Сюзанна Энок - Репутация герцога

– Я хотела бы купить билет на утренний рейс.

– Мест нет. – Снова окинув ее взглядом, он продолжил разговор.

Жозефина постучала пальцами по плечу.

– Ни одного? Моя тетя очень больна, мне нужно поскорее добраться в Йорк.

– Простите, мисс, но единственное свободное место наверху. Там сегодня только мужчины. Грубые мужланы.

– Я покупаю его. – Она поставила чемодан и открыла сумочку. – Сколько с меня до Йорка?

– Три фунта, мисс. И два дня придется сидеть под открытым небом. Это не самый приятный способ путешествовать.

– Я рискну.

Задумавшись, не мало ли взяла денег из средств отца, Жозефина отсчитала три фунта. Она сказала себе, что позаимствовала часть из десяти тысяч фунтов, которые Себастьян дал за ее руку. Он мог позволить себе потерю.

Как только она подумала о нем, ей снова захотелось плакать. Если бы она могла оставить ему записку, она бы сделала это. Но не осмелилась. Отец мог прочитать ее.

Рыжий Джим открыл книгу и вытащил из кармана квадратик бумаги. Нацарапав что-то огрызком карандаша, он снова сунул его за ухо и отдал ей бумагу.

– Посадка во внутреннем дворе через пятнадцать минут. Больше ничего не платите.

– Спасибо.

Не обращая на нее внимания, Джим снова повернулся к собеседнику. Пятнадцать минут! Это слишком долгое и одновременно слишком короткое ожидание. Жозефина велела не будить ее до десяти утра. Когда заметят ее отсутствие, она уже покинет Лондон. И отец не будет знать, что делать и куда она отправилась.

Если он кому-нибудь скажет, что она пропала, это повредит продаже земли. Скорее всего, отец придумает причину, по которой она срочно отплыла в Коста-Хабичуэлу, а люди капитана Мортона будут тайно искать ее.

Куда большей проблемой был Себастьян. Он не станет молчать и помогать ее отцу, но тоже постарается замять скандал. Она умышленно не оставила никаких зацепок, так что он может действовать как пожелает. Если свадьба действительно лишь самый эффективный способ остановить ее отца, то Себастьян только вздохнет с облегчением. Если он хочет жениться на ней, потому что… потому что…

«Прекрати!» – приказала она себе. Когда она сядет в направляющуюся на север карету, будет время упиваться жалостью к себе. А до тех пор нужно следить за тем, что она делает, говорит и даже куда смотрит.

Взяв чемодан, Жозефина вышла. Двое потешавшихся над ней мужчин ушли. Двор был заполнен лошадьми, пассажирами, провожающими и приехавшими получить почту. Выбрав место у стены, она снова поправила шляпку и стала ждать.

Несколько человек взглянули на нее, но из подслушанных реплик она поняла, что их главным образом интересовало, почему молодая женщина путешествует одна. Это ее не волновало, она сочинила подходящую историю. Что касается грубиянов вроде тех двух мужчин, то она взяла с собой заряженный пистолет. В конце концов, она дочь солдата. И, несмотря на рафинированное воспитание, знает, как постоять за себя.

Непрошеная слеза сбежала по щеке, и Жозефина смахнула ее. Покидая Лондон, она фактически возвращалась к социальному положению, которое и должна занимать. Ее мать – леди, дочь вице-короля, а отец – офицер. В лучшем случае ей предстояло стать женой пастора или мелкого землевладельца, в худшем – гувернанткой. Но принцесса, герцогиня? Даже герцогиня Мельбурн? Чепуха. Смешно, глупо и похоже на сказку. С сегодняшнего дня она станет настоящей. Ни больше, ни меньше.

– Билеты, пожалуйста! – Рыжий Джим встал на деревянный ящик у дверцы почтовой кареты и громко повторил: – Билеты!

Жозефина поспешила вперед вместе с остальными. Две женщины и один мужчина заняли места в карете. Рыжий Джим взял ее билет и сделал пометку в книге.

– Сэмюел, помоги девушке подняться, – крикнул он.

Один из конюхов взял ее чемодан и вместе с другими привязал сзади кареты. Другой – как она поняла, Сэмюел, – взял ее за талию и поднял вверх. Она ойкнула, когда кучер перехватил ее и усадил на одну из узких скамей, стоявших одна напротив другой на крыше. Быстро придя в себя, Жозефина пересела. У нее не было никакого желания два дня смотреть назад.

Худой мужчина без переднего зуба уселся рядом с ней.

– Доброе утро, милочка, – сказал он с широкой улыбкой.

Когда он поправлял пальто, она уловила запах овец.

Внизу Сэмюел помогал пожилой женщине и ее младшей спутнице сесть в карету, а двое мужчин, что подшучивали над ней у гостиницы, поднялись наверх и сели напротив. Этого еще не хватало!

– У нас будет хороший вид, Джонни, – протянул тот, что покрупнее.

– Да, Тим. Еще раз здравствуйте, ваше величество. Прежде чем ответить, Жозефина стремительно взвесила варианты. Если они едут в Йорк, то пусть лучше будут союзниками.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли мисс Гримм, – ответила она с застенчивым поклоном. Дворецкий полковника Бранбери никогда не узнает, что она позаимствовала его имя. – Извините, что была резка. Я надеюсь получить место гувернантки в Йорке, где живет моя тетя, и меня это немного… нервирует.

– Не волнуйтесь, милая. Мы замолвим за вас словечко, правда, Тим?

– Правильно, Джонни.

Пропахший овцами мужчина не назвался, неодобрительно усмехнулся. Что ж, могло быть и хуже, решила Жозефина. Она постоянно очаровывала людей ради осуществления планов отца. За два дня поездки в Йорк она могла почерпнуть массу полезной информации.

Карета выехала со двора. Сидевший рядом мужчина махал кому-то. Жозефине, Джонни и Тиму было не с кем прощаться. Через двадцать минут они достигли предместий Лондона, и дорога стала чуть свободнее.

Они ехали на север, и Жозефина начала понемногу расслабляться. Она сделала это. Никто не догадается, куда она отправилась. Ее родители, вероятно, решат, что она вернулась на Ямайку, к немногим друзьям, которые у нее были. Себастьян… что подумает он? Она понятия не имела. Возможно, он вообще не станет ее искать.

– Вы бывали в Йорке прежде, мисс Гримм? – поинтересовался через час ее сосед.

– Нет. Моя тетя работает в семье, которая обосновалась там. До сих пор мы с ней только переписывались.

Тим и Джонни тихо болтали друг с другом. Поскольку разговор, казалось, шел не о ней, Жозефина не обращала на них особого внимания. Вместо этого она обдумывала, что делать, если выяснится, что она носит ребенка Себастьяна. Никто не наймет незамужнюю беременную женщину. Нужно представляться вдовой, решила она. Или избавиться от младенца. Но она этого никогда не сделает. Это все, что у нее останется от Себастьяна.

– Говорю тебе, Тим, я видел его прежде. Он лорд или что-то в этом роде.

– Ну, ты и скажешь, Джонни. Лорд, едущий в пыли за почтовой каретой!

– Может, он забыл письмо.

Мужчины рассмеялись. С внезапной тревогой Жозефина взглянула на них. Они смотрели мимо нее, на дорогу в направлении Лондона. Всеми фибрами души хотела она повернуться и посмотреть, о ком они говорят. Но не могла позволить себе возбудить ненужные подозрения. Ни у кого – включая и ее самое – не было никаких причин связывать одинокого и явно хорошо одетого всадника с нею.

– Я только сказал, – продолжал Джонни, – он выглядит знакомым. Кто-нибудь из кабинета министров Принни или что-то вроде этого.

– Где это ты видел членов кабинета министров?

– Я водил лошадь сэра Уильяма в «Таттерсоллз» в прошлом году. Все шишки были там. И этот, думаю, тоже.

Жозефина вцепилась в юбки. Боже милостивый! Один взгляд, и она снова сможет расслабиться. Но если это кто-то из кабинета министров, он может ее узнать. Она закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Никакой член кабинета министров, никакой дворянин не ожидает увидеть принцессу Жозефину Эмбри на крыше почтовой кареты, направлявшейся на север.

Сделав глубокий вдох, она оглянулась через плечо, в пятидесяти ярдах, не отставая от кареты, но и не догоняя, ехал верхом худой темноволосый мужчина. У Жозефины упало сердце.

Это не член кабинета министров. Это герцог Мельбурн. И он смотрел прямо на нее.

– О Господи!

– Вы знаете этого типа, мисс Гримм? – спросил Тим.

Жозефина стремительно повернулась и снова посмотрела вперед. Что она сделала неправильно? Чем выдала свой замысел? Она же ни единой душе не сказала. И какого дьявола он просто преследует ее, вместо того чтобы штурмовать карету? Теперь все трое мужчин переводили любопытные взгляды с нее на Себастьяна. У нее перехватило дыхание.