Виктор Захаров - Роман для себя

— Массажист как раз освободился.

— Нет, у меня совсем нет времени. Можно мне приобрести какие-нибудь образцы каллиграфического искусства, а зайду я в следующий раз, когда времени будет больше.

— Как вам будет угодно, — сказал он и достал несколько листов пергамента с замысловатыми иероглифами и фигурами.

— Сколько это стоит? — спросила она, выбрав один из них.

— Двести долларов.

— Сколько?! Почему так дорого?

— Если подождете, после урока каллиграфии он будет стоить в два раза дешевле.

Татьяна решила не торговаться, протянула деньги и быстро направилась к выходу. Оказавшись на улице, вздохнула с облегчением и пошла в сторону отеля.

Зазвонил телефон.

— Привет, Танюша! Как тебе Пекин?

— Честно? Ужасно! Представляешь, захотелось поучиться каллиграфии. Еле ноги унесла. Пришлось отдать двести долларов за кусок пергамента. Если будешь в Пекине, не рекомендую поддаваться уговорам уличных зазывал.

— Да, я уже раньше слышал об этом. Жаль, тебе не рассказал. Что еще было интересного?

— Жара. Смог. В гостинице огромный номер. Жаль, тебя нет рядом.

— Мне тоже. У тебя там есть доступ к электронной почте?

— Думаю, найду.

— Тогда загляни в почтовый ящик.

— Хорошо. Попробую.

В гостинице она, не заходя в свой номер, пошла в бизнес-центр. В почтовом ящике обнаружила письмо от Влада с прикрепленным файлом.

«Привет, любимая! Как ты там, в этом душном знойном Пекине в сезон Футянь? Не самое удачное время для визита в этот город. Небо наверняка закрыто дымкой, так что еле видно солнце, которое, тем не менее, успевает основательно накалить землю, дома, асфальт и все, что попадает под его коварные лучи. Правда, если пойдет дождь, может быть еще хуже, так как он не скоро кончится. Не унывай. В помощь тебе отправляю стишки. Люблю и целую!»

Татьяна открыла прикрепленный файл.

Прочла и улыбнулась. Ей нравились его стихи. В первую очередь за то, что они были романтичными и искренними, наполненными любовью; такие стихи можно писать, только испытывая сильные чувства. Они укрепляли в ней веру, что любовь поселилась в его душе не случайно, что с ним она может быть счастливой.

Татьяна еще раз перечитала письмо, пришедшее по электронной почте, и стала писать ответ.

«Привет, любимый! Спасибо за заботу. Стихи, как всегда, замечательные. Жаль, что тебя нет рядом.

Очень необычный этот Китай. Пожалуй, мне скорее не нравится, чем нравится восточная культура. К тому же еще такая некомфортная погода. В Европе я чувствую себя значительно лучше. Я больше европейский, чем азиатский человек. В Европе все понятно: люди, культура, еда, архитектура, литература. Здесь же на каждом шагу можно ждать каких-то неожиданностей. Особенно люблю Италию и Германию. Давай съездим как-нибудь в Рим или в Берлин. Как ты там переносишь жару? Постарайся не бывать долго на солнце, особенно днем. Люблю и целую!»

Отправила письмо, закрыла почтовую программу и поднялась к себе в номер. Теперь она смогла более внимательно рассмотреть купленный лист пергамента. На нем рукой мастера была изображена причудливая изгибающаяся линия. Она начиналась на одном из краев и заканчивалась на другом, при этом нигде себя не пересекала. Только изредка от нее отходили довольно короткие отрезки линии, похожие на ветки с расположенными на концах точками или фигурками, напоминающими листья. «Что-то это мне напоминает», — подумала она. Действительно, если нанести на пергамент много таких же не пересекающихся друг с другом линий, то может получиться… лабиринт. Странно, может быть, эта линия изображает один из путей в лабиринте? Ночью долго не могла заснуть, размышляя над своим странным визитом в мастерскую каллиграфии, и к утру решила, что несмотря ни на что завтра обязательно туда вернется и попробует выяснить историю этого листа пергамента.

На следующий день, посчитав, что может пропустить послеобеденные секции конференции, отправилась на прогулку. Миновав Запретный город, вышла на нужную улицу и вскоре остановилась у знакомой двери. Немного помедлив, решительно открыла ее и вошла в здание. К своему удивлению, за дверью обнаружила довольно светлую комнату, в середине которой стоял круглый стол. Все было похоже на то помещение, в котором она была вчера, но никакого узкого коридора и ведущей вниз лестницы. За столом сидел седой китаец с узкой, довольно длинной бородой, наверное, мастер каллиграфии.

— Здравствуйте. Вы не могли бы мне помочь разобраться, что тут нарисовано. — И она протянула ему пергамент.

— Ниихау. Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю?

— Спасибо, с удовольствием.

Пока заваривался чай, мастер внимательно изучал рисунок.

— Это древний образец каллиграфического искусства. Как он к вам попал?

Татьяна подробно рассказала ему о вчерашнем посещении мастерской.

— Удивительно, в этом здании никогда не было подземных помещений, по крайней мере, на моей памяти. Неважно. Пусть так.

— Вы мне не верите?

— Ну что вы, конечно, верю. В жизни всякое случается.

Давайте поговорим о вашем пергаменте. То, что изображено на рисунке, может представлять собой путь в лабиринте. Участки линии с ответвлениями — развилки на этом пути. Если вообразить себе, что это линия жизни человека, то видно, что, в зависимости от выбора направления движения на развилках, жизненный путь имеет разную продолжительность. Так что, имея на руках такой рисунок своего жизненного пути, можно попытаться сориентироваться, в какой его части вы находитесь, и выбрать правильное направление движения на развилках.

— Так просто? Только как можно узнать, что держишь в руках описание именно своего пути?

— Это человек должен понять сам. Никто ему не поможет. Движение по траектории, позволяющей пройти самый длинный путь без частых развилок, доставляет и самое большое удовольствие; человек чувствует себя счастливым. Видите, в самом начале линия не имеет развилок. Это — путь раннего детства, когда ребенок, как правило, чувствует себя счастливым. Дальше — сложнее. Есть еще одна закономерность: чем дальше от начала пути, тем быстрее движение. Это значит, что средняя точка на линии, расположенная на одинаковом расстоянии от ее концов, не соответствует середине жизни; человек добирается до нее позже. По-настоящему счастливый человек может в среднем прожить сто лет. Это значит, что средней точки он достигает в 60–70 лет, если, конечно, раньше не свернет на более короткую дорожку.

— Вы хотите сказать, что, оглянувшись на пройденный жизненный путь, можно определить, в какое время человек принимал решения, находясь на развилке? Но ведь тогда можно предположить, в каком возрасте появятся новые развилки.

— Ну вот, вы уже не хуже меня можете во всем разобраться. Прощайте.

Сказав это, он удалился. Татьяна, подождав немного, тоже встала из-за стола и вышла на улицу. Все произошедшее показалось ей странным, но она отметила, что в словах мастера таится какой-то скрытый до сих пор для нее смысл.

Влад взял за правило плавать по утрам в бассейне. Норма — тридцать бассейнов. Примерно полчаса. Хорошая тренировка, во время которой можно не только укрепить мышцы и суставы, но и о многом поразмышлять.

Отдых вместе с Татьяной на курорте произвел на него незабываемое впечатление. Такого не было никогда в его жизни. Раньше он вообще не мог себе представить, что такое возможно. Были увлечения женщинами, но, как правило, это продолжалось недолго и совсем не было похоже на то, что происходило сейчас. Может быть, начинается новая жизнь, и ему дан такой шанс? Или это испытание, посланное свыше? А может быть, и то и другое одновременно? Историй, похожих на ту, что происходила сейчас с ним, он знал немало. И развивались они по-разному. По крайней мере трое из его институтских друзей через это прошли.

Один из них, Александр Глазков, женился в конце учебы в институте на студентке с физико-технического факультета. Вскоре у них родился сын. Казалось, что их семья живет счастливо, и это будет продолжаться вечно. Работы было много. Однажды, участвуя в организации одной конференции, он позвонил по телефону своим партнерам, чтобы уточнить некоторые детали. Услышал удивительно приятный, завораживающий женский голос. Договорились, что он приедет в офис фирмы. Войдя в здание, увидел девушку, сбегающую по лестнице. Ее яркая цветная юбка развевалась от энергичных движений и выглядела сочным мазком краски, небрежно оставленным озорным художником, на фоне строгих деловых костюмов других обитателей здания. Почему-то сразу понял, что это она. С этого момента в его жизни произошел крутой поворот. Когда он решил уйти из семьи и начать новую жизнь, все друзья стали отговаривать от такого, по их мнению, необдуманного поступка. Но он не отступил от своего решения. Влад тогда вместе со всеми осуждал его.