Светлана Багрянцева - Родное сердце

— Как вас зовут? Столько лет живём рядом и не знаемся, — спросила девушка.

— Маша. А вас?

— Арсения, и можно на «ты». Подарите мне котёнка, Маша. Лучше котика. Этого будет достаточно. Да, я тоже не шикую, но очень тоскую по работе. Приходите завтра вечером на первый урок, я в двадцать третьей квартире живу. Покажу вам свой диплом, всё как положено.

— Тогда со мной тоже на «ты». Давай тогда дружить, что ли? Помогу чем смогу. Полы там или окна помыть.

— Кто же в здравом уме от дружбы откажется? Приходи, я тебя с сыном буду ждать. А сегодня у меня ещё дела есть, — Сеня поднялась с лавочки.

— Идём домой, Серёжа, — скомандовала Мария, подхватив пакет Сени. — Я донесу. Тебе, может, нельзя тяжёлых вещей носить?

— Нельзя, но уж что теперь-то, — улыбнулась Сеня.

Так в жизни Арсении появилась ещё и Маша. Мария оказалась женщиной работящей, причём работала она на не совсем женской профессии. «Я фрезеровщик-универсал», — сказала она как-то с гордостью в голосе. Сеня удивилась на это заявление, хотя Маша была мужицкого характера, разве что не пила и не курила.

— Сень, давай отметим месяц нашей дружбы. Выпьем сока с тортиком. Я сама испекла. И вот, обещанный кот. Вислоухий шотландец, между прочим. У сестры кошка окотилась, вот я одного и застолбила.

Маша прошла в прихожую, после сунула котёнка в руки подруге.

— Торт — это хорошо. Зови Серёжку, будем чай пить, — улыбнулась Арсения.

— Книжку сидит читает. Как ты за месяц его подтянуть умудрилась? Его учитель заявила: «Ваш сын — безнадёжная бестолочь».

— Ой, а сама она тогда кто, раз ребёнка читать нормально научить не может? Иди уже за тортом, — махнула рукой Сеня.

Маша явилась не только с тортом, а ещё с пакетом, в котором лежали принадлежности для кота.

— Зачем тратилась? Я бы сама купила, — смутилась девушка.

— Отстань, ты для нас больше делаешь. Серёжке нужно выучиться и в люди выйти. Его погибший отец тоже не Ломоносов был. Работал водителем на нашем заводе. Но сын должен нас перегнать в учёбе, — заявила Мария, проходя на кухню.

После были посиделки за чаем и очередное занятие. Арсения с удовольствием помогала юному ученику. Как же она скучала по школе, по ребятам. К сожалению, врачи сказали своё слово. «Школа — это стресс, волнение и прочие прелести. Вам такое категорически нельзя». Сене много чего было нельзя, но сегодня она позволила себе чуть больше сладкого. Ведь не каждый день приносят тортики домашнего приготовления.

Володя уложил сына спать и пошёл в свою комнату. Там на кровати разлеглась белокурая бестия. Девица не стеснялась своей наготы, более того она раздвинула ноги и совершенно бесстыже гладила себя по лепесткам половых губ. Мужчина почувствовал тяжесть в паху. Всё было привычно и закономерно, но радости он при этом никакой не испытывал. Девушку почему-то не хотелось любить и нежить. Возможно от того, что особо завоёвывать её не пришлось. После первого свидания в парке Люба однажды напросилась в гости и сама полезла к нему в штаны. Володя не спасовал и поимел прелестницу во всех доступных позах. Только идиот откажется от секса, когда девушка сама предлагает. Володя идиотом не был. Он решил, раз дают, нужную брать, а там видно будет.

Прошёл месяц как они встречались. Вернее Люба думала, что они встречаются. Володя делал вид, что ему интересно с ней, хотя, кроме желания трахнуть, Люба никаких других ощущений не вызывала.

Мужчина медленно разделся, лёг на девушку и принялся целовать её губы. Из её рта пахло мятной зубной пастой, но это не полностью перебивало амбре сигарет. Люба курила тонкие сигареты с запахом шоколада. Володю это жутко бесило. Он оторвался от губ девушки и прошёлся поцелуями по её телу, не забыв приласкать грудь четвёртого размера, вышедшую из-под скальпеля пластического хирурга.

Люба плавилась в объятиях мужчины, о котором мечтала в с шестнадцати лет. Уже месяц как они спят с друг другом, но своей девушкой Володя её так и не назвал. Это ужасно бесило, ведь она уже успела похвастать перед подругами, что заарканила завидного вдовца Владимира Полонского.

Люба подняла руки и погладила плечи и спину мужчины, снисходительно решив подарить ему ласку. Это с другими она могла лежать брёвнышком и получать удовольствие, с Володей такое не прокатит. «Мой! Теперь никому не отдам! Сделаю всё что угодно, лишь бы никогда не ушёл от меня!» — ликовала девичья душа.

Водя чуть отстранился и надел презерватив, потом вошёл в податливое лоно. Девушка громко застонала, на лбу выступила испарина. Володя несколько раз качнулся и принялся вбиваться в неё с бешеной скоростью. Сегодня хотелось быстрого и горячего секса без особых церемоний. Впрочем, он, как обычно, сдержал себя, давая девушке прийти к финишу первой. Только потом он кончил сам и скатился на бок, тяжело дыша. Оргазм, как всегда, принёс физическое удовлетворение, но не моральное. Больше того, мужчина чувствовал, что встречи с Любой начали его тяготить. «Ладно, ещё чуток потерплю. Пусть папа подпишет контракт, а там и разбежимся. В конце концов я ей ничего не обещал. Сама напросилась», — подумал мужчина, завязывая презерватив узлом.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Арсения побывала на могиле Кати, но она по-прежнему не переставала думать о ней. Душу жгла мысль о том, какой была её семья. Муж вероятно очень благородный человек, как и Катя, раз не стал оспаривать последнюю волю жены. В один из дней Арсения всё же набрала в поисковике браузера его фамилию, имя и отчество, присовокупив город проживания. Оказалось, что семья Полонских очень богата и влиятельна. Папарацци не брезгуют следить за ними и выкладывать фото в интернете. Первой новостью была недавняя статья под названием: «Элина Полонская купила на аукционе старинное ожерелье с гранатами, но пожалела денег на лечение больной девочки». Арсения открыла статью. В ней говорилось, что один коллекционер решил распродать на аукционе часть своего богатства. В одном из самых дорогих ресторанов города собрались сливки местного бомонда. Рядом с входом встала отчаявшаяся женщина, которой требовались деньги на лечение дочери за рубежом. Люди, заходя в ресторан, кидали деньги в пластиковую кружку. Только Элина Полонская не потерпела у ресторана женщину, которая стояла с большим фото малышки на груди. Полонская приказала своей охране отогнать несчастную подальше от ресторана, при этом даже копейку ей не кинула в кружку. «Рожают нищету, а потом ходят ноют, что денег нет», — так сказала мне эта дамочка, говорила женщина ушлому папарацци.

Арсения вгляделась в лицо Элины, выходящей из ресторана. Лицо будто маска, красивое, но холодное. Даже от того взгляда, что был на фото, хотелось съёжится и заскулить, как маленькому щенку, которого обидел огромный волкодав. Рядом с Элиной находился Сергей Полонский с каменным выражением лица. Сразу было видно, что он чем-то недоволен. «Красивый мужчина, только вот волосы почти поседели», — подумала девушка.

Арсения открыла статью о гибели Кати. Тут уже были фото её самой и мужа, Владимира Полонского. Сеня невольно залюбовалась мужчиной, он был похож на отца, но такой строгости во взгляде не наблюдалось. У него были добрые голубые глаза, тёмно-русые волосы, изящные черты лица. Девушка подумала, что в девятнадцатом веке в нём бы безошибочно распознали аристократа. Сердце почему-то ёкнуло при виде этого красавца, и Сеня быстро закрыла вкладку. В конце статьи стояла новость о том, что завидный жених Владимир Полонский так и не женился, воспитывает годовалого сына один. Арсения вздохнула, вот уж кому-кому, а ей точно даже мечтать о таком мужчине не стоит. Где она и где Владимир. Они далеки друг от друга как Нептун от Солнца.

В начале сентября выдался чудесный денёк. Градусник за окном показывал двадцатиградусную температуру, а на небе даже маленького облачка не было. Солнце весело играло своими лучами на золотистых листьях деревьев. Арсения купила цветов и направилась на кладбище. Почему-то захотелось посетить могилу Кати ещё раз. Поставив букет гладиолусов в вазон, девушка немного посидела на лавочке. Она и сама не знала, зачем сюда пришла, но почему-то это казалось жизненно важным. Через несколько минут Сеня решила пойти назад и заглянуть в небольшую часовню у ворот. Поставить свечку за упокой и помолиться — всё, что она теперь может сделать для Кати. Недалеко была примечательная могила. На ней стояла большая белая скульптура ангела. Арсения удивилась, как в прошлый раз не заметила её или в то время памятник ещё не поставили. Девушка решила подойти поближе и рассмотреть творение мастера. Скульптура действительно была очень красивая. Арсения вздохнула и перевела взгляд в сторону захоронения Кати Полонской. На лавочке сидел мужчина. Сеня видела его в профиль и, тем не менее, узнала в нём Владимира Полонского. Мужчина сидел чуть сгорбившись, и весь его вид говорил, что он не перестал скорбеть о своей погибшей жене. Арсении отчаянно захотелось подойти, обнять, утешить. Сердце рвалось туда, к нему, будто Арсения знала его давно, словно обнимать этого мужчину было делом привычным. Откуда взялось это пугающее ощущение, Арсения не знала, но не подошла. Проследила, как мужчина ставит в вазон свои цветы, и ушла. «Глупая ты, Сеня. Даже если удастся с ним познакомиться, он посмотрит на тебя свысока. Сын богатейших людей города и детдомовка не пара», — с грустью подумала девушка, уходя.