Диана Уайтсайд - Речной дьявол

– И это все, что ты можешь сказать? – осведомился Леннокс вкрадчивым голосом, прозвучавшим достаточно громко.

Ричард замер.

– Просто «нет»? Что, если я расскажу твоему мужу, чем ты занималась в годы войны? О винтовках, которые отправляла конфедератам? Сотни и сотни винтовок, из которых стреляли по солдатам-юнионистам и морякам вроде твоего сына? Как ты думаешь, захочет он с тобой жить после того, как все это услышит? Скорее он разведется и оставит тебя без средств. Для тебя будет гораздо лучше, если ты станешь моей женой, а я буду молчать обо всем, что знаю.

«Предательство? Дездемона Дэвис Линдсей, жена и мать солдат-юнионистов, продавала оружие врагу?»

– Что? Ты смеешь меня шантажировать, негодяй! – выкрикнула Дездемона.

Леннокс презрительно хмыкнул.

– Я до сих пор храню расписку в получении оружия и боеприпасов, так что выбирай, шлюха, либо ты согласишься, либо я тебя уничтожу.

Ударом ноги Ричард вышиб дверь, собираясь сначала убить Леннокса, а уж потом разобраться с женой.

Выхватив пистолет, Леннокс оттолкнул Дездемону, так что она, подметая юбками пол, пролетела вдоль стены, и выстрелил. Ричард тоже успел спустить курок. Маленькое помещение потряс звук сразу двух выстрелов.

Огонь обжег Ричарду висок, и у него подогнулись коле-г ни. По его лицу заструилась кровь. Сползая вниз по дверному косяку, он все еще силился снова взвести курок, чтобы уничтожить предателя.

– Мой Бог, посмотри, что ты наделал! – выглянула из-за плеча Леннокса. – Ты убил моего мужа!

Она издала пронзительный крик, похожий на пароходный гудок.

– Проклятая шлюха! Замолкни! – прорычал Леннокс, но Дездемона завизжала еще оглушительнее.

В этот момент в комнате прозвучал еще один выстрел, и Дездемона рухнула на пол рядом с Ричардом. Леннокс едва успел шагнуть в сторону, чтобы она его не задела.

– Отличное избавление, – буркнул он.

«О Господи, нет!» Кровь и мозги обрызгали стену и теперь медленно стекали вниз, капая на Ричарда. От потери крови у него в глазах потемнело. Теперь он мог видеть лишь волосы Дездемоны и сапоги Леннокса. И все-таки он должен убить этого подонка.

Заскрежетав зубами, Ричард обнял левой рукой правую и направил ствол пистолета в голову убийцы, но Леннокс ударом ноги выбил оружие из его руки. К счастью, на поясе у него висел кривой нож, и пальцы Ричарда подползли к рукоятке…

Однако Леннокс лишь рассмеялся и ударил Ричарда ногой по руке.

– Дурак. Упрямый гордый дурак. – Он с силой пнул раненого в ребра, и бок Ричарда взорвался болью. Воздух вылетел из его легких, рот открылся в попытке сделать вдох…

Леннокс приставил к уху Ричарда «кольт» и взвел курок, но старый капитан, все еще задыхаясь от нехватки воздуха, нашел в себе силы не дрогнуть.

Внезапно снаружи послышались шаркающие шаги двух пьяниц, которые пытались исполнить припев старинной шотландской песни. «Я лягу и умру». Эти слова заставили Ричарда поморщиться; он молил Бога, чтобы они не стали пророческими. Он сделал попытку закричать, но смог издать лишь жалкий хрип.

Леннокс замер и медленно отвел пистолет в сторону.

– Лучше я не стану в тебя стрелять, не дай Бог, кто-нибудь услышит и придет проверить, что тут творится. Думаю, жить тебе осталось минут пятнадцать. – Он оттащил Ричарда за ноги в сторону, перевернул на спину и оттолкнул от двери голову Дездемоны, так что Ричард ощутил у своей груди ее еще теплое тело. Голубые глаза Дездемоны были открыты.

Помедлив, Леннокс перешагнул через порог.

– По крайней мере одну битву я сегодня выиграл, – пробормотал он. – Убил старого медведя.

Дверь за ним тихо притворилась.

Если он выживет, то обнимет своих детей и внуков и скажет, как сильно их любит, подумал Ричард. Он извинится перед Хэлом и Виолой и каждый день жизни, что дарует ему Господь, будет благодарить его и делать людям добро.

Вот только как выжить? Ричард начал молиться с таким рвением, с каким никогда раньше не молился.

Прохаживаясь по крыше «Красотки чероки», Хэл разглядывал Омаху с ее постройками, казавшимися смутными тенями на фоне просторов простиравшейся к западу равнины.

Противоположный берег реки почти не просматривался. Со «Спартанца» донесся хорошо известный всем прибрежным обитателям звук колокола, возвещая о том, что пароход скоро отчалит от восточного берега Миссури.

Хэл чувствовал, что в это апрельское утро солнце, припекавшее голову и плечи, жжет сильнее обычного. Очень скоро оно развеет туман и сделает день по-летнему теплым. Возможно, во второй половине дня разразится весенняя гроза и напитает Миссури новой водой; тогда, чтобы справиться со штурвалом «Красотки», придется поставить сразу двух рулевых.

Белькур на капитанском мостике готовился к отплытию, мурлыча под нос незамысловатый мотив. Как только Уильям и Виола поднимутся на борт, «Красотка чероки» отчалит от берега и направится в Сиу-Сити. Возвращения Розалинды ожидать не приходилось.

Хэл зажмурился. Господи, как же ему хотелось остаться в Омахе и разыскать ее! Если он отложит это до возвращения из Сиу-Сити, то, возможно, потеряет Розалинду навеки.

Неожиданно приняв решение, Хэл поднялся в рубку.

– Я иду на берег, Белькур, искать Карстерса. Вернусь в течение часа, до того как придут мистер и миссис Донован.

Белькур удивленно взглянул на него и пожал плечами.

– Как знаешь, Линдсей. Пожалуйста, постарайся не ввязаться в какую-нибудь переделку.

Хэл усмехнулся их старой шутке и торопливо распрощался. С семенящим по пятам Цицероном он спустился на бойлерную палубу, где его догнал Эзра.

– Сэр, вы знаете что-либо о планах капитана и миссис Линдсей?

На лице Хэла отразилось удивление: отец никогда не обсуждал с детьми свои дела.

– Они мне ничего об этом не говорили. А почему ты спрашиваешь?

– Они провели ночь на берегу, в отеле «Коззенс», сэр, а только что от Обадаи пришел посыльный и интересовался, не видели ли мы их. Он относил им кофе, но не обнаружил в номере ни капитана, ни миссис Линдсей. Он также навел справки, но, похоже, их никто не видел.

Хэл нахмурился. Матери не оказалось в постели на восходе солнца? Она любила комфорт и обычно спала допоздна, а старик никогда бы не опоздал к отходу судна.

– Нет, я их не видел. Передай привет Сэмпсону и скажи, чтобы послал надежного человека помочь с розыском.

– Слушаюсь, сэр.

Хэл, наконец, сошел на берег. Если его родители в скором времени не появятся, ему придется заняться этим вопросом, хотя он не знал, где, кроме отеля, их искать.

Продолжая хмуриться, он пересек пристань и направился в город. Цицерон неотлучно следовал за ним, то и дело, оглядываясь по сторонам.

У Хэла имелся целый список мест, где он мог бы найти Розалинду. Вверх по Миссури в этот день уходили лишь два судна: «Спартанец» и «Красотка чероки», но от услуг одного из них она уже отказалась, хотя в Канзас-Сити по какой-то неизвестной ему причине она предпочла «Звезду чероки» «Спартанцу». На основании этого Хэл мог предположить, что и теперь ее предпочтения не изменились. Сначала он решил искать Розалинду по игорным заведениям, затем расширить круг поисков до гостиниц. В игорных заведениях первого разряда наверняка вспомнят молодого элегантного игрока в покер, обладающего мастерством профессионала. Если предположить, что сыщики уже задержали ее, он либо подкупом, либо силой вернет ей свободу.

Туман на улицах Омахи был гуще, чем на борту «Красотки», ограничивая видимость до двадцати пяти футов.

Стук колес повозок хотя и оставался приглушенным, делался все громче – это город возвращался к жизни.

– Линдсей! – услышал он из переулка незнакомый голос и резко повернулся, инстинктивно потянувшись за пистолетом; однако в нескольких дюймах от курка его рука застыла. Незнакомец целился ему в грудь из двустволки с расстояния двадцати футов.

Цицерон угрожающе зарычал, и к Хэлу тут же вернулось самообладание. Он неплохо умел блефовать; если удастся потянуть время, возможно, он привлечет внимание какого-нибудь прохожего и тот придет ему на помощь.

– Боюсь, я не знаю вас, мистер… Пузатый хлыщ рассмеялся.

– Ну ты и наглец! Я Илай Дженкинс, партнер Николаса Леннокса.

– Как поживаете? – вежливо поздоровался Хэл, про себя оценивая ситуацию. Если Цицерон бросится на бандита, то, возможно, на короткое время отвлечет его внимание. Этого будет достаточно, чтобы выхватить «кольт». С другой стороны, попытка может стоить Цицерону жизни… – Чем обязан чести этой встречи, мистер Дженкинс?