На нем был костюм, который комитет дам-попечительниц требовал от джентльменов, посещавших клуб: короткие, до колен, панталоны, белый галстук, черный фрак с длинными фалдами. Но когда он окинул залу надменным взглядом, я интуитивно почувствовала, что его повадку хищника не смог до конца скрыть даже внешний светский лоск.
Он ответил мне с откровенным цинизмом:
— Они стремятся сюда, потому что патронессы принимают лишь избранных. Просто диву даешься, какое влияние они имеют в свете. Они несколько раз отказывали даже пэрам Англии, а однажды не позволили войти сюда герцогу Веллингтону, потому что он был одет не так, как требовалось.
— Ну а вам-то как удалось сюда проникнуть? — вырвалось у меня. Я в испуге прижала ладонь к губам. — О Господи, я не хотела этого говорить. Простите, милорд. Не знаю, что на меня нашло. Прошу вас, извините меня.
Он печально усмехнулся — я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
— Деньги Уинтердейлов — лакомый кусок, и к тому же я не женат, — ответил он. — Недаром «Олмэкс» называют ярмаркой невест — патронессы не так глупы, чтобы отказать мне. Наоборот, им бы хотелось, чтобы я чаще появлялся здесь, но, откровенно говоря, я терпеть не могу этот дом.
Я молчала. Что тут можно сказать?
Передо мной неожиданно возник молодой человек с сияющей улыбкой на лице.
— Мисс Ньюбери, как я рад снова вас встретить. — Он повернулся к моему спутнику. — А, Уинтердейл. Патронессы будут на седьмом небе — наконец-то ты соизволил явиться.
Лорд Уинтердейл напустил на себя высокомерный и циничный вид.
Молодой человек, которого звали мистер Лавдэй, продолжал:
— Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Ньюбери?
— С удовольствием, мистер Лавдэй, — любезно ответила я и улыбнулась. — Леди Кэтрин тоже здесь со своей матушкой — они на другом конце залы. Я уверена, она тоже счастлива будет потанцевать с вами.
Мистер Лавдэй недоуменно воззрился на меня. Я твердо смотрела ему в лицо.
— Ну конечно, — сказал он. — Непременно спрошу ее об этом.
— Полагаю, она сейчас свободна, — отвечала я.
Он бросил взгляд в сторону лорда Уинтердейла. Затем с видимой неохотой улыбнулся, поклонился и направился к Кэтрин.
Как только он отошел от нас на достаточное расстояние, лорд Уинтердейл язвительно осведомился:
— Вы что, всех ваших кавалеров намерены заставить танцевать с Кэтрин?
— Если ей потребуется моя помощь, я ей помогу, — парировала я. — В отличие от некоторых мне неприятно видеть, когда она одиноко стоит в толпе. Это для нее унизительно.
Он наблюдал за мистером Лавдэем, который уже беседовал с Кэтрин. Леди Уинтердейл сияла как медный грош.
— А вам не кажется, что еще большим унижением для нее будет, если она узнает, что вы намеренно отсылали к ней своих поклонников?
— А она ничего и не узнает. Уж я-то, во всяком случае, не собираюсь ей этого говорить.
Он обернулся ко мне:
— Мисс Ньюбери, мужское общество в Лондоне — очень тесный круг. Мы собираемся вместе в различных клубах, на аукционе «Таттерсоллз», в «Джексоне» и «Анд-жело». Мы обмениваемся новостями и беседуем друг с другом, мисс Ньюбери. Слух о том, что вы только что натворили, скоро станет всеобщим достоянием. И позвольте вам заметить, это будет для Кэтрин гораздо большим позором, чем просто остаться без кавалера на вечеринке.
Я хмуро глянула на него. В полумраке бальной залы его глаза казались особенно голубыми.
— Вы действительно так думаете? — недоверчиво спросила я.
— Я это знаю.
Я чувствовала себя глубоко несчастной.
— Но что же мне сделать, чтобы у Кэтрин были кавалеры? Ее матушка накупила платьев, которые ей совершенно не идут, и заставляет носить прическу, которая только портит ее. А Кэтрин очень застенчива. Ей требуется помощь, дружеская поддержка.
Между нами воцарилось молчание. Музыканты настраивали инструменты, готовясь играть. Наконец лорд Уинтердейл покорно произнес:
— Ну хорошо, мисс Ньюбери, я позабочусь о том, чтобы Кэтрин не осталась без кавалеров. И в отличие от вас сделаю это, не унижая ее.
Я улыбнулась ему самой теплой и искренней улыбкой:
— Благодарю вас, милорд. Вы очень добры. Я вам так благодарна.
Он посмотрел на меня, и на щеке его чуть заметно дернулся мускул.
— Не стоит благодарности, — промолвил он, — А, вот вы где, мисс Ньюбери, — послышался знакомый голос лорда Генри Слоана. — То-то я смотрю, этот уголок залы так ярко светится.
Я рассмеялась и обернулась, чтобы поприветствовать лорда Генри, и пока мы раскланивались, лорд Уинтердейл устремился на другой конец залы.
Вечер был в самом разгаре, когда наконец наступил долгожданный момент, к которому я готовилась весь день. Леди Сефтон, одна из дам-попечительниц, подвела ко мне джентльмена, которого я встречала на нашем балу, и представила мне его как партнера на следующий вальс.
Моего кавалера звали лорд Борроу. Это был высокий дородный мужчина — я подумала, что если ненароком моя ступня попадет под его огромную лапу, я стану калекой.
Когда мы вышли на середину залы, я нервно заметила:
— Я совсем недавно выучилась танцевать вальс, милорд. Прошу вас извинить мою неловкость.
— Ничего, ничего, — сказал он и улыбнулся мне с высоты своего огромного роста. И как я буду танцевать с такой громадиной? Лорд Уинтердейл, который был выше меня дюймов на пять, подходил мне гораздо больше.
К счастью, все оказалось не так ужасно. Лорд Борроу оказался неплохим танцором, и я ни разу не спутала па.
— Я так и думал, — просияв, сообщил мне лорд Борроу, когда танец окончился. — Вы легче перышка, мисс Ньюбери.
— Благодарю вас, милорд.
Я заметила, что леди Уинтердейл машет мне рукой из противоположного угла залы. Я извинилась перед лордом Борроу и поспешила к своей наставнице.
— Джорджиана, — обратилась она ко мне. — Позволь представить тебе мистера Говарда. Мистер Говард утверждает, что он друг одного из твоих родственников и хотел бы с тобой познакомиться.
«Чарльз Говард!» — в ужасе подумала я. Этого человека мой батюшка вынудил пойти к ростовщикам, чтобы уплатить требуемую сумму.
«Боже правый! — пронеслось у меня в голове. — Надеюсь, ему не нужны бумаги, которые я сожгла».
— Не могу ли я сопровождать вас на ужин, мисс Ньюбери? — любезно осведомился мистер Говард. — Это дало бы нам возможность побеседовать о наших общих друзьях.
— Да, конечно, — беспомощно согласилась я и оглянулась в поисках лорда Уинтердейла, но его и след простыл. Чуть ранее я видела, как он танцевал с мисс Стэнхоуп. Он танцевал с нею дважды, что, как я понимала, считалось знаком особого внимания. Он также танцевал и с Кэтрин.
Но ни разу не танцевал со мной.
«Не нужен мне лорд Уинтердейл, — раздраженно сказала я себе. — Пойду в столовую с мистером Говардом — что в этом такого?»
Решив так, я проследовала с мистером Говардом в соседнюю комнату, где уже были накрыты столы.
Ужин был под стать всему остальному в клубе «Ол-мэкс». Хуже, кажется, и не бывает: мне удалось проглотить теплый лимонад, несвежие пирожные и тоненький кусочек хлеба с маслом. Однако меня занимал вовсе не скудный стол, а мистер Говард, который начал свою речь, едва только мы уселись.
— Я получил ваше письмо, мисс Ньюбери, и должен признаться, оно меня совершенно не убедило. Одним словом, я бы предпочел получить все компрометирующие меня бумаги в свое распоряжение, чем поверить вам, что они уничтожены.
Мистер Говард был худощавым молодым человеком с усталым взглядом голубых глаз. Его нервные пальцы теребили хлеб на тарелке.
— Я занял деньги у ростовщиков под большой процент, чтобы уплатить вашему отцу, — продолжал он с отчаянием в голосе. — Ума не приложу, как теперь с ними расплатиться. И я не собираюсь больше платить вам, мисс Ньюбери. Надеюсь, это понятно?
— Мне не нужны ваши деньги, мистер Говард, — решительно сказала я. — Прошу вас, поверьте мне. Если бы отец оставил мне хоть небольшое состояние, я бы выплатила вам сумму, которую он у вас вымогал. Но, к несчастью, он не оставил нам ни гроша, и вам придется самому разбираться с ростовщиками. В одном вы можете быть уверены: я больше от вас ничего не потребую.
Он по-прежнему смотрел на меня с недоверием.
— Ваш отец не оставил вам денег?
Я вздохнула.