– Стелла Власовна, это вопрос из программы десятого класса! – вмешался Электрон.
– Ладно, Хромова, что ты можешь сказать по существу дела?
– Петр Никифорович не бил Свету, – негромко произнесла Зина. – Наоборот, это Света стала угрожать Петру Никифоровичу, что добьется его выдворения из школы…
– Я тоже как-то раз слышал – Светка шантажировала Эл… то есть Петра Никифоровича! – поддержал Зину Руслан. – Честное слово!
– Петр Никифорович никого не бил! – в один голос запищали Люся Липкина и Даша Суржикова.
– А вы тут при чем? – нахмурилась Стелла Власовна.
– А мы – группа поддержки… – робко сказала Даша.
Светин отец, до того внимательно слушавший весь этот разговор, вытер вспотевший лоб платочком и заявил жестко:
– При чем тут группа поддержки? У моей дочери зафиксирована травма – вот, читайте! – он затряс листом бумаги. – Это документ, между прочим…
– Нет у нее никакой травмы! Сейчас за деньги все, что угодно, купить можно… – пробубнил презрительно Руслан.
– Медведев, выйди вон! – возмутилась Стелла Власовна.
– А чего…
– Я сказала – выйди! Постой в коридоре – если надо будет, тебя вызовут. И вы тоже, «группа поддержки»… Пусть останутся только те, кто имеют непосредственное отношение к делу.
– Нет, всех их – вон! – потребовала Света. – Убирайтесь… ну чего смотрите – убирайтесь! – и она, глядя на ребят, разгневанно взмахнула рукой. Левой.
Видимо, взмахнула так сильно, что с нее слетел гипс. Гипс сделал медленный пируэт, просвистел мимо Дениса Балашова (тот успел уклониться) и вылетел в окно. Происходящее напоминало замедленную киносъемку…
Все очнулись только тогда, когда Петр Никифорович торопливо выглянул наружу в соседнее окно и с явным облегчением произнес:
– Ничего страшного, пострадавших нет! Гипс упал на клумбу.
На руке у Светы была маленькая, практически незаметная царапина – все, что осталось от ссадины.
Света быстро спрятала руку за спину.
Повисла напряженная тишина. И тут Денис Балашов негромко произнес:
– Свет, я предупреждал. Зря ты все это затеяла…
Света с ненавистью произнесла:
– Дурак.
– Я ж говорил – врет она все! – завопил Руслан. – Сироту из себя при журналистах корчила, платье в горошек нацепила… А у самой – телефон с брильянтами! Граждане, не верьте ей!
– Что хочу – то и надеваю! – стремительно развернулась к нему Света. – Не твое дело! Тоже мне – чужие бриллианты вздумал считать…
– Тихо! – возвысила голос Стелла Власовна. – Светочка, спокойней. А ты, Медведев, – за дверь!
– Может, у дочи моей – сложный внутренний перелом! – вытирая лоб, подал голос и отец Родченко. – Снаружи ничего нет, а внутри – ни одной косточки целой!
– Пап, да молчи уж…
– Ее все в классе боятся! – дружно, в один голос, запищали Суржикова с Липкиной. – Света Родченко затерроризировала всех! Обещала Зине Хромовой отомстить, если та вздумает прийти на педсовет…
– Мы Зину в обиду не дадим! – загудел Руслан Медведев.
– Нет у нее никакого перелома, у этой Родченко! – заорал Глеб Аверин.
– Есть! Вот вам справка из медицинского центра…
– Папа, да сиди ты!
– Доча, да я ж как лучше…
– Дети, пожалуйста, тише!
Поднялся такой шум и гам, что больше ни одного слова нельзя было разобрать. Полная седая дама из комиссии пыталась успокоить всех – да куда там…
– А ты – зачем меня выдал? – верещала Света, теперь уже в лицо Денису Балашову. – Молчал бы уж совсем! Все испортил… – и она с силой толкнула его в грудь обеими руками – тот едва не упал.
«Да уж, теперь всем стало ясно, что никакого перелома у Светы нет! – мелькнуло в голове у Клавы. – Не всякий здоровый человек смог бы так драться…»
Но в этот момент Света развернулась уже в сторону Зины Хромовой.
– А ты… Ты еще пожалеешь, что пошла против меня! – грозно закричала Света. – Ты, серая мышка… В порошок тебя разотру!!!
Руслан подскочил, заслонил всем корпусом Зину.
– Только попробуй, – усмехнулся он.
Света попыталась толкнуть и его – но Руслан стоял словно скала.
– Какой кошмар… – пробормотала полная седая дама, возглавлявшая комиссию. – Стелла Власовна, нам все ясно. Вы совершенно напрасно вызвали нас сюда. По-моему, это было целиком вашей задачей – установить в школе дисциплину! Дети – неуправляемые, климат – нездоровый, какие-то интриги, угрозы, полное неуважение к учителям… К чему весь этот спектакль?..
Стелла Власовна пыталась оправдаться, но ее никто не слушал.
– Тихо! – вдруг заорал Электрон, и все вдруг замолчали – настолько неожиданным было то, что он повысил голос. – Продолжаем педсовет, – произнес он уже вполне нормально. – Стелла Власовна, какие у вас еще ко мне вопросы?
– У нас… у нас больше нет вопросов… – пробормотала она. – Безусловно, Светочка немного преувеличила… Но ее тоже можно понять… А какие будут вопросы у комиссии?
– У комиссии тоже вопросов нет, – сухо сказала пожилая дама. – Комиссии все ясно.
Глава 11
Информация к размышлению
– Главный вопрос всех времен и народов: яйца курицу не учат или, может быть, все-таки учат? Сегодня с вами, уважаемые телезрители, опять я, Иннокентий Бурдовский. И мы опять говорим о школе № 5555.
Клава придвинулась ближе к экрану телевизора и сделала звук погромче.
– Напоминаю сюжет нашего предыдущего репортажа, – вещал Бурдовский, сидя в студии. – Я рассказывал о вопиющем случае, когда учитель физики позволил себе рукоприкладство в отношении одной из учениц и ученица была вынуждена обратиться в медицинский центр…
На экране замелькали кадры, и появилось лицо Светы Родченко – бледное, с текущими по щекам слезами.
– Позавчера, перед последним уроком, я подошла к учителю физики, – слабым, дрожащим голосом начала она. – Я ему сказала: «Петр Никифорович, умоляю вас, позвольте мне исправить годовую оценку…» А он взял и стукнул меня указкой по руке!
То, как снимался этот репортаж, Клава видела собственными глазами – пару дней назад, но сейчас снова поразилась, насколько непринужденно играла Света. Она и в самом деле выглядела бедной, несчастной овечкой – с этими слезами, в старомодном платье в горошек и жалостной косыночке, под которую были спрятаны ее эффектные волосы. Всякий, кто не знал правды, обязательно возненавидел бы злодея, посмевшего обидеть это трепетное создание!
На левой руке трепетного создания был гипс, а справа стояла Жанна Парщикова с трагическим лицом. Она поддерживала свою подругу под правую руку – словно Света могла в любой момент рухнуть.
«Переигрывает… – презрительно поморщилась Клава, глядя на Жанну. – У Светки и то гораздо талантливее получается!»
Далее мельком показали интервью с Электроном – но какое-то урезанное, неубедительное. Зрители должны были сочувствовать Свете и ненавидеть учителя.
– Вот этот репортаж мы показывали вам недавно, – на экране снова появился Иннокентий Бурдовский. – Казалось бы – все ясно, злодей должен быть наказан, его жертва вправе требовать моральной и материальной компенсации. Но…
Клава затаила дыхание, буквально прилипнув к экрану.
– Но совершенно неожиданно нам стали известны еще кое-какие факты. Посмотрите, пожалуйста, новый репортаж.
На экране замелькали кадры, и появилось лицо Зины Хромовой:
– Петр Никифорович ни в чем не виноват. Я присутствовала при том разговоре – никто к Свете Родченко и пальцем не притронулся…
Потом камера показала Дениса Балашова.
– Ну ладно, ладно, сдаюсь – я обещал помочь Светке свидетельствовать против Петра Никифоровича, – раздраженно пожал он плечами, отворачивая лицо. – А что такого?..
– Света Родченко держала всех под каблуком! – в один голос говорили Липкина с Суржиковой. – Это, конечно, странно, что весь класс боялся одной девочки, но почему-то получилось именно так!
Далее выступил Руслан Медведев, затем Глеб Аверин. Все защищали Электрона.
– Итак, дорогие телезрители, – продолжил Бурдовский, – ситуация оказалась не столь простой, как могло показаться сначала! Но для чего понадобилось Светлане Родченко обвинять своего учителя? И почему против нее настроен весь класс? Продолжим наше расследование.