Потому она осталась и надеялась, что дело пойдет на лад, хотя и не знала, как этого добиться.
Её первым порывом было оставаться в постели по утрам и не вставать, пока она не уверится, что Росс ушел из дома, а тогда она случайно столкнется с Демельзой и поговорит с ней или поможет в работе. Если дело вообще можно решить, то это должно быть решено между ними, когда Росса нет рядом. Верити надеялась, что они подружатся без всяких слов. Пару раз проведя утро в такой манере, Верити поняла, что это якобы случайное поведение выглядит слишком преднамеренным.
Демельза пыталась вести себя любезно, но думала и говорила, словно прикрывшись щитом. Попытка переступить через чувство собственной слабости могла легко быть ошибочно принята за покровительство.
В четверг утром Демельза ушла с рассветом. Верити нарушила свой ритуал вставания и поднялась в одиннадцать. Стоял прекрасный день, но пасмурный, и в камине гостиной горел небольшой огонь, привлекая, как обычно, Табиту Бетию.
Верити села на скамью, поежилась и пошевелила поленья, чтобы те разгорелись. Она чувствовала себя старой и уставшей, а зеркало в комнате отразило легкую желтизну кожи. Но в эти дни её не сильно заботило, выглядит она старой или нет...
Но она всегда была такой вялой, полный боли, не могла сделать и половины той работы, что год назад. Она забилась глубже в угол скамейки. Приятнее всего было сидеть как сейчас - головой к бархатным шторам, чувствуя в ногах тепло от огня, не имея никаких дел и никого, о ком думать...
Проспав всю ночь и проснувшись не более трех часов назад, она снова заснула, протянув ногу к огню, рука свесилась с деревянного подлокотника, Табита свернулась в ногах, тихо мурлыча.
Вошла Демельза с охапкой буковых листьев и веток шиповника.
Верити встрепенулась.
- Ох, прошу прощения, - сказала Демельза, уже собравшись выйти.
- Входите, - смущенно проговорила Верити. - У меня нет привычки спать в такой час. Поговорите со мной и помогите проснуться.
- Вы не чувствуете сквозняк из этого окна? - Демельза сдержанно улыбнулась и положила охапку цветов на стул, - вам следовало бы его закрыть.
- Нет- нет, пожалуйста. Я не считаю, что морской воздух вреден. Пусть будет так.
Демельза закрыла окно и пригладила рукой взъерошенные волосы.
- Росс никогда не простит мне, если вы простудитесь. Эти мальвы мертвы, их бутоны поникли, я их похороню.
Она взяла кувшин и вынесла его из комнаты, вернувшись со свеженалитой водой. Демельза начала устанавливать буковые листья. Верити наблюдала.
- Вам всегда нравились цветы, правда? Я помню, Росс однажды мне говорил.
- Когда же он это говорил? - Демельза подняла взгляд.
- Много лет назад, - Верити улыбнулась. - Вскоре после того, как вы впервые здесь появились. Я восхищалась расставленными здесь цветами, и он сказал, что вы каждый день приносите свежие.
Демельза слегка покраснела. "Всё равно, тебе следует быть осторожной", - сказала она себе, а вслух ответила:
- Я не каждый цветок, который хорошо выглядит, приношу в комнату. Некоторые выглядят симпатично, но довольно противно воняют, когда сорвешь.
Демельза воткнула пару веток шиповника.
Буковые листья только слегка подернулись желтым и оттеняли оранжево-красный цвет ягод шиповника.
- Я сегодня проникла в чужие владения, выбирая эти. На земли Бодруганов, - Демельза выпрямилась, чтобы взглянуть на эффект. - А иногда цветы не любят друг друга, и неважно, как ты пытаешься их уговорить, они не станут делить один кувшин.
Верити поежилась. Она должна рискнуть и пойти в лобовую атаку.
- Я должна поблагодарить вас, моя дорогая, за то, что вы сделали для Росса.
Демельза слегка напряглась, словно трос при первом намеке на натяжение.
- Скорее, это он сделал для меня.
- Да, возможно, вы права, - согласилась Верити, в ее голосе появился намек на прежнюю Верити. - Я знаю, он воспитал вас и всё такое. Но вы... похоже, вы заставили его влюбиться, и это... изменило всю его жизнь.
Их взгляды встретились: у Демельзы оборонительно-враждебный, но также и озадаченный. Ей показалось, что за этими словами прячется противоречие, но она не могла разобрать, в чем оно заключается.
- Не знаю, что вы имеете в виду.
Теперь они наконец-то добрались до сути.
- Вы должны знать, - произнесла Верити, - что когда он приехал домой, то был влюблен в Элизабет - жену моего брата.
- Это я знаю. Нет никакой нужды мне это говорить. Я знаю это не хуже вас, - Демельза повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Верити поднялась, эти слова нужно было произнести стоя.
- Может быть, я неудачно себя вела с тех пор как сюда приехала. Я хочу, чтобы вы поняли... С тех пор как он вернулся, с тех пор как Росс вернулся и обнаружил, что Элизабет помолвлена с моим братом, я боялась, что он... что он не сможет с этим справиться, как справился бы обычный человек. Мы в этом несколько необычны, многие в нашей семье. В нас нет такого, чтобы идти на компромисс с событиями.
Ведь, если часть тебя вырвана, то остальное - ничто. Остальное - ничто... - она снова обрела голос и после секундной паузы продолжила: - Я боялась, он станет хандрить всю оставшуюся жизнь, не обретет настоящего счастья, как мог бы... Мы всегда были ближе, чем просто кузены. Видите ли, я очень его люблю.
Демельза уставилась на неё.
- Когда я услышала, - продолжила Верити, - что он женился на вас, я подумала, что это подмена. Что-нибудь для утешения. И я была рада даже этому. Даже подмена гораздо лучше серой и унылой жизни. Я утешилась чувством, что у него будет спутник - кто-нибудь, чтобы растить детей и состариться рядом. Остальное на самом деле уже не так важно.
Верити опять сделала паузу, и Демельза собиралась заговорить, но передумала. Между ними на полу лежала увядшая мальва.
- Но с тех пор, как я сюда приехала, - возобновила монолог Верити, - я увидела, что это не подмена. Всё реально. Вот за что я хочу вас поблагодарить. Вам так повезло. Я не знаю, как вам это удалось. И ему очень повезло. Он потерял самое главное в своей жизни - и нашел это снова в другом человеке.
Вот что имеет значение. Самое главное в жизни - это иметь кого-то, кто тебя любит и... и любить в ответ. Люди, которые не испытывают такого чувства и не испытывали – в это не верят, но это правда. Пока ты не почувствовал этого, то лишен и всего остального...
Ее голос опять потерял силу, и она остановилась, чтобы откашляться.
- Я пришла сюда не с ненавистью к вам и не покровительствовать. Росс так переменился, и это дело ваших рук. Вы думаете, меня заботит, откуда вы пришли или каково ваше воспитание, или как вы делаете реверанс? Вовсе нет.
Демельза вновь уставилась на цветы.
- Я всегда хотела знать, как делать реверанс, - сказала она тихо. - Всегда хотела знать. Я хочу, чтобы ты меня научила, Верити.
Верити снова села, отчаянно устав от сказанного. Сдерживая слезы, она посмотрела на свои башмаки.
- Дорогая, я и сама в нем не очень, - ответила она, запинаясь.
- Я принесу еще цветов, - сказала Демельза и выбежала из комнаты.
Росс провел большую часть дня на шахте, и когда в пять пришел домой на обед, Демельза ушла в Сол с Пруди купить фитили, свечи и немного рыбы на завтрашний обед. Она должна была вернуться поздно, учитывая, что собиралась посмотреть еще и на улов сардин, так что Росс и Верити обедали наедине.
О Демельзе не упоминали. Верити рассказала, что Фрэнсис всё еще три-четыре ночи в неделю проводит в Труро, играя в вист и фараон. Это еще зимой было плохо, а в течение лета стало просто непростительным.
- Я думаю, - сказал Верити, - мы своеобразная семья. Фрэнсис почти получил всё, что хочет, и теперь действует так, будто не может на что-то решиться, но должен спешить к игорным столам и погружаться дальше в долги. Что в нас такого, Росс, что доставляет нам такие неудобства в жизни?
- Ты очерняешь нас, моя дорогая. Просто, как и большинство семей, мы никогда не счастливы все одновременно.
- Он капризничает и раздражителен, - пожаловалась Верити. - Намного хуже, чем я. Не терпит никакого вмешательства в свои дела и быстро впадает в гнев. Еще и недели не прошло, как они и тетушкой Агатой переругивались через обеденный стол, а миссис Табб слушала с открытым ртом.