его руки сжимали девушку так сильно, что казалось, синяки больше никогда не сойдут с ее нежной кожи.

Не в силах больше смотреть на Еву, Один оттолкнул её так сильно, что она не устояла на ногах, и упала на пол, больно ударившись об каменный пол больной ногой. Рыдая, Ева лежала на полу, не в силах пошевелиться. Безжалостно смотря на Еву и слушая её рыдания, Один навис над ней.

— Ещё одна такая улыбка и отправишься к папочке на цепь. Уяснила? — прорычал Один.

Перед его глазами до сих пор стояло лицо девушки, озарённое такой яркой улыбкой, что в его памяти тут же стали возникать картины прошлого. Когда совсем другая девочка улыбалась так же искренне, так же по-детски невинно, радуясь мелочам жизни. А потом перед его глазами встало её исковерканное тело, которое даже он не смог узнать. Как это отродье смеет улыбаться, когда из-за её отца была убита невинная девочка?

Слова Одина прорвались сквозь пелену боли, которая сковала всё существо Евы. Всё, больше она не может молчать. Из последних сил приподнявшись, она посмотрела на мужчину.

— Так отправьте меня к нему. Чем вы отличаетесь от него? — прорыдала Ева, — Какая разница, с кем из вас находится? — Ева сама не понимала, откуда у неё появилось столько храбрости перечить Одину, — Он хотя бы не скрывает, почему ненавидит меня.

Ева всё больше распаляла Одина, у которого от бешенства сводило руки. Она видела, что перед ней опять тот мужчина, которого она встретила в первый раз. Ожидать от него вчерашней нежности, было просто бессмысленно.

— Ну что ж, исполню твоё желание.

Ухватив Еву за руку, Один поднял её на ноги, таща за собой. Видя, что она идёт медленно, он перекинул её через плечо, выскакивая из комнаты. Молотя его по спине, Ева уже практически не чувствовала свою больную ногу, казалась всё в её теле болело.

Ступеньку за ступенькой Один преодолевал лестницу, и вот уже показался главный зал. Все находившиеся там замерли, и казалось, онемели от увиденной картины. Никто не посмел встать на пути разъярённого господина, и Один двинулся к своей цели.

Гаррик, сидел на цепи и с наслаждением наблюдал за Одином и Евой. Он понимал, что шанс сам идёт к нему в руки и теперь никто ему не помешает.

Бросив Еву, как мешок, на пол, Один повернулся к одному из воинов.

— Принеси цепи, сегодня я воссоединю это отродье с её отцом, — прорычал он.

Воин не стал протестовать. Молча, он направился прочь из зала, чтобы выполнить поручение Одина.

Всхлипывая, Ева старалась как можно дальше отползти от отца, видя, какими глазами он смотрит на неё. Она понимала, что вряд ли переживёт сегодняшнюю ночь. Сейчас ей было страшно как никогда раньше. А может всё к лучшему? Один раз пережить боль, и всё?