— Я держу тебя, — пока он нес меня через газон назад в поместье.
Эти три простых слова заглушили отголоски шока, до сих пор сотрясающего мое тело, и мир вокруг меня замер. Я держу тебя.
Будучи заключенной в кольцо его рук, я могла только пялиться на неукротимую силу черт его лица — на крепко сжатые челюсти, яростно пульсирующие вены на шее, на трепет ноздрей при вдохах и выдохах.
Когда он ногой открыл дверь и понес меня наверх по лестнице, я чувствовала себя оцепеневшей.
Он убил тех мужчин. Ради меня. С такой легкостью, и такой смертельной утонченностью, что я не знала, обвить его руками в объятии или бояться его. В любом случае, Ник мгновенно стал кем-то большим, чем моим похитителем. Он стал моим избавителем, спасителем. Темным ангелом с кровью на руках и огнем в глазах.
Никто и никогда не боролся за меня, не убивал за меня. Даже мой отец. Я всегда заботилась о себе сама, становилась лицом к лицу со своими вызовами, и часть меня хотела скрутиться в комок позора и побыть слабой.
На дрожащих ногах, которые грозились подкоситься в любой момент, он опустил меня в свою ванну, удерживая, пока включал кран, чтобы наполнить ее.
Я ухватилась за его куртку.
— Нет! — Я похоронила лицо у него на шее, мое тело напряглось, челюсти так сильно сжались и болели от ударов, что я едва ли могла сформировать слова. — Н-не глубокая в-вода.
Не споря, он провел меня к душевой, и вместо ванны, включил кран там.
— Давай смоем с тебя эту гребаную кровь.
Я кивнула, слезы стекали вниз по щекам. Его острый аромат проник в мои легкие, успокаивая зияющую рану внутри меня, настолько тяжелую, что я думала, сломаюсь. Подняв мои руки, Ник стянул с меня футболку и лифчик, бросив их на пол и ни разу не уставившись на мое покрытое рубцами тело. Когда он дернул мои штаны вниз, я ухватилась за его плечи для поддержки. Он помог мне зайти в кабинку, и пока я стояла, содрогаясь под струями, он оставался снаружи и помогал мне отмыться с помощью мочалки и мыла, создавая бассейн красной воды у моих ног.
Я уставилась на парня передо мной. Кровью была забрызгана вся его белая футболка и руки, пока он продолжал. Убийца, пристреливший троих мужчины без колебаний, убивший их без капли сожаления, переживал о крови на мне.
Движения Ника были нежными, заботливыми, когда он тщательно смывал каждый след, оставленный теми ублюдками на моих ногах, и обмывал каждый порез на моей спине. Я должна была бояться его, учитывая то, как искусно он обращался с пистолетом, учитывая то, как он доказал, что опасен, скорее всего, больше, чем Майкл — потому что Майкл сначала взвесил бы риск для себя самого.
Ник был импульсивным, непредсказуемым, бесстрашным и пугающим одновременно. Стоя в душу, ошарашенная его добротой, нежностью его рук, ласкающих мое тело, впервые в жизни я почувствовала себя в безопасности.
Как только он смыл с меня кровь, то выключил душ и насухо вытер меня, прежде чем отнести в свою кровать и укутать теплыми одеялами. Позор разрывал мне сердце, и я прокляла себя за то, что сделала, за то, что попыталась удрать. Я поморщилась от мысли о том, что предала его. Он предоставил мне свободу, доверился мне, а я все испортила.
— Побудь здесь минуту, хорошо? — Он повернулся, собираясь удалиться, но я ухватилась за его руку, не желая признавать, что дрожала до мозга костей.
— Кто… они были?
— Искатели поживы, полагаю. Видел их грузовик полный стали и меди, — он наклонился вперед и погладил мои волосы, открывая мне прекрасный вид на то, как его сильно расширенные зрачки смягчались, оставляя свою одичалую ярость и обретая спокойные голубые каемки.
— Они не навредят тебе, хорошо? Просто оставайся здесь. — Его лицо омрачил хмурый взгляд. — Мне нужно найти Блу.
Глава 30
Ник
Я обыскал периметр особняка до самого края, где я наконец нашел Блу, лежащего в луже крови. Он не дышал. Не двигался. Из ран на его черепе сочилась кровь, растекаясь вокруг головы.
Так много ран от пуль. Словно он отказывался падать.
Мои колени подогнулись, и я упал рядом с ним, подняв его голову к себе на колени.
— Нет, нет, нет. Блу, давай. Нет, дружище. Вставай.
Закрытые веки не дрогнули. Голова скатывалась с каждым моим движением, каждой попыткой разбудить его. Ничего.
Я наклонился над ним, вслушался в сердцебиение, подтвердив для себя то, что и так подозревал.
Тишина.
Подняв собаку выше по своим коленям, я погладил его морду, выражение на которой было спокойным, словно он спал на моих руках, и по мне ударило старое воспоминание.
Джей сидит в луче солнечного света, который падает на пол через окно. Маленький щенок растягивается на его ножках.
— Папа, можно я его назову?
Я протягиваю руку, чтобы погладить ухо щенка.
— И что ты придумал, малыш?
— Блу.
— Блу, да? Как ты додумался до этого?
Склоняя голову набок, Джей играет с хвостом щенка, но спящая собака даже не шелохнется.
— Из-за его голубых глаз.
Я улыбаюсь.
— У всех щенков голубые глаза, когда они рождаются.
Он выглядит задумчивым, но пожимает плечами.
— Мне просто нравится Блу.
— Значит, будет Блу.
— Он мой лучший друг во всем мире. — Джей оставляется поцелуй на голове щенка. — Я люблю его.
Я поглаживаю голову сына, моя улыбка превращается в нечто более серьезное.
— Он защитит тебя от плохих парней, пока я на работе.
— Но он всего лишь щеночек, — Джей хмурится. — Как он может защитить меня?
— Ну, сейчас не сможет. Но однажды он станет лучшим телохранителем в квартале.
Джей кивает, прижимая к себе крошечные лапки.
— Потому что он тоже нас любит.
— Это точно.
Пока воспоминание опустошало мой мозг, я шагал взад-вперед.
— Черт! — В глазах собрались слезы, и я перестал двигаться, ущипнув переносицу, чтобы не дать им стечь по щекам. — Бл*дь!
Я пнул пустой цветочный горшок, посылая его в кирпичную стену дома.
Снова упав на колени рядом с псом и подняв голову, я раскачивал его и гладил ухо.
— Ты верно послужил, Блу. Ты отличная собака. — Я выпустил воздух и прочистил горло, отчаянно пытаясь сдержать агонию, порывавшуюся сокрушить меня, и уткнулся лицом в его ухо. — Сделай мне одолжение, а? — Крепко держа Блу за шею, я закрыл глаза, и мой голос дрогнул. — Присмотри там за ними для меня.
И вот так просто последняя ниточка ускользнула из моих рук. Если бы не Блу, я мог бы с легкостью поймать пулю тогда. Я обязан ему жизнью. Он последовал за мной из горящего дома в ночь нападения, пока я, шатаясь, шел по дороге. Именно его лай привлек внимание Лорен.
Проскальзывая руками под тело, я поднял его на руки, понес в дом и положил пса на его лежанку. Я похороню его завтра.
А пока придется избавиться от тел.
***
Была почти полночь, когда я вернулся в особняк. Отогнал их грузовик всего на несколько кварталов и поджег его со всеми мужчинами внутри. Их никто не найдет. Никто даже не пожалеет.
Я вошел в свою спальню и нашел Обри, спящую, свернувшуюся среди моих одеял, пока ее тело тряслось. Взглянув на ее поврежденное лицо, я погладил ее пальцем по щеке, от чего она проснулась, испугавшись и прислонившись к изголовью кровати.
Я повернулся, чтобы уйти, но она рванула вперед, схватив меня за запястье.
— Подожди! Пожалуйста, останься. Пожалуйста.
Я не хотел ее будить, но сделал, как она просила, усевшись рядом с ней на кровати.
Ее брови выгнулись в замешательстве.
— Блу... он?..
Я покачал головой, и Обри провела рукой по волосам, слезы заблестели в ее глазах.
Она спрятала лицо в руках, сжав пальцы в кулаки, когда выдула воздух.
— Это моя вина. Он просто пытался защитить меня.
— Он выполнял свою работу. Твоей вины здесь нет.
— Что я наделала? — Подтянув ноги к груди, она обняла их руками и уткнулась лицом в колени. — Прости, Ник. Мне очень жаль.
— Нет причин сожалеть. — Я заметил синяки на ее лице и мысленно снова сосредоточился на ней. Блу был мертв. Извинения не изменили бы этого факта, и ей не нужно было истязать себя этим. — Ты в порядке? Синяк выглядит довольно плохо.