Инга же думала о чем-то своем. Она ковыряла облупившуюся на парте краску шикарным ярко-красным, точно в тон плащу, ногтем и, похоже, очень увлеклась этим занятием. Настя наблюдала, как растет на глазах серое уродливое пятно, но не решилась сделать ей замечание, хотя детям заниматься такими вещами было категорически запрещено.
Инга неожиданно прекратила портить школьное имущество и подняла голову. Она посмотрела на Настю каким-то плутовским, цыганским взглядом и выдала:
— Что-то подсказывает мне, что вы будете очень счастливы!
— Я? — обалдела Настя.
— Да! В личной жизни! У вас будет шикарный мужчина. Такой… Словом, я бы позавидовала!
— Вы? Мне? — Настя решила, что журналистка — точно сумасшедшая.
А какая же еще? Если она несет такие невероятные вещи, да еще с самым безумным видом! У Насти будет такой мужчина, что эта эмансипированная красавица ей позавидует! Такое возможно только в том случае, если мир перевернется…
— Я! Вам! Вы, девушка, себя недооцениваете. Хотя какая разница… Главное, что он вас оценил правильно…
Инга вся как-то сникла при этих словах и, стряхнув куски облупившейся краски на пол, решительно встала.
— Пойду, пожалуй. — Она направилась к двери.
— Как? А интервью? — Настя вообще перестала понимать, что происходит.
— Интервью? — Инга обернулась и улыбнулась Насте.
Улыбка была профессиональная. Отработанная, наверное. И в то же время столько лукавства, обаяния и еще чего-то колдовского было в ней намешано, столько силы и характера чувствовалось… Адская смесь! Короче, устоять против такой улыбки было просто невозможно. Настя подумала, что если бы у нее был муж… Ну вдруг был бы? Представить же можно! Так вот, если бы этот самый муж изменил Насте или даже ушел бы от нее совсем к женщине с такой вот улыбкой, то она бы его поняла и простила… А как не простить? Ведь он тоже всего лишь человек, этот предполагаемый муж… И не влюбиться в женщину с такой улыбкой невозможно. Невозможно, и все!
— Да, интервью. Оно же вам было нужно, — ответила Настя.
— Мне не нужно, — сказала Инга. — А вам что — нужно?
— Мне — нет… — растерянно помотала головой Настя.
— Вот и не будем его писать! — подвела итог Инга и подмигнула Насте, словно они были союзницами в каком-то очень хитром деле.
Настя вдруг почувствовала симпатию к этой красивой и странной женщине.
Инга уже открывала дверь класса, чтобы выйти, когда Настя сказала:
— Подождите…
— Да? — обернулась Инга.
Ее лицо было снова холодно и неприступно, каким и увидела его Настя, когда Инга только вошла в ее кабинет. Видимо, она уже успела взять себя в руки и надеть привычную маску…
— Я… Я… — Настя почувствовала, что очень хочет что-то сказать, но выразить это словами было очень сложно. — Я хочу сказать, что… Что вы очень красивая, умная и сильная… — Настя поняла, что говорит совсем не то, что нужно, и замолчала.
— Я это знаю, — улыбнулась Инга. — И что?
Настя пожала плечами. Подходящие слова так и не приходили в голову.
— Я не совсем поняла, зачем вы приходили, — сказала она наконец. — Но… Я чувствую, что здесь нечто большее, чем вы сказали…
— Правильно. Только это не имеет теперь значения. Я все уже поняла, что хотела.
— А я? — спросила Настя.
— А вы? Вы… Вы — будете счастливы. Этого достаточно.
На это Настя опять затруднилась ответить.
— Пока! — Инга вышла за дверь.
— До свидания. И вы тоже… Будьте счастливы… — пожелала ей Настя.
— Я-то точно буду! Даже не сомневайтесь! — бросила, не поворачиваясь, Инга и скрылась из виду.
Что это было? Кто эта странная женщина? Что она хотела от Насти? Причем Инга сделала какие-то выводы, что-то поняла… А Настя? Настя не поняла ничего! Совсем ничего!
Она попыталась прокрутить в голове весь разговор заново, чтобы разобраться хоть в чем-нибудь, но запуталась еще больше.
— Настенька Сергеевна, вы — кудесница! — В распахнувшуюся дверь походкой манекенщицы вплыла Регина.
Она виляла бедрами и пыталась идти, подражая работницам подиума — ставя ноги словно на узенькую дощечку. Это было забавно, и Настя еле удержалась, чтобы не засмеяться.
Костюм на Регине сидел, как влитой. И что удивительно, делал ее стройнее и худее килограммов на семь-восемь. Чудо все-таки произошло! Не иначе как все Настины страдания и переживания по поводу Андрея, которым она предавалась во время шитья, трансформировались в некую энергию, которая, не находя другого выхода, излилась в первое подвернувшееся место — Регинин костюм. Он действительно был великолепен…
— Вам правда идет, — сказала Настя, разглядывая завуча.
— Настя Сергеевна, я такого даже не ожидала! Сколько я тебе должна?
Регина была в таком восторге, что даже потеряла бдительность и задала этот вопрос в неправильный момент.
— Нет, ничего. Мне было даже приятно сшить для вас этот костюм. — Настя ответила именно то, что ждала от нее Регина.
— Настя… Настя… — Регина осуждающе покачала головой. — С твоими способностями ты могла бы столько денег заработать… А ты…
Регина открыла сумочку. Достала тысячу рублей и положила Насте на стол.
— Что вы? — Настя схватила купюру и вскочила, чтобы вернуть ее Регине. — Зачем это?
— Бери, — властно сказала завуч.
Сказала так, что Настя замерла с тысячей в руках, не зная, что делать дальше.
— Но… Регина Максимовна… Я…
— Настя, это копейки. Я думаю, что твоя работа стоит намного дороже, но… Мне, как завучу…
— Да, конечно, — залепетала Настя. — Вы и эти деньги возьмите тоже.
Как же неловко она себя чувствовала! Вроде бы и за работу ей деньги предлагали. Вроде все справедливо. Но… Неловко, и все! Что тут будешь делать? Проще отдать обратно Регине эту купюру, которая жжет руки, словно пропитана какой-то едкой гадостью, и успокоиться. Да, надо отдать! И вообще она от завуча такой щедрости не ожидала! Надо же…
Настя снова протянула злосчастную тысячу Регине.
— Возьмите, Регина Максимовна. Я от всей души…
— Настя, ты вообще в курсе, что кроме души есть еще и тело? И телу надо есть? Такое впечатление, что ты с луны свалилась! Или из прошлого века перенеслась! В нашей жизни нужно хватать все, что дают! И чего не дают, тоже пытаться получить! Поняла?
Настя кивнула, подумав, что хватать то, чего не дают, точно не научится никогда… Ну и ладно… Обойдется тем, что дают…
— Перестань совать мне эту тысячу. Ты работала. Я заплатила. Может, сошьешь мне еще что-нибудь потом?
— Да, конечно… — закивала Настя.
А что еще она могла ответить? Теперь придется обшивать Регину с ног до головы… Остановиться она точно не сможет. Будет все время хотеть что-то новое… А Настя не сможет отказать… Ну что тут поделаешь? Вот такая она — рохля… Не сможет отказать, значит, будет шить!
— До завтра, Настенька Сергеевна. — Довольная собой Регина продефилировала к двери.
Завуч удивлялась сама себе. Отдала деньги, когда можно было этого совершенно спокойно не делать. Но, странная вещь, — денег не было жалко! Наоборот, Регина чувствовала, что поступила правильно, и испытывала от этого ни с чем не сравнимую радость… Что это с ней сегодня такое?
— До завтра… — ответила Настя.
Она посмотрела Регине вслед и подумала, что, пытаясь двигаться элегантно, завуч выглядит ужасно глупо, но сказать об этом ей невозможно… Никто и не скажет… Будут смеяться за глаза, и все… Настя даже захотела окликнуть Регину и как-то тактично объяснить, что так сильно вилять бедрами не нужно, но все-таки не решилась…
Она вздохнула и убрала заработанную бессонной ночью тысячу в кошелек.
В этот момент в сумке завибрировал, а потом и залился удалой песней про «коника без ноги» телефон. Хулиганскую мелодию установил Роман и, страшно собой довольный, категорически отказывался сменить ее на что-то более пристойное. Только скалился самодовольно над Настиными просьбами и говорил, что песня классная. Настя ничего не имела против этого несчастного безногого коника, но когда у нее в сумке дурным голосом орали про маму, купившую увечную лошадь, она сразу начинала оглядываться по сторонам и суматошно искать наращивающую громкость трубку, чтобы скорее выключить это безобразие.