Виктор Захаров - Роман для себя

Стресс, вызванный, по-видимому, тяжелой работой над проектом, в то же время способствовал повышению активности творческой мысли, и он за достаточно короткое время написал музыку для подобранных стихотворений. Получилось десятка полтора песен. Потом стал сам писать и стихи, и музыку.

Прослушав эту песню, Татьяна сказала:

— Грустная песня. Разве все устроено так скверно?

— Конечно, нет. Но разве такие мысли не могут появляться, когда ты вынужден без остановки что-то делать, куда-то спешить, не успевая осмыслить происходящее с тобой в этой круговерти? Мне кажется, любому человеку следует хоть иногда остановиться и поразмышлять об этом.

— Да, это верно. Но как-то веет депрессией. Эти стихи — проекция душевного состояния автора.

— Никогда не думал об этом. Бывает, конечно, иногда попадаешь в состояние, которое можно назвать депрессией. Но когда я пою эту песню, не испытываю такого ощущения.

— Вполне допускаю. Надо просто внимательнее за собой наблюдать. Если депрессия продолжается достаточно долго, человек привыкает к такому состоянию и перестает радоваться событиям жизни, глядя на все как бы со стороны. Нельзя однозначно сказать, что такой человек не может быть по-своему счастливым. Он вполне может получать удовольствие от того, что эти события не нарушают его спокойствия, что ему не приходится принимать кардинальные решения и брать на себя ответственность за их результат.

— Согласен. Кардинальные решения, меняющие жизнь, принимать непросто. Изменяя жизнь, человек, во-первых, сталкивается с неопределенностью будущего, а во-вторых, зачастую, с необходимостью прервать нити, связывающие его с прошлым.

— Да. Появляется страх перед этой неопределенностью и, как следствие, неуверенность в правильности выбора решения. Есть простое правило: если не уверен, не надо ничего менять.

— Интересно, оно похоже на правило гарантированного результата, предлагающего выбирать то решение, которое в условиях неопределенности позволяет получить пусть не самый лучший результат, но гарантированно не самый худший. Правда, следуя этому правилу, вряд ли удается часто достигать самого лучшего результата.

— Очень уж абстрактно. Но в принципе правильно. Многое, наверное, зависит от отношения к риску. Люди, которые склонны к рискованному поведению, порой получают огромное удовольствие от впрыска адреналина в кровь и радуются, когда достигают успеха. Например, становятся очень богатыми, если говорить об удачливых бизнесменах. А бывает и наоборот, оказываются на больничной койке или, еще хуже, на кладбище.

— Это уж совсем грустно. Какая ты умная!

— Да ладно тебе.

— И еще — красивая!

Он посмотрел в ее удивительно глубокие глаза. Их молчаливый диалог не требовал участия слов. В душе звучала завораживающая музыка. Все, что происходило за пределами комнаты, утратило свое значение. Осталось только то, что было здесь и сейчас. Любовь и страсть соединились воедино…

— Мне так хорошо с тобой.

— Мне тоже очень хорошо с тобой.

Они лежали, прижавшись друг к другу, и наслаждались гармонией своих чувств. Начинало светать.

— Я не хочу от тебя уходить.

— Не уходи.

— Думаю, что если не уйду к себе, то, пожалуй, поспать не удастся, а завтра с утра эти многочисленные процедуры. Весь день буквально расписан по минутам. Здоровье требует жертв. Спокойной тебе ночи, любимый.

— Спокойной ночи, любимая.

Она собрала свои разбросанные повсюду вещи и тихонько пробралась в свою комнату. Рука Влада сама потянулась к ручке и листу бумаги.

Влад не мог уснуть. Он в очередной раз пытался разобраться в себе. Любовь захватывала его все сильнее. Испытывал ли он когда-нибудь раньше это чувство? Или то, что было раньше, скорее можно назвать влюбленностью? А может, влюбленностью называется как раз то, что он испытывает сейчас?

Впервые он, как ему казалось, по-настоящему влюбился на первом курсе института в свою однокурсницу Светлану. Ему не давали покоя ее карие глаза, длинная черная коса, мягкая манера общения, ясный ум. Все это дополнялось хорошей фигурой, что было удивительно при полном отсутствии каких-либо спортивных навыков. Она была отличницей, частенько быстрее, чем он, решала задачи и разбиралась в хитросплетениях многочисленных лемм и теорем, не пропускала ни одной лекции, и ее конспекты были всегда нарасхват во время сессии. Он тоже старался не пропускать занятия, и они часто сидели во время лекций в полупустой аудитории, взявшись за руки, и вместе готовились ко всем экзаменам. Оставаясь наедине, часто целовались, но никогда не позволяли себе ничего большего. Эффект незавершенного действия, наверное, сделал свое дело, и через два года он окончательно понял, что не может переступить заветный порог и взять на себя ответственность за такой шаг, ведь, как он полагал, в этом случае обязательно следует жениться, к чему был еще не готов. Влюбленность прошла, так и не превратившись в любовь.

На последнем курсе влюбился во второй раз, опять в свою однокурсницу, Надежду. Случилось это в Новый год. Дружной компанией однокурсников собрались на даче. Весело провели время. Под утро устроились спать, кто где. Влад, поначалу пристроившись в холодной комнате, через пару часов продрог и пошел искать более теплое место. Место нашлось в протопленной комнате с печкой, где разместилось большинство ребят. Лежали вповалку на полу. Втиснувшись в узкое пространство между раздвинувшимися телами, получил спасительное тепло, которое исходило от Надежды, оказавшейся рядом. Ощущение блаженства, которое он испытал, согревшись, запомнилось. Они стали встречаться и проводить время вдвоем. В зимние каникулы поехали в горы кататься на лыжах. После возвращения он сделал ей предложение выйти за него замуж. Вспомнилось, как дрожали руки, когда просил согласия ее родителей, даже закурил, хотя до этого редко притрагивался к сигарете.

Свадьбу сыграли незадолго до институтского выпускного вечера. Первые три года семейной жизни решили проверить чувства и не заводить детей. Потом родилась дочь, еще через два года — сын. Совместная забота о воспитании детей, дружное преодоление трудностей жизни, отсутствие каких-либо серьезных размолвок, не говоря уже о ссорах, делали их семью образцовой в глазах окружающих. Они хорошо понимали друг друга и почти не обсуждали вопросы, требующие решения; все решалось как-то само собой.

У них не было принято говорить о том, что происходит в душе каждого. Внутренний мир был личным пространством, куда вход был воспрещен. Влад иногда замечал слезы в глазах жены, но на свои попытки выяснить причину их появления получал уклончивые объяснения, что женщины часто плачут. Его это озадачивало, и он искал причину в себе. Не найдя никакой причины, соглашался с таким объяснением. Если находил, старался устранить.

Жизнь текла своим чередом. Отдыхать они предпочитали не вдвоем, а с компанией друзей. Это стало традицией. Он не мог вспомнить, были ли у них другие длительные поездки вдвоем, кроме той поездки в горы да свадебного путешествия. Отличные друзья, с которыми хотелось встречаться, организовывать праздники, пускаться в приключения, петь песни, ставить спектакли, существовали всегда. Взаимовыручка и взаимопонимание, доверие и искренность помогали всем вместе идти по жизни. Кто-то на время отходил от компании, а потом возвращался. Они же были в ней всегда. Она постоянно расширялась, вбирая в себя все новых и новых друзей. Личное часто отходило на второй план, уступая интересам сообщества.