Лорен Донер - Рейн на мою голову

Брови Ривера поползли вверх.

– Когда Кайл с отцом покупали конюшню, он позволил мне верить, что работает на перекупающую компанию, но я обнаружила, что именно они с отцом являлись владельцами. Мой муж вовсе не был бедным, – Брит вздохнула. – Ты не представляешь в каком я была шоке. Я имею в виду, мы жили в подвальном помещении, Кайл водил мою машину, поскольку у мужа не было своей в Неваде, а у него были миллионы долларов.

Рот Ривера приоткрылся, но он тут же, нахмурившись, закрыл его.

– Миллионы?

Она кивнула.

– Напившись, он поведал мне душещипательную историю о том, как женщины гонялись за его бумажником, и впервые в жизни он знает, что находится с кем-то, кто действительно любит его, поскольку даже не имеет представления об его богатстве.

– Готов поспорить, это помогло.

– Ошибаешься. Меня глубоко ранило то, что он с самого начала обманывал меня. Я обнаружила, что замужем за незнакомцем, и почти желала, чтобы правда никогда не открывалась. Все изменилось. Кайл сказал, что причин врать больше нет, и я должна ехать к нему домой. Оказалось, что его главная ванная больше, чем вся квартира, в которой мы прожили первый год нашего брака.

– По крайней мере, там, должно быть, было лучше.

– Нет, – Брит хмуро посмотрела на Ривера. – Отец воспитал меня довольно простой. Я вдруг обнаружила себя втянутой в ту жизнь, которую ненавидела. Ты когда-нибудь был в душном клубе для богатых парней? Я там слишком выделялась. Друзья мужа были грубыми, их жены – совершенно порочными, а Кайл и так не относился к тем людям, с которыми было легко уживаться, но тогда стал совершенно невыносимым.

– И ты развелась с ним?

– Попыталась. Тогда он впервые ударил меня. У нас случилась громкая ссора, и он сказал, что Марсамы не разводятся.

Ривер прищурился.

– Ты сказала Марсам?

Сердце Брит пропустило удар, она поколебалась, но затем кивнула.

– Да. Кайл Марсам был моим мужем.

Стул упал на пол, когда Ривер вскочил на ноги. Мужчина запустил пятерню в волосы, в то время как, бледнея, с ужасом взирал на Брит.

– Единственный сын Кевина Марсама? Этот Кайл?

Ривер работал в мире родео. Брит знала и предполагала, что имя покажется ему знакомым, но не ожидала такой впечатляющей реакции. С сожалением, она кивнула, наблюдая за ним.

– Черт, – он опустил руку. – Они поддерживают всех звезд родео, настоящих профи, и финансируют большинство крупных соревнований. Если он купил конюшню твоего отца, значит, сделал из нее тренировочный лагерь. Для своих любимых наездников у него их десятки.

– Сейчас мне об этом известно.

Рука Ривера прижалась к боку, он глубоко вздохнул, прикрыв глаза, а затем вновь посмотрел на Брит.

– Хорошо, что я больше не на арене, – он нахмурился. – Твой бывший муж убедится, что я никогда больше не буду соревноваться, – Ривер снова побледнел. – Черт подери все это, Брит. Я работаю на большинстве из этих шоу. Они могут вычеркнуть меня как ковбоя.

– Я уже говорила, что мне нужно уехать, и что Кайл может превратить твою жизнь в ад.

– Но ты не говорила, кто он, черт побери, – в глазах Ривера сверкнул гнев, но потом вдруг исчез. – Это не имеет значения. Просто я немного шокирован, – Ривер склонился, поднимая стул и ставя его на место. Он уставился на Брит. – Это ничего не меняет.

– Ты сошел с ума? Я ведь только что сказала тебе, кто он и предупредила, во что он может превратить твою жизнь.

– Я понимаю, – Ривер вздохнул. – Я все еще не починил твою машину и не позволю тебе уехать, – он снова опустился на стул. – Рассказывай дальше.

– Там не о чем особо рассказывать, – соврала она. – Я подала на развод, но у него было много денег. Кайл нанял адвокатов, которые опротестовали ходатайство, и сделал еще кучу гадостей, чтобы сохранить наш брак.

Глаза Ривера прищурились.

– Брит...

– Хорошо, – она кивнула. – Все стало ужасно, ладно? Кайл сделал все, чтобы попытаться остановить меня, в том числе загубил мое имя, распространив обо мне ужасную ложь. Я не могла устроиться на работу, никто не хотел сдавать мне квартиру, и Кайл стал преследовать меня. Полиция его не арестовывала. Все те деньги, что у него имелись, убедили их, что я обо всем солгала, пытаясь получить от Кайла после развода компенсацию побольше, и они купились на это. Мне пришлось жить с отцом, когда Кайл развернул всю эту грязную адскую кампанию, а у моего отца на фоне стресса случился сердечный приступ, убивший его, – Брит пронзила боль. – Кайл по сути дела убил моего отца со всем этим дерьмом и отказом развестись со мной.

– Я думал, раз ты подала на развод, все закончилось.

– Я тоже так думала, пока его адвокаты не подали ходатайство против моего заявления, чтобы затормозить суд. Они вызвали меня, лишь сообщив, что дата отложена и мне нужно нанять адвоката. У меня никогда не было доступа и к центу из денег Кайла, поэтому я не могла себе этого позволить. Он убедился в этом.

– Мне жаль.

Глядя в его искренние глаза, Брит осознала, что он и правда так думает.

– Я должна уехать. Кайл узнает, что я здесь и будет говорить или делать ужасные вещи, стараясь отомстить мне. Он всегда так делает, Ривер. Ко всем, кто мне помогает, пытается защитить, спустя время он тоже приходит. У меня было несколько друзей, приютивших меня после смерти отца. Кайл разносил слухи, что они торгуют наркотиками, до тех пор пока я не покинула их дома. Я не собиралась позволять ему разрушать их жизни, как он поступил с моим отцом и мной. Я не хочу, чтобы подобное произошло и с вашей семьей.

– Так он поступил с твоим отцом? Заставив людей думать, что он распространяет наркотики?

Брит обжег гнев.

– Нет, хуже. Я говорила, мой отец растил меня один. Мать погибла в автомобильной аварии едва мне исполнилось пять. Кайл распространил слухи, что это отец убил ее. Знаешь, просто посадил в машину и скатил с холма, где мать потеряла над ней контроль. Отец любил мою мать и никогда бы не причинил боли, но это не помешало Кайлу высказать те гадкие обвинения. Когда соседи и друзья начали смотреть на него с подозрением, это уничтожило моего отца, даже предположения, что кто-то мог думать про него нечто столь ужасное, разбивало ему сердце. Отец так больше и не женился, не ходил на свидания, даже когда я, будучи подростком, пыталась свести его с одинокими матерями моих друзей. Он всегда говорил, что никто не сможет сравниться в его сердце с моей матерью, а жить в ее тени – несправедливо по отношению к другой женщине, – из глаз потекли слезы. – Кайл совершал эти чудовищные вещи, поскольку я отказалась вернуться к нему домой, и нацелился на отца за то, что тот предоставил мне безопасное место для жилья.

– Сукин сын, – пробормотал Ривер, наклоняясь через стол и беря Брит за руку. – Должно быть, он чертов мудак.

Свободной рукой она вытерла слезы.

– Кайл – настоящий ублюдок, Ривер. Он сделает и скажет все, что угодно, наказывая любого, кто встанет у него на пути, и заставляя меня заплатить за уход от него. В семье Кайла не было разводов и, словно бы от этого зависела его честь, он делает все, чтобы так и оставалось.

– Этому не бывать. Пусть делает, что хочет. Поскольку мы Рейны, то уже пережили некоторые гадкие слухи. Он не сможет что-либо сказать или сделать, чтобы поколебать мою решимость остаться с тобой.

– В таком случае, ты потерял свой разум, – Брит отдернула руку. – Кайл становится еще опаснее, когда выпьет. У него жесткая хватка. Поверь мне. Я знаю.

– Я ведь говорил, что он меня не пугает. Я надеру ему задницу.

– Что ты будешь делать, если он объявится с пистолетом? Ты не сможешь побороть пулю. Так уже было один раз. Кайл явился с ружьем в дом друга, у которого я остановилась, угрожая убить, если не залезу в его грузовик. Он – неуравновешенный и сейчас очень зол, – Брит замолчала, закусив губу, но потом отпустила ее и уставилась на Ривера, сознавая, что должна рассказать ему больше, заставив понять. – Он четыре года отсидел в тюрьме, и это я его туда засадила. Кайл только что вышел, понимаешь? Он провел все это время, придумывая способы отомстить мне. С чем бы ты ни предполагал столкнуться, все равно не имеешь ни малейшего понятия, насколько скверным он может быть, но я знаю. Тебе не следует в это ввязываться.

Ривер слегка побледнел, но затем кивнул.

– Значит, он, скорее всего, действительно обижен. Понимаю. Так что же он сделал?