Виктор Захаров - Роман для себя

Врач задавал вопросы и слушал его ответы. Все продолжалось минут пятнадцать. Вскоре он закончил работу и резюмировал достаточно уверенно, что стент поставить не удастся, так как участок сужения сосуда слишком обширный. После чего попрощался и вышел.

Через несколько минут Влад уже лежал в палате на своем прежнем месте.

Пришел врач и рассказал, что надо готовиться к АКШ — аортокоронарному шунтированию, что такие операции в клинике делают давно и технология уже отработана, так что волноваться не стоит. К тому же продолжительность комфортной жизни после ее проведения до следующей такого же типа операции значительно больше, чем при стентировании.

Приходили другие врачи, задавали вопросы. Заглянул даже директор клиники. Оказывается, руководитель Центра, в котором работал Влад, узнав о госпитализации, обратился к нему с просьбой провести все, что требуется, на высшем уровне.

Влад достаточно спокойно отнесся к предстоящей операции. Он помнил, что более тридцати лет назад такую же операцию перенес его отец, и она прошла успешно. А ведь это были первые подобные операции, еще не вполне отработанные. А сейчас только в этой клинике их делают ежедневно более десяти.

На следующий день, когда наступило утро, он вдруг уловил знакомые сигналы приступа. Позвал проходившего мимо медбрата и сказал ему об этом. Тот, выслушав, чуть подвернул краник на одной из капельниц, и боль пропала. Затем позвал врача и объяснил ему, что произошло.

— Ты все правильно сделал, — похвалил врач медбрата. И затем обратился к Владу: — Сколько времени продолжалась боль?

— Пожалуй, не больше минуты.

— Хорошо. Правильно сделали, что сразу позвали нас. Как вы сейчас себя чувствуете?

— Вполне прилично. Давление 120 на 80 и пульс 60. Об этом можно только мечтать.

Врач удовлетворенно кивнул и занялся другими больными.

Влад наблюдал, как работает эта смена реанимации. В нее входили два врача, три медсестры и медбрат. От их действий зависело благополучие, здоровье и жизнь людей. Они, очевидно, были хорошо обучены и имели высокую квалификацию. Но одной квалификации было мало. Здесь требовались также хорошее взаимопонимание и взаимозаменяемость, подстраховка и взаимоконтроль, доверие друг к другу и взаимоуважение. Все эти качества были присущи этой команде.

Медбрата звали Игорь. Он выделялся на фоне остальных своей удивительной работоспособностью. Несмотря на то что функции между медперсоналом смены были разделены, он часто брал на себя обязанности других. От него буквально исходили спокойствие и уверенность. Может быть, это также повлияло на Влада. Он чувствовал уверенность, что операция пройдет хорошо, и был спокоен.

Такая же уверенность и спокойствие исходили от Татьяны. Он это ясно почувствовал, когда она вечером появилась в его палате, в которую обычно вход родственникам запрещен. Но она вошла спокойно и уверенно в сопровождении дежурного врача. Свидание было непродолжительным, но очень приятным. В ее глазах не было ни капли страха. Она радовалась, что смогла пробиться через кордоны медицинских правил и ограничений.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Вполне прилично. И вообще, я ничуть не волнуюсь за исход операции. Вот и твой приход добавил мне уверенности и спокойствия.

— Я тоже уверена, что все пройдет хорошо. Не может быть по-другому. Все твои друзья и коллеги оборвали телефон, расспрашивая, как у тебя дела. Я их заверила, что ты в надежных руках и через пару месяцев будешь как огурчик, здоровее прежнего. Передавали приветы и пожелания удачи.

— Спасибо. Я думаю, наша Любовь не даст нам пропасть и защитит от любых напастей.

— Я тоже так думаю. А пока отдыхай и набирайся сил. Увидимся послезавтра, когда проснешься.

После ухода Татьяны Влад постарался расслабиться и отдохнуть. В одну из немногочисленных пауз, уже ближе к ночи, к нему подошел Игорь и неожиданно спросил:

— Вы ведь не верите в Бога?

— Пожалуй, не верю.

— Извините, что спрашиваю об этом. Но мне кажется, что вас охраняет какая-то Высшая сила. Вы, конечно, можете об этом и не знать, но это так. Я знаю по этому поводу одну притчу и хотел бы вам ее рассказать.

Владу нравился этот молодой человек, и он согласился его выслушать.

— Притча называется «Дерево спокойствия» — это даосская мудрость…

— О, Учитель, в чем корни Спокойствия? — спросил пытливый ученик.

— Корни Спокойствия — в безопасности. Если человеку не грозят смерть и болезнь — он спокоен, — отвечал Мудрейший.

— О, учитель, из чего состоит ствол Спокойствия? — спросил самый умный ученик.

— Ствол Спокойствия — это правильная картина мира, составленная из верных помыслов и лишенная страстей, — сказал Мудрейший.

— О, учитель, а куда простираются ветви Спокойствия? — спросил любимый ученик.

— Ветви Спокойствия простираются к близким по духу людям, — ответил Учитель, — ибо живущие со Спокойствием обретают Спокойствие.

Влад слушал его, прикрыв глаза и представляя, как простираются ветви Спокойствия между Татьяной и им, и, видимо уже засыпая, обратил внимание, что на лице Игоря появилась улыбка, похожая на ту, которую он уже встречал раньше. Только вот у кого? «У Ангела!» — вдруг вспомнил он.

В 8 утра понедельника он был доставлен в операционную. Сначала сделали укол, затем анестезиолог ввел в вену какой-то препарат, и…

В феврале они решили устроить праздник и поблагодарить всех, кто поддерживал и помогал им в этой истории. Дата была выбрана не случайно: 18 февраля. Именно в этот день, пять лет назад, состоялась торжество у Наташки Ореховой, после которого произошел тот знаменательный для всей будущей истории поцелуй. Они назвали этот праздник День рождения Любви. Правда, гости все равно посчитали, что это свадьба, говорили проникновенные речи и радостно кричали «горько».

Казалось, что в этой истории было много случайного. Может быть. Вот, например, дата 18 февраля 1904, которую и сейчас можно увидеть на картине в кабинете Татьяны, случайно совпадает с уже упомянутой здесь? Или в этом кроется закономерность, до поры скрытая умелой рукой Создателя?

* * *

…Об этом размышлял Влад, уже почти проснувшись в номере гостиницы Пунта Росса, после того как задремал под утро.

— Не пора ли вставать, сонечка любимый? — раздался голос Татьяны. — Проспишь такое замечательное утро! А море-то какое! Я уже искупалась.

— Встаю, любимая! А это тебе к завтраку:

Люблю и целую! Простые два слова.

Но сколько в них силы, свободы, простора

Вселенной, что просто зовется — ЛЮБОВЬ.

Люблю и целую тебя вновь и вновь!