– Неужели вас так расстроила эта глупая история? Аннушка, родная моя, нельзя принимать так близко к сердцу всю эту гадость! Это же Петербург, столица, тут и попрошаек, и воришек хватает, и грубиянок вроде этой бабы… Тем более что все хорошо закончилось, девчонка не успела ничего украсть и сама сбежала!
Глаза Анны снова стали влажными от слез, и Николай подавленно замолчал. А его супруга лишь снова молча поднесла к глазам муфту, потом достала из нее носовой платок и, отвернувшись от мужа, принялась тщательно вытирать слезы.
– Аня, Аннушка, вы очень добрая женщина! – снова попытался утешить ее Николай Петрович. – Я вами восхищаюсь, поверьте! Вы можете пожалеть даже эту маленькую воровку, и вы правы, разумеется, она тоже – несчастное существо. Но вам нельзя так расстраиваться из-за каждого беспризорника, вам надо поберечь себя! Пойдемте в дом, у вас лицо на морозе обветрится!
Анна кивнула и, по-прежнему не произнося ни слова, заспешила вслед за Николаем к дверям. Служанка, открывшая им дверь, сразу же скрылась в одном из длинных коридоров: если она и заметила заплаканные глаза хозяйки дома, то ничем этого не выдала. Анна положила муфту на сундук, размотала пуховый платок и еще раз провела ладонями по своему уже сухому, но все еще несчастному лицу.
– Николай, – сказала она вдруг тихо, – простите меня, если можете.
– Аннушка, да что вы такое говорите! – Резанов бросился к жене и крепко прижал ее к груди. – Успокойтесь, мне не за что вас прощать, я на вас вовсе не сержусь! Я вообще не знаю, как можно сердиться на такую женщину, как вы!
– Вы не понимаете… – Анна попыталась отстраниться, но Николай стиснул ее в объятиях еще сильнее. – Совсем ничего не понимаете! Я перед вами виновата…
– Анна, что за глупости? Ни в чем вы не виноваты! – принялся горячо убеждать ее Николай. – Вы расстроились, вышли из себя – такое бывает, неужели вы думаете, что я не способен вас понять?! Успокойтесь, вас никто ни в чем не винит. Даже не думайте об этом, забудьте!
Но Анна продолжала вырываться и дрожать, и Резанов еще на середине своей чуть снисходительной к ее слабости речи внезапно почувствовал, что супруга права. Он действительно чего-то не понимал и, судя по всему, не мог понять в принципе.
– Простите меня… – с трудом сдерживая всхлипы, простонала Анна. – Простите, что у меня нет детей, простите, что из-за меня у вас никогда не будет наследника!..
«Так вот в чем дело! – сообразил наконец Николай. – Господи, ну какой же я дурак!!!»
– Аннушка, вы с ума сошли! – воскликнул он вслух и осторожно погладил жену по растрепавшимся волосам. – Ну кто вам сказал, что у нас вообще не будет детей?! Что за глупости, будут еще, как же иначе?! Всему свое время!
– Ну какое уже время, вы же сами понимаете, что это неправда! – Анна все-таки изловчилась и вырвалась у него из рук, отшатнулась к стене, прижалась к ней спиной и уставилась на Резанова затравленными, беззащитными и в то же время полными ярости глазами. – Мы с вами женаты пять лет, и у нас до сих пор нет ребенка! Неужели вы не понимаете, что это значит?!
Николай шагнул было к ней, но замер на месте, остановленный ее полным боли взглядом. Что он мог ей ответить? Если первые пару лет их супружеской жизни он не придавал отсутствию детей вообще никакого значения, а часто даже радовался, что они с Анной могут дарить всю свою любовь только друг другу, то теперь уже тоже начал беспокоиться о том, не останутся ли они бездетными на всю жизнь. Но он гнал от себя эти мысли, уверенный, что дети у них еще будут и надо только набраться терпения. Да и не слишком ему этого хотелось – стоило Резанову представить себе, что все внимание Анны перейдет с него на новорожденного малыша, и он чуть ли не радовался тому, что пока этого не случилось. Анна же никогда не заговаривала с ним о детях, и Николаю всегда казалось, что она тоже не горит желанием как можно скорее стать матерью. Как же он, оказывается, ошибался!..
А Анна продолжала стоять возле стены и смотреть на мужа сверкающими в полутьме глазами.
– Вы можете со мной развестись, – сказала она с такой злостью, какой до этого Николай ни разу от нее не слышал. Даже во время только что завершившейся прогулки, набросившись на торговку, которая била девочку, Анна была в меньшей ярости. И Резанов снова не решился подойти к ней и попытаться еще раз ее успокоить – ненависть жены слишком пугала. А в чем-то даже и оскорбляла его.
– Анюта, вы говорите совершеннейшую чушь! – произнес он уже не так ласково, как прежде. – Какой еще развод?! Как вы вообще могли мне такое сказать?!
– Но вы имеете на это право! Бесплодность жены – это уважительная причина даже для Церкви! Мы можем разойтись, и вы сможете жениться во второй раз на девушке, которая подарит вам детей!
– Да как вы можете обо мне так думать?! – взвился вышедший из себя Николай. – Чтобы я вас бросил, чтобы я женился на ком-то еще?! Анна, вы не в себе, это точно, и это единственная причина, по которой я прощаю вам эти слова!
Испугавшись, что от обиды он наговорит лишнего, Резанов повернулся и сделал шаг к ведущей на второй этаж лестнице, собираясь уйти в свой кабинет и вернуться к разговору с Анной, когда они оба хотя бы немного успокоятся и одумаются. Оклик жены догнал его, когда он уже начал подниматься по ступенькам:
– Николай, подождите!
Он замер, вцепившись рукой в перила, и оглянулся. Анна все так же стояла у стены и смотрела на него, тяжело дыша – заплаканная и гневная, растрепанная и невероятно красивая.
– Николай, я не хотела вас обидеть! – крикнула она срывающимся голосом. – Ну неужели вы не понимаете, что я ненавижу вовсе не вас?!
«А кого же тогда?» – едва не спросил Резанов, но, к счастью, эти слова не успели сорваться с его языка. За мгновение до этого он понял, на кого была направлена вся эта безудержная, яростная злость его супруги.
– Дорогая, я хочу, чтобы вы запомнили навсегда: я ни за что и ни по каким причинам с вами не расстанусь, – сказал он жестко. – И мне все равно, будут у нас с вами дети или нет. Род Резановых в любом случае не прервется, род Шелиховых – тоже. У моих братьев и сестры есть дети, у ваших сестер есть…
– Но у меня-то их никогда не будет! – еле слышно отозвалась Анна.
– Даже если это случится, даже если Бог не даст нам детей, я все равно всегда буду любить вас больше жизни! – вновь подходя к жене, воскликнул Николай. – И я очень вас прошу больше никогда в этом не сомневаться. Вы и представить себе не можете, как мне больно это от вас слышать!
– Простите меня… – повторила Анна шепотом, и Николай опять обнял жену, теперь уже точно зная, что не выпустит ее, пока она не успокоится.
– Мне не за что вас прощать, вы никогда и ни в чем не были передо мной виноваты, – вновь повторил он уже несколько раз прозвучавшие в темной прихожей слова. – И еще я уверен, что у нас с вами будет наследник. Или наследница. Будет прекрасный сын или очаровательная дочь. Бывают же семьи, где детей нет многие годы и супруги уже ни на что не надеются, а потом вдруг у них рождается ребенок. Вы и сами наверняка о таких слышали!
– Да… – чуть слышно вздохнула Анна. – Мне рассказывали о таких случаях…
– Вот видите! Как знать, может быть, и у нас с вами будет так же! Надо только набраться терпения и немного подождать!
– Я и так уже пять лет этого жду… – Молодая женщина спрятала лицо на груди мужа. – Сколько же еще?.. Не могу больше…
Николай промолчал, не зная, чем еще можно утешить Анну, и лишь осторожно погладил ее по спине.
Глава VI
Россия, Санкт-Петербург, 1802 г.
В доме стояла тишина, и только из соседней комнаты слышался приглушенный бой часов. Скрючившийся на диване Николай открыл глаза, приподнял голову и попытался сосчитать удары, но сбился и, пожав плечами, снова опустил голову на бархатный диванный валик. Семь часов вечера было или восемь – не имело никакого значения. Для него время остановилось десять дней назад, когда вышедший из спальни Анны семейный врач слишком бодрым голосом поздравил его с рождением второго ребенка и небрежно добавил, что к жене ему пока нельзя, потому что ей требуется отдых после тяжелых родов. А глаза его при этом смотрели куда-то в сторону…
Николай усиленно убеждал себя, что Анна действительно просто слишком устала и что скоро ей станет лучше. Он вспоминал, как на свет появился их первый ребенок, Петр, и с изумлением понимал, что, хотя это случилось всего год назад, многие подробности полностью исчезли у него из памяти. Тогда его тоже не сразу пустили к Анне, но, кажется, в тот раз доктор не боялся смотреть ему в глаза и в его словах и жестах не было ничего наигранного? А сама Анна тоже была очень слаба, но вроде бы все-таки потребовала, чтобы ей принесли ребенка уже на следующий день или через день? Или Николай что-то спутал и на самом деле все было так же, как и теперь, Анна тоже долго болела и ему нельзя было ее видеть? Граф, как мог, убеждал себя, что дело именно в этом, что он просто не запомнил, как плохо было его жене после первых родов. Это успокаивало его, помогало поверить, что раз в прошлый раз болезнь Анны благополучно прошла, то есть шанс, что она пройдет и теперь, что еще через пару дней к жене вернутся силы и она захочет увидеть свою новорожденную дочь. А еще через день к ней пустят и маленького Петю, и его, Николая. И все снова будет как раньше, они снова будут счастливы, теперь уже вчетвером. Но что-то подсказывало ему, что он напрасно пытается себя обмануть. Так, как раньше, у них дома уже никогда не будет. Их короткое счастье закончилось.