Виктор Захаров - Роман для себя

Преодоление любви опасно,

Ужасно и, скорей всего, напрасно.

Опасно потому, что вслед за этим

События страшнее смерти встретим.

Ужасно потому, что наши раны

Не заживут, не вняв судьбы обману,

А будут кровоточить беспрестанно,

Обман питая. Это ли не странно?

Напрасно потому, что все не вечно,

И лишь любовь способна бесконечно,

Преодолев преграды и сомненья,

Остаться жить, как волшебство творенья.

Они часто встречались в том кафе. То во время обеда, то после работы, когда ей удавалось освободиться пораньше.

Оно было небольшим и очень уютным. Всего несколько столиков, расположенных очень удобно для посетителей, так чтобы никто не мешал друг другу. Некоторые — с небольшими диванчиками для двоих. Особенно хорошим был столик слева от входа, и в первую очередь тем, что стоял там один. Они занимали именно его, если он оказывался свободным. В этот раз тоже повезло, и Влад сел на диванчик так, чтобы можно было сразу увидеть, как Татьяна войдет в кафе. Она пришла через несколько минут.

— Привет. Я не опоздала?

— Конечно, нет. Я мог бы ждать сколько угодно. Время сейчас для меня не имеет никакого значения.

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Понимаешь, я, кажется, переоценил свои силы и, что самое ужасное, недооценил силу любви, которая живет в моем сердце. Прошу тебя, забудь все, что я тебе наговорил в субботу. Последние два дня я много думал о нас. Страх потерять тебя, возникший в первый раз, когда я узнал о падении самолета, многократно усилился теперь. Я думаю, все, что с нами происходит, действительно, не случайно. Наверное, это наша судьба. И я решил, что не могу и не вправе противиться ей. Обещаю, что больше никогда не предприму попытку бросить тебя.

— Извини, но я в это не верю. То, что происходит у тебя внутри, тоже не случайно. И то, что ты решился завершить отношения, было, возможно, вызвано подсознательным желанием уберечь себя от опасности. Давай не будем спешить. Ты ведь скоро надолго уедешь в командировку. Вот вернешься, тогда и поговорим. А пока не звони мне и не пиши. Так будет лучше. Пусть пройдет время.

— Может быть, ты и права. Давай попробуем. Но если я не смогу удержаться и позвоню? Можно?

— Ну, если будет совсем невмоготу, конечно, звони. Я ведь тебя люблю и не хочу, чтобы тебе было плохо.

— Спасибо!

* * *

Через неделю Влад уехал. Десять дней пролетели быстро. 31 декабря, дождавшись, когда в России наступит Новый год, он набрал номер телефона Татьяны:

— Привет, Танюша! Поздравляю тебя с Новым годом! Из массы пожеланий, которые вертятся на языке, скажу самое главное. Пусть в твоей душе живет и никогда не умирает любовь, и пусть никто не сможет посягнуть на твое право получать от этого удовольствие. Прости, что я это себе позволил. Больше этого не повторится.

— А я тебе желаю обрести себя и понять, чего же ты хочешь на самом деле. Тогда у тебя все будет хорошо, и ты будешь счастлив. Живи в согласии с самим собой. А я тебе помогу, чем смогу.

— За эти десять дней я многое понял. Надеюсь, что у нас все впереди. Загляни в почтовый ящик, я тебе там отправил одно стихотворение. Оно о будущем, как я его себе представляю. Прочитай, пожалуйста.

— Спасибо, прочту. Плохо тебя слышу, у нас тут фейерверк. Договорим, когда ты вернешься. Пока.

Закончив разговор, Влад подумал, что не все так плохо в жизни, если есть на свете женщина, которая тебя любит и которую любишь ты.

Накануне он написал стихотворение, несколько раз правил текст и, наконец, удовлетворенный, отправил его Татьяне:

Мы все с тобой преодолеем

И зачерпнем ладонью счастье

Любви безудержной и страсти,

Рассвет лишь только заалеет.

Преодолеем страх и стыд,

Людской молвы многоголосье.

Пусть это будет просто осень

Из листьев шуток и обид.

Все решено давно, без нас.

Судьбы лишь следуй повеленью.

Она скользнет, как будто тенью,

Но непременно, в тот же час.

Рассвет придет без промедленья.

Жизнь совершит крутой виток.

Пусть будет всё на волосок…

Но он настанет, день рождения!

Татьяна не любила праздновать свой день рождения. Вот и в этот раз она уехала в командировку, а когда вернулась, то все же не смогла отказать своей близкой подруге Надежде Ивановне, которая настойчиво предлагала встретиться по случаю уже прошедшего дня рождения. Татьяна обещала заглянуть к ней в офис вечером и, когда позвонил Влад и тоже предложил встретиться, сказала, что приглашена к Надежде Ивановне принимать поздравления. Влад, недолго думая, позвонил Надежде Ивановне и тоже получил приглашение принять участие в небольшом торжестве. Когда веселье было уже в полном разгаре, зазвонил телефон. Надежда Ивановна внимательно выслушала звонившего.

— Так заходите. — Потом пояснила, обращаясь к Татьяне: — Это Петр Сибиряков. Спрашивал, не здесь ли вы. Странный какой-то. Я сказала, что здесь. Скоро зайдет.

Действительно, через пару минут в дверь постучали, и со свойственной ему стремительностью вошел Петр.

Увидев среди собравшихся сидящего за столом Влада, остановился в нерешительности. Затем, не сказав ни слова, повернулся и вышел.

— Вот. Я же говорю, странный какой-то, — подытожила Надежда Ивановна.

* * *

Ощущение тревоги, возникшее у Татьяны после этого происшествия, постепенно улетучилось, и к концу вечеринки от него не осталось и следа. Они ушли вместе с Владом и направились в сторону ее дома. Им было хорошо, и они целовались, не обращая внимания на немногочисленных случайных прохожих, оказавшихся на улице в этот поздний час. Однако в какой-то момент Татьяна заметила на другой стороне улицы знакомый силуэт мужчины и насторожилась. Когда они повернули за угол, Татьяна, обернувшись, увидела догоняющего их Петра. Вид у него был суровый. Лицо казалось бледным, глаза выкатились. Она схватила Влада за рукав.

— Сейчас он нас побьет, — с дрожью в голосе произнесла Татьяна.

Влад на всякий случай сделал шаг навстречу Петру и произнес:

— Не бойся, не посмеет.

Петр коршуном навис над двумя влюбленными, но сдержался.

— Ты же понимаешь, что тебе не следует больше появляться в моем департаменте? — резко произнес он, глядя Владу в глаза.

— Как скажешь, — ответил Влад, понимая, что продолжать разговор бессмысленно.

Петр бросил на Татьяну уничтожающий взгляд, круто развернулся и направился к своему автомобилю.

Они еще некоторое время шли по вечернему городу, обсуждая происшедшее, затем Влад посадил Татьяну в такси и набрал телефонный номер Петра.

— Алло.

— Петр, давай встретимся и все обсудим.

— Не о чем нам с тобой разговаривать.

В трубке послышались короткие гудки.

Такая резкая реакция озадачила Влада. «Видно, дело серьезное», — подумал он.

Через несколько минут позвонила Татьяна.

— Ты где?

— Иду по улице в сторону дома.

— Будь осторожен. Он явно не в себе. Представляешь, не успела я закрыть за собой калитку, как с другой стороны ограды появился Петр и начал ругать меня разными непотребными словами. Назвал меня предательницей. Сказал, что я разрушила всю его жизнь, что он от меня такого не ожидал и никогда мне этого не простит. Попробовала с ним поговорить, но он ничего не хотел слышать. Сказал, что угробит тебя. Я за тебя боюсь.

— Да, видно, что он не в себе. Но не бойся, я подумаю, как с этим справиться. Спокойной ночи! Люблю и целую!

Влад вышел на набережную и остановился, в задумчивости глядя на темную гладь реки. Он стал размышлять над тем, может ли Петр в запале предпринять какие-либо действия, способные причинить ему вред. Верить в это не хотелось. Оба работали в Центре больше двадцати лет и поддерживали дружеские отношения, помогали друг другу в разных делах, хотя, пожалуй, настоящей близости и доверительности, как бывает у друзей, между ними не было. Тем не менее Влад, как ему казалось, достаточно хорошо знал Петра, его порядочность, доброту и настоящий мужской характер. Правда, что сейчас творилось у него в душе, не знал, пожалуй, никто.