Диана Уайтсайд - Речной дьявол

– Как насчет Чикаго? – спросил Хэл некоторое время спустя.

– Чикаго? Это хороший город с развитой железнодорожной сетью, – ответила Розалинда сонно.

– Я могу построить там почтово-пассажирскую линию для сообщения с Канадой.

– Да, это будет просто отлично.

– К тому же я купил там недвижимость, когда цены сильно упали, и у меня есть должность в торговой палате, которую ты сможешь занять.

Розалинда насторожилась. Легализованная форма игры с рисками повыше, чем за покерным столом? В торговой палате ей никогда бы не прискучило.

– Но они никогда не допустят туда женщину.

– Если у них возникнут претензии относительно того, как я распоряжаюсь своей должностью, они всегда смогут мне пожаловаться, а если хочешь, мы можем сделать вид, что ты выполняешь мои распоряжения.

Розалинда рассмеялась.

– Обязанность хорошей жены – подчиняться своему господину и повелителю.

– Верно. – Хэл поцеловал ее, и она с удовольствием отдалась вновь нахлынувшим ощущениям. – Вот только сначала мы должны поспать и восстановить силы: нам предстоит долгая ночная смена в погоне за «Спартанцем».

Розалинда улыбнулась, уютно устраиваясь под боком мужа. Что ж, она не против и с радостью станцует на надгробной плите Леннокса.

– Пришла телеграмма от шерифа; он требует, чтобы я вернул вас в Омаху, – спокойно объявил Хатчер. – Говорит, что вы убили женщину.

– Невозможно! – отрезал Ник. Черт, он не ожидал, что тело Дездемоны обнаружат так быстро. – К тому же я заплатил вам за проезд до Канзас-Сити. Позвольте мне там выяснять отношения с законом.

– За нами следует на всех парах «Красотка чероки». Вероятно, она нагонит нас, когда станем на ночевку.

Ник с трудом переборол желание выругаться.

– Тогда продолжайте движение. Корабли на Миссисипи на ночь не останавливаются.

Хатчер покачал головой; его маленькие поросячьи глазки смотрели на Ника с неприязнью.

– Слишком опасно даже при полной луне. Миссисипи не меняет русло раз в несколько месяцев, как Миссури. Штурманы на Миссисипи в состоянии запомнить фарватер и водить суда без опаски и днем и ночью, а нам придется на ночь пришвартоваться.

Ник заскрежетал зубами, но тут же вспомнил, что деньги решают любые вопросы.

– Сколько будет стоить продолжать движение? Хатчер улыбнулся, и Ник понял, что сунул голову в пасть льву. Проклятие!

– Пятьдесят тысяч долларов.

– За эти деньги можно купить новый корабль, – возразил Ник, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.

Хатчер пожал плечами:

– Может быть. Но ведь я могу передать вас в руки закона.

– Ладно, я дам вам чек, – хмуро пообещал Ник. Хатчер покачал головой.

– Я слышал, что вы играли вчера в покер и крупно проигрались. Либо золото, либо ничего.

Золото? Откуда? Но что еще он мог предложить? Доходные дома в Нью-Йорке? Вряд ли они покажутся привлекательными человеку с Миссури. Дом Пола? Даже наполовину достроенный, он стоил куда больше пятидесяти тысяч, но ведь это последнее воплощением мечты Пола. Черт, черт, черт!

– У меня есть дом на Гудзоне, рядом с имением Рузвельтов. Я оформлю вам купчую на него.

У Хатчера заблестели глаза.

– На реке?

– Да.

– По рукам. «Спартанец» будет идти без остановки до самого Канзас-Сити, – ухмыльнулся Хатчер.

Хэл остановился на штормовом мостике, чтобы доесть сандвич с ветчиной и оценить положение «Красотки чероки».

День близился к вечеру, и небо клубилось черными тучами; подгоняемые северным ветром, они явно несли с собой грозу. Нигде не было видно ни одной птицы; видимо, приближающаяся непогода заставила их попрятаться.

Далеко на западе, где с треском рвались молнии, висела густая пелена дождя. Очень скоро его воды вспучат Миссури, но и сейчас река неслась стремительным потоком коричневой жижи, достигая скорости шести, а то и семи узлов. Быстро, чертовски быстро. Вероятно, сегодня ночью Миссури разольется, открыв новые фарватеры. Белькуру и Маккензи придется как следует потрудиться, чтобы справиться с течением и удержать «Красотку» на привычном курсе.

Цицерон, поскуливая, льнул к ногам хозяина, и Хэл почесал его за ушами.

– Не дрейфь, парень. Не любишь грозу, да?

Из высоких труб валил густой серый дым вперемешку с пеплом и искрами. Серый цвет дыма свидетельствовал о том, что Нортон еще не добился максимальной температуры пара. Все же Хэл порадовался, что заранее изолировал трубы «Красотки» от контакта с хрупкими деревянными постройками.

Пожары на пароходах случались довольно часто. Речные суда строились из легкого мягкого дерева, чтобы иметь малую осадку и ходить по мелководью; пропитанные маслом и скипидаром, они хорошо высыхали, годами подвергаясь воздействию ветра и солнца. Не стоило также сбрасывать со счетов легковоспламеняющийся груз, дрова и уголь, который хранили в носовой части.

Как и в годы войны, Хэл предпринял на корабле усиленные меры безопасности. Жестяная крыша на капитанском мостике и навесной палубе являлась последним словом в области защиты судов от пожаров. Все ведра и бочонки на крышах и палубах «Красотки» были заполнены водой для борьбы с огнем.

Хатчер на «Спартанце» засыпал крыши песком, вместо того чтобы обить железом, считая, что металл снизит быстроходность судна; так поступали многие, и эта стратегия не подводила, если, конечно, песок не сдувало ветром и не смывало дождем.

Смерив реку долгим взглядом, Хэл стряхнул с ладоней крошки хлеба, когда, держась за руки, к нему безмолвно подошли Уильям и Виола.

– Готов?

– Да, – спокойно ответил рослый ирландец.

Все вместе они проследовали в рулевую рубку. Белькур и Маккензи стояли у штурвала и, обливаясь потом, боролись с огромным колесом, изо всех сил напрягая мышцы, вздувшиеся буграми на шее и плечах. Их сюртуки небрежно валялись в кресле-качалке, и на маленьком столике стояла кружка давно остывшего кофе. Застекленные окна по бокам были закрыты, а широкое окно впереди, никогда не застеклявшееся, частично заколочено досками, что обычно делали в непогоду, оставляя рулевым и лоцманам для обзора лишь узкую щель.

– Добрый вечер, джентльмены. Готовы смениться? – справился Хэл.

– О, мы можем продолжать в том же духе сутками, – пошутил Белькур, вместе с Маккензи заставляя «Красотку» сделать изящный поворот.

Когда Хэл снова заговорил, судно взяло новый курс.

– Все же я вынужден потребовать, чтоб вы позволили нам разделить с вами это удовольствие. – Он положил руку на штурвал рядом с рукой Белькура. Уильям сделал то же самое с другой стороны.

Могучая сила реки, вливаясь в ладони Хэла, растекалась к плечам. Расставив для устойчивости ноги, он противопоставил ей силу «Красотки», но течение оказалось сильнее, чем он предполагал.

Белькур отпустил колесо, и Хэл напряг мышцы. Почувствовав, что штурвал подвластен его воле, он немного расслабился.

Аналогичная смена произошла с другой стороны рулевого колеса, когда Уильям занял место Маккензи. Поначалу его напарник держался неуклюже, но сумел быстро подстроиться под Хэла и слушать его команды. Поскольку Уильям хорошо справлялся со своими обязанностями, менять его на Сэмпсона было незачем. Рассчитывая идти по вздувшейся реке всю ночь, Хэл хотел, чтобы все свободные люди находились на основной палубе, готовые в любую минуту убрать мусор или произвести срочный ремонт.

Белькур и Маккензи отступили и рухнули в кресла-качалки как подкошенные, словно ноги их больше не держали.

– Добрый вечер, джентльмены, говорит Нортон, – пропел из переговорной трубы знакомый голос.

– Рад слышать твой голос, Черный Джек, – бодро ответил Хэл.

Источая запах виски, сандвичей и кофе, в рубку вошел Роланд Джонс. Оба штурмана приняли кофе с радостью, а Виола, сидя на высоком табурете, попросила чаю.

– Согласно последней телеграмме, мы сократили разрыв со «Спартанцем» минут на тридцать, – объявил Бель-кур. – Остановиться Хатчер, естественно, отказался.

Хэл удивленно присвистнул.

– Поздравляю. Ты сумел приумножить свою славу самого стремительного рулевого.

Уильям тоже не преминул вставить хвалебное слово, воспользовавшись короткой передышкой перед следующим поворотом.

У Хэла взмокла спина, пока они старались удержать «Красотку» посреди фарватера, а река по-прежнему стремилась срезать угол, используя мощь энергии бурлящей воды и всего, что она несла с собой.