– А соглашение кто составлял?

– Наш юрист.

– А можно посмотреть?

– Да, чуть позже. Бухгалтер, поскольку все это – неустойка, увеличила расходы, а налоговая, в свою очередь, все выкинула и доначислила налог. Ну и все остальное. Твое мнение – правильно поступила?

– Кто?

– Бухгалтер.

– На первый взгляд, правильно. Почему выкинула эту сумму налоговая?

– Не знаю, разберись. Дело осложняется тем, что год назад проданы документы на комплекс этой же организации и с выручки начислены налоги. Деньги, получается, им вернули, земельные участки тоже у них. Договор, по сути, выполнен.

– Не поняла.

– Я сам, честно говоря, не все понимаю. Они нам насчитали неустойку.

– А за что?

– Ой, тут целые толмуты возились. Вадим общался. В конце концов заплатил.

– Понятно. «Что ничего не понятно». Можно документы посмотреть?

– У главного бухгалтера. В кабинете напротив. В коридор выйдешь – увидишь.

«Мило!»

– А как ее зовут? «Хоть бы представил!»

– Инна Александровна Кораблева.

– Хорошо. Я пошла?

Массивная качнулась вниз, Вика тут же вышла и остановилась перед грязно – белого цвета дверью.

– Инна Александровна? – уточнила она, заглядывая внутрь.

– Да, – на нее смотрела женщина лет сорока в темных старомодных очках.

– Я к Вам. Меня Виктория зовут. Новый финансовый директор.

Подождав, когда женщина закончит рассматривать ее лицо, фигуру и одежду, она продолжила:

– Меня Михаил Федотович прислал, правильно называю? А то еще не запомнила.

– Да.

– Просил разобраться с налогом на прибыль, который доначислили. Сказал, что все документы у Вас.

– Да, у меня, – подтвердила та дрогнувшим голосом. Ее пальцы заметно задрожали.

– Вас не предупредили, что меня взяли на работу?

– Ну, что-то говорили, но ничего конкретного.

– Не переживайте, у Вас будет время привыкнуть; мне еще две недели отрабатывать, – одарила ее теплой улыбкой девушка, но ответной улыбки так и не дождалась. – Можно на документы посмотреть?

– Пожалуйста, – с легким оттенком уязвленного самолюбия в голосе донеслось из-за стола. – Вот, декларация за этот год, само мировое.

– А Вы в инспекцию ездили?

– Зачем? Чего там нового скажут? Деньги, думаете, отдадут?

– А решение где?

– Вот. Копия есть у Мухина.

– Да, видела. В соглашении ссылки на два договора совместной деятельности. Разве было два договора? Я думала, один.

– Было много, суды по эти двум.

– А копии договоров?

Не отвечая, Инна Александровна встала со своего места и направилась к шкафу с документами. Достав то, что искала, скрылась за дверью, оставив Вику в одиночестве.

Та обвела комнату хмурым взглядом и ужаснулась: «Ну и грязь! Как так можно работать?»

Чего здесь только не было! И тряпки, и конфетные обертки, никому не нужная техника, устаревшая настолько, что использовалась, как подставка, битком набитые ниши стола и вываливающиеся бумаги из ящиков, металлические чайники, утюг, гора стоптанных тапочек и сковородка в углу. Большую часть стола занимал длинный старинный принтер. Девушка вспомнила какие неприятные режущие звуки тот способен издавать и на кукольном лице появилась кривая гримаса. Словно проглотила лимон. В центре комнаты в довершение всего этого безобразия красовались наставленные друг на друга драные коробки с документами. «Да-а! – протянула она, провозя пальцем по столу и собрав слой пыли и грязи. – Плюшкин отдыхает!»

– Вот! – появилась на пороге главный бухгалтер, протягивая несколько бумажных листов.

– А степлер есть? И файл?

Документы были молча засунуты в грязный, зажеванный файл.

– Мне нужны еще копии этих документов, – изящным жестом показала Вика на соглашение и декларацию.

Женщина, вспыхнув, как факел, нервно вскочила, но Колесникова ее опередила:

– Я сама все сделаю. Покажите только, где ксерокс.

– Возле секретаря, – посмотрев исподлобья, процедила Кораблева, и, помедлив, добавила, – есть еще декларация за прошлый год, в которой отражена выручка за комплекс. Понадобится?

– Да. А почему выручка?

– Все условия договора выполнены, документы на землю по акту переданы, поэтому я расценила деньги, поступившие на счет, как выручку. Несколько перечислений было. У меня и акт передачи документов по договору есть, правда у той стороны его нет, второго экземпляра.

– Почему?

– Ситуация щекотливая была – мы с ними судились, первое время с бухгалтером еще общались, потом руководителям это перестало нравиться. Вы, вообще, в строительстве раньше работали?

– Нет.

Женщина спрятала, отворачиваясь, снисходительную усмешку:

– Поработаете – поймете, почему документов не хватает.

– Все равно, почему выручка? Ее можно тогда минусовать. Разве, нет? Вы же деньги вернули?

– Да, но участки остались у них.

– Не понимаю.

– Вполне понятно.

«Скотина!»

– Ладно, возьму с собой все копии и дома посмотрю.

– Смотрите! – главный бухгалтер с деланным безразличием уставилась в компьютер, демонстрируя, что разговор окончен. Чувствовалось, что она здесь – хозяйка положения.

Вика, прихватив документы, вернулась в кабинет директора.

– Ну, что?

– Не знаю, Кораблева, вроде, все правильно сделала.

– Почему тогда нам эту сумму впихнули?

– Я в понедельник доеду до налоговой, поговорю с ними, а пока дома документы почитаю. Мне сначала нужно самой разобраться. Вы не против?

– Разбирайтесь, – так же отстраненно буркнул директор и уставился в окно.


В темно-синих джинсах, обычной спортивной майке, вязаной кофте, скрывающей фигуру и одетой специально по такому случаю, она появилась перед стеклянными дверями здания инспекции. Здесь притормозила. Из сумочки вытащила зеркало и ватным диском тщательно стерла помаду, затем убрала волосы в хвост. Вид у Вики становился все удовлетвореннее – вряд ли теперь вызовет чью-то зависть или что-то столь же абсолютно ненужное сейчас. Вспорхнув по ступенькам, обнаружила искомую дверь и постучала:

– Можно?

Не дождавшись ответа, вошла. По разным углам чистой, уютной комнаты восседали трое немолодых женщин, а попросту баб.

«Я правильно оделась!» – мелькнуло в голове при взгляде на их гардероб. Сделав большие глаза еще больше, она тихо спросила:

– Мне бы Нину Анатольевну.

– Это я! – недовольно взглянула одна на некстати появившуюся посетительницу. В ее голосе послышалось раздражение.

«Вроде и время правильное – утро еще! Чего уже злится?»

– Я к Вам по поводу этого решения, – неуверенно протянула она документ. – Если Вы свободны, конечно! – при этом Вика широко распахнутым детским взглядом посмотрела на собеседницу.

– Присаживайтесь, – чуть расслабившись, выдавила та.

Колесникова выдержала театральную паузу, собралась с духом и начала:

– Нина Анатольевна, с решением ознакомились, но знаете, не все понятно…

– А что не понятно?

Голос грубый. «Эффект маленький, нужно усилить!» Колесникова, сделав бровки домиком, беспокойно затеребила сумку:

– Вы сослались на статью, а она такая большая! Что именно Вам не понравилось? Вы не вспомните?

– Да, я помню декларацию, которую привозили – там ссылка на мировое соглашение есть.

– Там в статье говорится о том, что все относится к расходам, – смущаясь и почти покраснев от собственной наглости, сообщила девушка.

– Зато не понятно, за что этот платеж сделан был. Вы можете сказать? Я звонила Вашему бухгалтеру, но та приехать и что-то объяснить отказалась – поэтому мы вынесли такое решение.

Вновь изобразив детскую растерянность, Вика похлопала ресницами и, опустив виновато голову, понимающе кивнула в ответ. Потом просительно посмотрела инспектору прямо в глаза:

– Я Вас прекрасно понимаю, но что же теперь делать? Я – человек новый, сама еще разбираюсь. И новые учредители тоже – не знали, что так получится. Хотелось бы Вашу точку зрения знать. Вам виднее…

– Если бы это был какой-то штраф по договору, пени с расчетом в соответствии с договором опять же. А так… Компенсация не пойми за что! Тут даже по договорам сумма не разбита. У нас нет оснований принять ее к вычету! – наставительный тон подсказал, что все движется, как по маслу.

– Я Вас поняла, Вы правы, – и, помедлив, с трепетом в голосе и в руках Вика уточнила, – нет никакой возможности что-то исправить?