Себастьян не мог сдержать довольной улыбки.
– Ты меня любишь, – прошептал он и, обняв, прижал спиной к своей груди.
Он знал, что женщины хотели его, его имя и титул, его власть и деньги. Жозефина это считала проблемой, и она любила его. Он никогда не думал, не надеялся, не хотел, чтобы какая-нибудь женщина снова сказала ему эти слова. Услышав их, он почувствовал удовлетворение. И счастье, которого не ожидал испытать снова. Это ошеломило его.
– Мне из-за вас нос расквасили, – рыкнул на нее Бутс. – Вряд ли это справедливая плата за обещание женитьбы.
Жозефина напряглась в объятиях Себастьяна.
– Я не…
– Я оплачу вашу поездку на север, – перебил Себастьян. – Не могу позволить, чтобы вы снова увели у меня Мейбл.
– Бери деньги, Тим, – крикнул ему с крыши приятель, – иначе он тебя до воскресенья лупить будет.
– Это нечестно, – сплюнул Бутс. – Вы тренировались.
– Да, – кивнул Себастьян. – Сколько сейчас стоит место?
– Три фунта.
Все правильно. Бутс лишнего не просит.
– Я дам вам пять фунтов, если вы дадите слово, что никогда не станете искать Мейбл Гримм.
Бутс протянул руку:
– Слово.
Себастьян обменялся с ним рукопожатием и отдал пять фунтов. Бутс с усмешкой посмотрел на Жозефину и отвязал ее чемодан. Когда он поднялся на крышу, Себастьян отвязал Мерлина.
Кучер присвистнул, понукая лошадей, и карета исчезла за старыми дубами, будто ее никогда не было.
Если бы Себастьян оказался у Бранбери-Хауса парой минут позже, Жозефина катила бы сейчас к Йорку.
– Себастьян Гриффин, – сказала она, стряхивая пыль с его одежды и волос, – почему ты следовал за каретой, вместо того чтобы остановить ее еще в Лондоне?
– Мне было интересно, что ты сделаешь дальше.
– Но как ты вообще узнал, что я в карете?
– Мейбл Гримм, четыре года назад я ругал Бога и велел ему оставить меня в покое, – ответил он, взяв ее руку. – Думаю, сегодня утром он дал мне последний шанс одуматься. Я поехал верхом прогуляться и захотел посмотреть на Бранбери-Хаус. Ты садилась в карету.
– Ты очень любил жену. – Она повернулась погладить Мерлина.
– Любил и люблю. – Себастьян начал было надевать пальто, потом передумал и, взяв за уздечку Мерлина, повел Жозефину мимо чудесного вяза на полянку, заросшую желтыми и пурпурными полевыми цветами. – Мне нужно, чтобы ты кое-что знала.
– После того, во что я тебя впутала и до сих пор впутываю, я не понимаю, почему ты… – Жозефина смахнула слезу. – Я не хочу делить тебя, но, конечно, не могу обижаться…
– Прекрати.
– Но я…
– Нет, Жозефина. С твоей помощью я узнал кое-что о себе самом. Я пытаюсь это объяснить. – Себастьян отпустил Мерлина к бегущему по лужайке ручью. Дорога назад долгая, и лошади надо отдохнуть. Что до него, то он хотел Жозефину. Нестерпимо. – Я думал, что покончил с этим. С любовью, браком и тому подобным. Шарлотта была спокойная, вдумчивая и очень остроумная. Она заполнила мое сердце. И когда она умерла, мое сердце… застыло. Я весь застыл. А когда встретил тебя, почувствовал, что снова оттаял. Мое сердце возродилось. Это понятно?
– Да. – Запустив пальцы в его темные волосы, Жозефина целовала его снова и снова.
Она все еще не могла в это поверить. Себастьян следовал за ней и потребовал, чтобы она вернулась. И он хотел ее независимо от того, справятся они с неприятностями или нет.
– Будет такой скандал, если я выйду за тебя, – прошептала она, когда он сел на траву и усадил ее себе на колени.
– Когда я женюсь на тебе, – поправил он, – для тебя скандал будет куда сильнее.
– И это справедливо. – От мысли о косых взглядах и перешептываниях за спиной ей сделалось не по себе, но она это заслужила.
– Думаю, я с этим помогу. – Развязав ленты, Себастьян снял с нее шляпку. – Если ты хочешь еще побыть принцессой.
– Но я не принцесса. Ты это знаешь. И никогда ею не была.
Он медленно поднял юбки, открывая ее до талии.
– Ты моя принцесса. – Он поцеловал ее шею, лаская кожу.
Почувствовав его возбуждение, она застонала.
– Ты должен рассказать мне, что ты задумал. – Задыхаясь, она возилась с застежкой его брюк.
– Попозже.
Она расстегнула брюки, и его копье, налитое и твердое, оказалось на свободе. Снова поцеловав Жозефину, Себастьян закинул ее правую ногу себе на талию. Оба наблюдали, как он исчезает в ней.
Обняв его за плечи, Жозефина запрокинула голову. Ощущать Себастьяна внутри себя… было для нее все еще ново и в то же время жизненно необходимо. Как она могла, желая его так сильно, решить, что самый мудрый выход – бежать от него как можно дальше? Пусть его новый план окажется эффективным, потому что она больше не сможет жить вдали от Себастьяна. Даже ради его спасения.
– Иди сюда, – хрипло пробормотал он. – Поцелуй меня, Жозефина.
Она поцеловала его, их языки затанцевали в том же ритме, что и тела. Жозефина снова застонала и вскрикнула, достигнув кульминации.
– О Господи! – выдохнула она. – Себастьян! Скажи мне, что все будет хорошо. Просто солги.
– Я никогда не буду лгать тебе, – хрипло ответил он. Откинувшись назад, он притянул ее к себе. – И все будет хорошо.
Стараясь отдышаться, Жозефина прижалась головой к его груди и вслушивалась в стук его сердца.
– Кончита должна разбудить меня в десять. Они уже знают, что я пропала.
– Ты оставила письмо?
– Нет. Я не хотела, чтобы мой отец имел хоть намек, куда и почему я ушла.
– Как ты думаешь, он понимает, что его афера делает тебя несчастной?
Подняв голову, Жозефина посмотрела на него:
– Думаю, мой отец очень хорошо умеет убеждать других именно потому, что сам почти верит в свои замыслы. Сомневаюсь, что он понимает то, чего не желает понимать.
Себастьян поцеловал ее.
– Тогда нам нужно сочинить убедительное объяснение твоего исчезновения. И тебе нужно как можно скорее вернуться домой.
– Он намерен убить тебя после свадьбы, Себастьян. Что бы ты ни планировал, он хочет убить тебя, если ты помешаешь.
– Я не дам ему шанса.
– Как ты собираешься этого добиться?
– У меня готов сюрприз. Мы должны быть сегодня на балу у Таффли. По крайней мере, твой отец и мой зять. Я оставил Валентина командовать своим войском. А если ты будешь отсутствовать, твой отец может не появиться.
Это имело смысл. Стивен Эмбри останется там, где чувствует себя в полной безопасности, пока не выяснит, что случилось с дочерью.
– Прости. – Жозефина снова опустила голову. Даже когда она пыталась исправить дело, выходило только хуже.
– Мой блестящий план может, конечно, рассыпаться в пыль. Но сейчас он должен сработать. – Она чувствовала, как его грудь поднялась и опала, когда он вздохнул. – У меня появилась надежда на благополучное завершение ситуации, в которую нас втянули мошеннические замыслы твоего отца.
Жозефина обдумывала, как объяснить отцу свой побег, чтобы это выглядело правдоподобно.
– Я скажу ему, что хотела повидаться с Хейреком, – сказала она наконец. – Насколько отец знает, мне спокойнее выйти замуж за человека, которого… истина меньше волнует.
– Тогда нужно включить в план и Хейрека? Я всегда считал его слишком честолюбивым. Он скорее жаждет почестей, чем богатства.
Жозефина улыбнулась:
– Пожалуй, да. Он… Думая жениться на мне, он поощрял меня продолжать близкие отношения с тобой. Уверена, он рассчитывал, что если я ношу твоего ребенка, ты проследишь, чтобы семья жила в комфорте.
– Ну и негодяй. Нет, его мы не задействуем.
– Согласна. Хейрека не надо привлекать сюда.
– Мне невыносимо думать, как он собирался жениться на тебе, позволяя другому мужчине к тебе прикасаться. – Себастьян выпрямился и чуть отстранил ее, чтобы посмотреть ей в глаза – строгий, несгибаемый Мельбурн.
Ее охватила радостная дрожь.
– Но что же придумать? Куда я могла отправиться сегодня утром? – Она нахмурилась. – Наверное, нужно не слишком отклоняться от правды. Это всегда легче.
– Какой правды?
– Я скажу отцу, что была ошеломлена и едва не сбежала на Ямайку. А когда поняла, что не могу подвести его, вернулась.
Себастьян снова поцеловал ее.
– Отлично. – С медленной улыбкой, от которой она таяла, он помог ей подняться. – Пора возвращаться. По дороге я расскажу тебе о своем замысле. Только обещай мне, Жозефина, что бы ни случилось, ты не сбежишь снова.