Сюзанна Энок - Репутация герцога

– Я…

– Вот вы где, Френсис, – раздался за спиной Жозефины знакомый глубокий голос. Герцог Мельбурн обменялся рукопожатием с пухлым мужчиной. – Вы представлены новой любимице Лондона?

– Нет, Мельбурн…

– Тогда позвольте мне. Ваше высочество, мистер Френсис Хеннинг. Френсис, ее высочество Жозефина, принцесса Коста-Хабичуэла.

Хеннинг поклонился еще ниже, чем Хейреку.

– Для меня это огромная честь, – сказал он, выпрямившись. – Осмелюсь сказать, вы сияете подобно бриллианту.

– Спасибо, мистер Хеннинг.

Взглянув на Мельбурна, Жозефина увидела, что он пристально смотрит на нее. Его поступок ее удивил. Она считала его безнадежно высокомерным и недоступным, а он пришел на выручку человеку гораздо ниже по положению и спас его достоинство, выведя из неловкой ситуации. Реакция ее нового помощника была до крайности грубой и бестактной. Значит, Хейрек подстраивается под ее манеры? Она, конечно, резка с Мельбурном, но это личное.

– Как думаете, Хеннинг, – продолжал Мельбурн, – мне следует пригласить ее высочество на следующий танец?

О Господи, она едва пришла в себя после их недавнего разговора. Френсис широко улыбнулся. Видимо, потому, что герцог Мельбурн разговаривал с ним как с закадычным другом.

– Совершенно определенно, ваша светлость, – весело фыркнул он.

Трое мужчин выжидательно смотрели на нее. Чтобы избежать танца, только и надо было сказать, что она уже обещала его Хейреку. Мельбурн уйдет, и у нее будет время до завтрашнего вечера, чтобы подготовиться к следующей встрече. Однако если танец отвлечет его внимание от выяснения подробностей о Коста-Хабичуэле, ей следует согласиться. Это не трудное решение. Он прекрасно танцует.

Жозефина подала ему руку.

– Если вы думаете, что можете справиться с этим, – сказала она.

Взяв ее пальцы в ладонь, он поднял бровь.

– Если вы удержитесь от желания нанести мне увечье, я не вижу никаких трудностей.

Жозефина хотела было возразить, но от его прикосновения вздрогнула.

– Я не даю обещаний, – ответила она.

Выведя ее в центр зала, Мельбурн улыбнулся. У нее сердце в груди перевернулось. Удивительно, что простое движение мускулов может столь изменить человека.

– Вы должны делать это чаще.

– Представлять вам нетитулованных джентльменов?

– Улыбаться.

– Ах, так… Я постараюсь помнить об этом между пощечинами и попытками продырявить меня.

– Вы знаете, что я этого не хотела.

Серые глаза оценивающе смотрели на нее.

– Что вы сделали бы, если бы я взял другую рапиру?

Казалось, от его присутствия вокруг разливается жар.

– Вы никогда не укололи бы меня, – тихо ответила она.

Заиграла музыка. Вальс. Контрданс не дал бы возможности обсуждать что-то… личное. Чувственные губы Себастьяна снова изогнулись, будто он точно знал, о чем она думает.

Его рука скользнула вокруг ее талии, притянув ближе. Они закружились в такт музыке. Господи! Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова, хотелось почувствовать его губы, испытать желание, которое – она знала – и он испытывает к ней.

И, тем не менее, он молчал.

– Таким способом вы хотите удержаться от спора со мной? – наконец заметила она. – Вообще со мной не разговаривать?

– Что вы хотите услышать? – тихо проговорил он. – Что я мечтаю поиметь вас с того момента, как увидел?

У Жозефины сбилось дыхание.

– А вы мечтаете? – Ее обдало жаром.

– Да. И держу пари, вы думаете о том же. – Себастьян медленно притянул ее чуть ближе.

– Тогда почему Хейрек занял ваше место?

Жозефина вдруг осознала, что отцу не надо было вовлекать Мельбурна в такое сомнительное дело, как Коста-Хабичуэла. Хейрек куда более подходящий. Теперь у нее два герцога. И один из них видит ее куда яснее, чем она хочет, она дрожит от его прикосновений и тает от поцелуев.

– Хейрек теперь занимается Коста-Хабичуэлой, потому что я не хочу блуждать по дороге вслепую, – ответил он.

Она насторожилась:

– По какой дороге?

– По вашей.

– Не понимаю, о чем вы гово…

– Если меня видят в вашем обществе, то только потому, что я так решил, а не по чьей-то просьбе или приказу. – Себастьян не спускал с нее потемневших серых глаз.

– Едва ли попытка устроить брак между герцогом и принцессой является чем-то неправомерным.

Оба замолчали.

– Вы сами являетесь большой проблемой, – наконец прошептал он.

– О да, я такая. – Она улыбнулась, стараясь сдержать дрожь, охватившую ее при этих словах. – Так что мы будем делать дальше?

– Завтра вечером пойдем в театр.

– Да, но когда вы меня поцелуете в следующий раз?

Она заметила, что в его глазах что-то мелькнуло. Удивление? Желание? Но это исчезло так стремительно, что она не могла разобрать.

– Завтра вечером, в театре, – ответил он.

О Господи!

– Папа, я хочу пойти в театр.

Себастьян обошел бильярдный стол и умышленно сделал плохой удар.

– Я знаю. Но сегодня вечером играют «Гамлета». Не думаю, что тебе очень понравится финал. – Кроме этого, он не хотел, чтобы Пип стала свидетельницей его общения с принцессой Жозефиной Эмбри.

– Это правда, трагедия?

Не сразу он понял, что дочь говорит о пьесе.

– Да. Очень большая трагедия. – Себастьян посторонился, поскольку теперь настала очередь Пип. Удар был неплохой, через пару-тройку лет девочка сможет бросить вызов даже Шею с его математически точными ударами. – Предлагаю сделку, Пип. Следующая пьеса – «Сон в летнюю ночь». Если ты откажешься от «Гамлета», я поведу тебя посмотреть «Сон».

Дочь оперлась на бильярдный кий.

– Только ты и я?

– Только мы.

Она кивнула, ее улыбка вспыхнула ярче солнышка.

– Тогда да, я согласна. Мы проводим вместе меньше времени, чем мне хочется.

Себастьян наклонился к дочери:

– Ты так думаешь?

– Да, – ответила она, загнав в лузу второй шар. – Если не считать сегодняшнего дня, я тебя почти всю неделю не видела. Я очень занята, и ты очень занят. Нам нужно находить время друг для друга.

– Извини. – С тех пор как Принни поручил ему сотрудничество с Коста-Хабичуэлой, он не сознавал, что пренебрегает общением с Пенелопой. В конце концов, она вся его семья.

– Большой праздник с акробатами на день рождения многое бы исправил, – продолжала девочка.

– Понятно. – Он спрятал улыбку. – Я буду держать это в памяти.

Пип вдруг резко бросила кий на стол и посмотрела на него.

– Когда я сказала «только ты и я», – ее личико сделалось серьезным, – я не думала, что так всегда должно быть.

Себастьян оперся на кий.

– Прости, что?

– Моя подружка Мэри Хейли говорит, что тебе снова нужно жениться, потому что я не мальчик.

– Это неправда, – медленно сказал Себастьян, обдумывая ответ. – Ты не можешь унаследовать мой титул, а твой дядя Шей может. Мне не обязательно жениться. У меня есть ты.

– Но ты хочешь? Я хочу сказать, хочешь снова жениться? Иногда мне кажется, что хорошо, если бы в доме была еще женщина, кроме меня.

Обойдя стол, Себастьян присел перед дочерью:

– У тебя теперь три тетушки.

– Да. Тетя Нелл знает все о моде, тетя Кэролайн учит меня рисовать, а тетя Сарала знает, как заклинать змей.

– Но?.. – подсказал он, услышав в ответе Пип что-то невысказанное.

Ее личико нахмурилось.

– Ничего. По вечерам они уходят домой. У тети Нелл есть Роуз. А у меня никого нет. – У нее в глазах блеснули слезы.

Себастьян притянул дочь к себе и крепко обнял.

– У тебя есть я, милая. – Господи! Размышления семилетнего ребенка смутили его. – Значит, ты хочешь, чтобы я снова женился? – спросил он, касаясь лбом ее лба.

– Только не на тете Мэри Хейли. Она смеется, как осел. – Пип передразнила неприятные звуки.

– Так это она? – заставил себя улыбнуться Себастьян. – Я думал, что это и, правда, осел. – Он вытащил карманные часы. – Перекусим. У меня сегодня днем встреча.

Она поцеловала его в лоб.

– Ты очень хороший, папа.

– Я стараюсь.

Поднявшись, он взял ее за руку, и они пошли вниз. Пип хочет иметь мать. В этом есть смысл, она, вероятно, смутно помнит Шарлотту. Хотя они часто говорили о ней, в последнее время Себастьян заметил, что эти рассказы превращаются в волшебные сказки.

А он хочет снова жениться? Год назад он отмел бы этот вопрос. Два года назад разозлился бы. А сейчас он просто не знал.