Алина Кускова - Рейс налево

– Понимаешь, – пробормотала Липа, неожиданно вспоминая, что ее новая соседка – молоденькая профурсетка с голубыми глазами. – Мне пришлось уехать в срочную командировку. Ты же знаешь нашего главреда. У него все всегда неожиданно и срочно. Но утром я вернусь! С Новым годом, Стасик!

– Как же, – зловеще произнес Кудрин, в упор глядя на Олимпиаду. – На чем это, интересно? На метле? И врать, к тому же, нехорошо! Впрочем, врать тебе придется, Липа! Как же ты объяснишь свой фингал под глазом? Ударилась о дверной косяк, вламываясь среди ночи в квартиру к холостому мужчине.

Станислав не дослушал Липу, бросил трубку, пообещав ее утром встретить. Он был так сердит, что даже не поинтересовался, в какую именно командировку отправилась его невеста накануне встречи Нового года. Он не поинтересовался и ее здоровьем, а мог бы спросить, не подбила ли она свой правый глаз…

Чем легче становилось голове, тем тяжелее было на душе. Осознавая всю тяжесть совершенного деяния, Олимпиада грустнела и задумчиво глядела в телевизор. На экране продолжала разворачиваться двухсерийная мелодрама с комедийным уклоном. Страдания главных героев настолько переплетались с ее собственной жизнью, что Липа вздохнула и налила себе водки. Лучше уж оставаться нетрезвой, чем думать о том, что случится, если она и в самом деле не приедет в Петушки этим утром. А ехать было страшно. Зеркало отразило такой сногсшибательный результат проведения новогодней ночи, что никаким образом перед Станиславом ей не оправдаться, и уж тем более собственной образиной.

– Это вы виноваты! – всхлипнула неожиданно Олимпиада. – Могли бы открывать дверь в квартиру осторожно! Мало ли какой человек под ней случайно оказался.

– Конечно, нужно было открывать аккуратно. Ведь пьяные девицы под дверью оказываются постоянно. Особенно под Новый год, этаким сюрпризом для холостяков, намеревающихся жениться. Не на них, между прочим, а на трезвых, разумных и не валяющихся под чужими дверями девушках. – Кудрин встал из-за стола. – А отчего, собственно, ты перешла со мной на «вы»?

– Не знаю, – призналась Липа, шмыгая носом. – Само собой получилось.

– Ага, значит, более трезвая ты более покладистая и воспитанная. – Кудрин распахнул дверь в спальню. – Нужно поспать. Сейчас четыре часа утра, в семь на Москву идет первая электричка. Так и быть, я провожу тебя на вокзал, ну, а встречать, как я понимаю, будет Стасик. Его также ожидает сюрприз. Можешь ему соврать, что командировка прошла не так удачно, как ты планировала. Задала вопрос про ремейки и получила ответ в глаз.

– Очень смешно, – пробурчала Липа и зашла в спальню.

– Не волнуйся, за барабашкой, которого стошнило, я убрал. Ложись на матрас и накройся пледом.

Сам Кудрин устроился на диване в комнате, где сиротливо мигала разноцветными огнями искусственная елка за три тысячи сто рублей. Он выключил свет, оставив только мигающие огоньки, и закрыл глаза. Дом был новый, соседей в нем встречало Новый год не так уж и много. К четырем часам утра все стихло. Лишь отдаленные петарды в соседнем дворе разрывались взрывами гранат и напоминали ему о битве, которую еще предстоит провести для того, чтобы вновь завоевать расположение Верочки. Он прислушался к шороху из спальни, который вскоре стих. И оба неудачника погрузились в глубокий сон.

Их одновременно разбудил требовательный звонок в дверь. Кудрин протер глаза и уставился на часы. Они показывали три часа дня, об этом красноречиво свидетельствовали солнечные лучи морозного января наступившего Нового года.

– Олимпиада! – закричал Максим и распахнул дверь в спальню. – Какого черта ты, вы, не завела будильник?! – Полуголая Олимпиада сидела на матрасе и моргала глазищами. – Что за дурацкая привычка раздеваться перед сном?! – ревел Кудрин, на ходу натягивая на себя брюки. – Прикройся! Только не Верочкиным халатом. Если это пришла она, то мне конец. Сиди тихо и не высовывайся. – Кудрин проскакал в одной брючине к двери и открыл ее.

Олимпиада подскочила и попыталась найти свою одежду, разбросанную по спальне. Джинсы она нашла сразу вместе с шубой, а вот «пищащая» блузочка, купленная за бешеные деньги и оттого весившая не больше ста граммов, затерялась среди нераспакованных коробок. Она с отчаянием глянула на халат и передернула плечами. Уж лучше голой, чем в ее халате. Эта истеричка устроит очередной скандал.

В комнате тем временем раздавался женский голос. Липа прислушалась, но гостья говорила тихо, ругаться не собиралась, Кудрина не била. Возможно, это была не Верочка. Или все же она, но уже простившая своего ветреного жениха и вновь воспылавшая к нему прежними чувствами. Голос раздавался все ближе и ближе со спальней, Олимпиада напряглась и попыталась подобрать себе более-менее подходящее алиби, если все же Верочка ворвется сюда и застанет ее сонной. Неадекватные ревнивые особы порой способны на страшные кровавые дела. Уж Липа-то знает, она беседовала с парочкой уголовниц, которые укокошили своих соперниц только из-за одного подозрения. Ничего хорошего в ее светлую голову не пришло. Потому, как только дверь спальни распахнулась, Липа заорала на всякий случай:

– Не виноватая я! Он сам… – И осеклась. На пороге стояла пожилая дама в бархатном старомодном костюме с большим шифоновым бантом под горлом и таращилась на нее, как на кенгуру в зоопарке.

– И как, сынок, ты объяснишь это? – Дама ткнула пальцем в Липу, обращаясь к Кудрину, который возник в дверном проеме из-за ее плеча.

– Это? – пролепетал Максим, судорожно сглатывая слюну. – А это, мама, хм, – он подавился и закашлялся: – Это, мама, Верочка!

– Что?! – вскричала Липа, испуганно заметавшись по спальне. – Верочка?! Где?

– Да ладно, – нарочито расхлябанной походкой Максим подошел и обнял Липу за голые плечи. – Я давно хотел вас познакомить. Знакомьтесь! – И он сделал широкий жест в сторону праздничного стола.

Разговор среди вчерашних объедков не получался. Хотя Липа, прикрытая полотенцем, въезжала в обстановку не так мучительно долго, как пожилая дама, для которой появление в квартире сына незнакомой девицы с подбитым глазом в раздетом виде стало настоящим шоком. Кудрин достал их холодильника бутылку шампанского и торжественно поставил ее на стол, сообщив дамам, что они будут пить исключительно за дружбу. Олимпиада вздохнула и отказалась.

– Я больше не могу, – призналась она, – голова и так чугунная. Вообще-то я совсем не пью! – Она спохватилась, поймав на себе пристальный взгляд Серафимы Павловны, как ей представилась сама дама. – Нисколько и никогда. У меня аллергия на спиртное, – соврала Липа, не краснея.

– Да, – тут же поддержал ее Кудрин, – ей нельзя. И вообще, Верочке пора на вокзал! Ты знаешь, мама, она настоящий трудоголик. У нее сегодня рабочий день. – И он подмигнул Липе.

– У меня? – Та, естественно, не поняла, было ли это настоящим подмигиванием или просто нервным тиком, и на всякий случай переспросила, уточнив: – Рабочий вечер? Я работаю…

– Вечер! Точно, у нее сегодня рабочий вечер, и ей нужно на вокзал, – нашелся тот.

– Вы что, подрабатываете в электричках? – подозрительно прищурилась Серафима Павловна.

– Ну да, – несла Липа первое, что шло на ум, – народным контролером! Ловлю зайцев!

– За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, – многозначительно изрекла та, нисколько не поверив ни сыну, ни травмированной девице. – Впрочем, как раз сегодня спешу я. Меня Митрофан Ильич пригласил на прослушивание своей новой арии. Приятно было познакомиться, – сухо сказала мама Максима и поднялась.

– А как же шампанское? – растерялась Липа, понимая, что не только не понравилась пожилой даме, но и вызвала у той к себе стойкое отвращение.

– Я загляну к тебе вечером, – Серафима Павловна выразительно поглядела на мнимую Верочку, – нам нужно обсудить твои дела тет-а-тет. – Кудрин послушно склонил голову и пошел провожать маму.

Олимпиада никогда не попадала в подобное положение, знакомясь с матерями своих кавалеров. Чаще всего она нравилась пожилым дамам своим азартом, деловой хваткой и уверенным поведением. К тому же Липа вовремя опускала невинные глаза, говорила матерям комплименты, восторгалась воспитанием их питомцев. Метод «двух в одном» срабатывал безотказно. На этот раз что-то вышло из-под ее контроля, что-то не получилось. Но раньше она никогда не являлась на смотрины с синяком под глазом и обмотанной в полотенце. Возможно, отрицательно сказался именно ее внешний вид. Но что ей оставалось делать?! Нужно было нацепить на тело Верочкин халат, а на нос – солнцезащитные очки.